Кроткая женщина - Ред Гарнье

Когда за Гектора взялся Мэйсан, он поднял листок бумаги, чтобы все видели:

— Это распечатка вашего письма, доктор Галифакс?

Гектор взглянул на листок:

— Возможно.

— Да или нет, доктор Галифакс? Вы написали это письмо вашей пациентке, Кристин Гейдж?

— Да.

— И это вы, доктор, угрожали, что больше не будете выписывать лекарства вашей пациентке, пока она не станет делать то, что вы скажете?

— Я просто…

— Вы или нет ставили такие условия пациентке?

— Да, — процедил сквозь зубы Гектор.

Мэйсан осуждающе покачал головой:

— Какой препарат принимала ваша пациентка?

— Я не помню.

— Ваша честь, — Мэйсан достал еще одну улику, — у нас есть рецепт на препарат под названием клоназепам, выписанный доктором Галифаксом для Кристин Гейдж за два дня до ее смерти. Разве клоназепам используется не только как успокаивающее средство, но и как снотворное?

Гектор молчал.

— Не является ли опасным для пациента водить машину во время его воздействия?

Гектор продолжал молчать.

— Пусть свидетель ответит адвокату, — приказал судья.

— Да, этот препарат может использоваться в качестве снотворного, — проворчал Гектор. — Во время его приема не рекомендуется водить машину.

— Но вы ведь именно об этом и просили вашу пациентку — чтобы она приехала среди ночи на автостоянку для встречи с вами. Именно это ваша пациентка в конечном счете и сделала, что привело к катастрофе, в которой погибли она и ее маленький сын. Доктор Галифакс, вы убили десятимесячного ребенка! Вы убили мать и ее ребенка — что вам посоветовать, чтобы вы заботились о своем собственном ребенке?

— Протестую, ваша честь! — встала на защиту адвокат Гектора.

— Протест отклоняется. Комментарий свидетеля на этот вопрос уместен. Отвечайте.

Гектор уставился на Бет. В его глазах бушевала ярость.

Он покраснел, его била дрожь.

— Ты! — выпалил он в сторону Бет, и его полный ненависти голос прошелся по ее коже, словно осколки стекла. — Ты еще хуже меня! Кем ты себя возомнила, ты, маленькая шлюха?!

— Тишина! — ударил своим молотком судья.

Лицо Гектора исказилось. Под его разъяренным взглядом Бет невольно съежилась.

— Ты думаешь, что можешь вот так припереться сюда и опозорить меня?

— Адвокат! Заставьте вашего клиента замолчать, иначе я вас обоих обвиню в неуважении к суду! — проревел теперь уже разгневанный судья.

Гектор замолчал, но Мэйсан еще не разделался с ним.

Он предъявил суду маленькую черную записную книжку. В книжке были номера нескольких подкупленных журналистов. Гектор еще пытался все отрицать, но, в конце концов, закончил признанием собственной вины по поводу всех заявлений Мэйсана.

К тому моменту, когда бывший муж Бет освободил трибуну, он больше походил на сумасшедшего типа, не способного быть ни доктором, ни отцом, в то время как Лэндан спокойно сидел рядом с ней — само воплощение удачливого бизнесмена, заботящегося не только о своем деле, но и о собственной семье.

Адвокат Галифакса вызвала последнего свидетеля. Теперь ход дела полностью зависел от няни Дэвида.

Анна заняла трибуну и посмотрела на Бет.

Адвокат спросила ее, каким отцом был Гектор. Сначала Анна легко отвечала на вопросы, но продолжала смотреть на Бет, будто внутри нее шла тихая борьба. Ее ответы были ограничены только короткими словами «да» и «нет», и Анна произносила их, словно они были вытянуты из нее силой.

Когда настала очередь Мэйсана, он начал с вопросов о ее роли в воспитании Дэвида. Он обрадовался, когда ее взгляд начал блуждать по залу. Анна лихорадочно переводила взгляд с семьи Лэндана на Бет и в итоге выпалила обезумевшим голосом:

— Я не могу этого делать.

Словно хищник, определивший слабость своей жертвы, Мэйсан бросился к ней:

— Чего вы не можете больше делать? Продолжать работать на Галифакса? Продолжать эту несправедливость?

— Все! Я не могу так больше! — Из ее глаз хлынули слезы, голос оборвался. Успокоившись, Анна продолжила более спокойно: — Они обещали… что я буду жить в достатке до конца моих дней, если дам показания согласно указаниям доктора. Няня, которая была свидетелем на прошлом суде, больше не работает в этом доме. Ей хорошо заплатили после прошлого суда, и теперь в доме только я. Видите ли, мистер Галифакс обещал хорошее образование моему сыну. Он почти ровесник Дэвида. — Она замолчала на мгновение. — Но я больше не могу это терпеть. Детей нельзя так наказывать, как наказали Дэвида. Он нуждается в своей матери. Доктор никак не занимался им, только няня. Мальчик нуждается в своей матери.

У Бет потекли слезы, и она начала судорожно искать в сумке платок. Она не ожидала, что няня так поведет себя. Возможно, что хороших людей на этом свете больше, чем плохих…

По залу пронесся шепот. Гектор вскочил на ноги и назвал няню лгуньей. Судья стукнул молотком, потребовав тишины.

Во время перерыва Бет сидела с Лэнданом на маленькой скамье в зале и вытирала слезы.

— Мне жаль, — сказала она, сжимая в кулаке мокрый платок. — Это очень мучительно для тебя. Говорить о Кристин и о…

Бет сдавило грудь.

Она представила Лэндана в роли отца. Он мог бы быть прекрасным отцом! Прекрасный брат. Прекрасный муж. Будет ли он снова доверять ей? Лэндан был справедливым человеком, но Бет подозревала, что он не из тех, кто прощает.

Бет измученно улыбнулась ему:

— Ты разговаривал с Анной, да?

— Мы сделали все, чтобы судья увидел, что за кусок дерьма Гектор, но я не разговаривал с ней, Бет. Это твоя заслуга. Очевидно, она уважает тебя.

Слова прозвучали как комплимент.

Бет заколебалась, затем придвинулась ближе:

— Ты думаешь, мы выиграем?

Он продолжал рассеянно смотреть на заполненный зал:

— Мы выиграем.

Бет хотела еще что-то сказать, но ее сил хватило лишь на шутку:

— Везет тебе, скоро отделаешься от меня.

Лэндан повернулся к ней. Его пустые глаза напугали Бет.

— Поскорее бы… — бросил он.

Судья занял свое место и начал речь. Он упомянул, что в будущем хочет увидеть Гектора еще на нескольких допросах.

Бет с трудом расслышала роковые слова, вспоминая горькую правду, сказанную ей Лэнданом: «Он не может дождаться, чтобы избавиться от меня».

— Право опеки присуждается истцам… с немедленным вступлением в силу…

Приговор постепенно завладел ее мыслями. Бетани увидела, как поднялся судья, видела выражение лица Гектора — ошеломление и ненависть. Она заметила, как Лэндан жмет руку Мэйсану.