Муж моей сестры. Порочная связь - Ольга Которова

на которые я откликалась. Как оказалось, одна из редакций ответила мне ещё вчера и согласилась подписать со мной контракт на работу. Ну вот, ещё одной проблемой меньше. Оплата была небольшая, но мне хватит. Связалась с агентом, который рассказал, что уже показывал мою квартиру и на неё уже нашлись съёмщики. Завтра будут оформлять договор.

Всё вроде идёт хорошо. Приготовив себе большую тарелку попкорна, я включила какую-то мелодраму, но стоило мне хоть на минуту забыться, как на телефон пришло СМС от отца, что меня завтра ждут на семейный ужин. Тут же настроение упало, но я не могла не прийти. Вспомнила о договоре, и сердце как-то больно ёкнуло. Снова приложила ладони к животу и задумалась о том, как мне выйти из той ситуации, которая сложилась.

В голову начали поступать мысли, и первая из них – это сделать поддельные документы и выехать из страны под другими именами. А идея-то неплохая. Поменяю причёску, перекрашусь и буду со своей крохой жить на каком-нибудь острове наедине с природой. Нет, ерунда какая-то. Мне ведь нужны будут поликлиники, садики, школы. Работать я смогу удалённо, но ребёнку нужно будет развиваться и со сверстниками общаться. Остров не подходит. Тогда нужно найти какой-нибудь городок в стране, подальше от России, чтобы меня уж точно никто не смог найти. И если я найду такое место, то как мне сделать хорошие паспорта, с которыми не остановят на границе и не поймут, что это подделка? И помощи попросить не у кого.

Вот, в принципе, это единственный вариант, а о втором думать даже и не хочется. Потому что второй вариант – это отдать свою малышку её отцу и Жанне. Этого я точно не смогу сделать. А иначе как потом смогу жить?

– Ты почему не открываешь? – раздался голос Оскара в дверном проёме, и я обернулась к нему испуганным взглядом.

– Ты что здесь делаешь? Трудно было позвонить в дверь? – как он вообще сюда попал? Сижу на диване, не двигаясь, даже перестала попкорн жевать. Вчера мы с ним расстались не очень хорошо, и я надеялась, что ещё долго его не увижу. Потому что при каждой нашей встрече он так и норовит сделать мне больно своими словами.

– Я, вообще-то, звонил в звонок, но ты не открыла и решил воспользоваться запасными ключами. – Ах да, точно! У него же есть ключи от квартиры, а я даже и не вспомнила об этом. – Почему не открыла?

– Не услышала. Погрузилась в фильм.

– Интересно?

– Нормально. – Снова отвернулась в сторону телевизора, чтобы скрыть волнение. Делаю вид, что не замечаю его. А Оскар по-хозяйски снял обувь, сходил в ванную, помыл руки и сел рядом со мной на диван.

Почерпнул своей ручищей попкорн из тарелки и тоже уставился в телевизор. Сидим. Молчим. Я, кроме своего сердцебиения, ничего не слышу. Дыхание частое. Пытаюсь унять своё сердце. Ладонь Оскара опускается около моей и касается её. Я резко отдёргиваю свою ладонь, словно обжёгшись. Мужчина воспринимает это по-своему. Я чувствую, как он обернулся и теперь всё его внимание заострено на моём лице.

– Софи? – говорит он, а я пытаюсь делать вид, что мне всё равно. А на самом деле внутри всё уже свернулось в узел и становится трудно дышать.

– Что? – бросаю попкорн в рот, пытаюсь отвлечься.

– Ты прости, что вчера тебя обидел. Просто, когда я вспоминаю всё – хочется убивать.

– Я не в обиде. Всё хорошо. – Он кивает, и я чувствую, как его ладонь ложится мне на оголённую коленку и сжимается.

– Оскар? – шепчу я ему, но он походу меня уже не слышит. Его большой палец поглаживает кожу ноги, а моё тело напрягается. Но спустя минуту он отвечает:

– Да?

– Убери, пожалуйста, руку. И вообще, зачем ты приехал?

– Проведать тебя.

– Проведал?

– Ну да, – как-то с сомнением говорит он.

– Тогда уезжай, и я прошу тебя – ты можешь приезжать только по договорённости? У меня нет особого желания видеть тебя постоянно.

Мужчина с каким-то остервенением вскакивает с дивана. Я смотрю на него и вижу, что он хочет что-то сказать мне, но не решается. А затем Оскар быстро разворачивается и уходит. Моя квартира снова погружается в тишину. Фильм закончился, и слышно только моё тяжёлое дыхание. Я чувствую, как по щеке стекает одинокая слеза, которую быстро смахиваю.

Глава 25

Софья

Каждый живёт, как хочет, и расплачивается за это сам.

Оскар Уайльд

На следующий день к отцу в дом поехала без какого-либо энтузиазма. И вообще, я как-то побаивалась туда ехать. Не хотелось встречаться со счастливым победным выражением лица Жанны. Приехала с небольшим опозданием, когда уже всё семейство, отец, Инга, Жанна и Оскар, собрались за столом. Встретили меня, как всегда, не особо приветливо, не считая папы. Он, пожалуй, единственный, кто мне обрадовался.

За обедом не было тихо, как я предполагала. Семейство о чём-то постоянно разговаривало. Я не особо вникала в их разговор, всё думала о своём. А ещё внутри рождалось какое-то беспокойство. Наверное, оно возникало на фоне того, как преподнести новость отцу о моей беременности. Интересно, а Инга в курсе всей затеи своей дочки? И если да, то не удивлюсь этой новости.

– Софи, дочка, у тебя всё хорошо? – отец обратил на меня внимание, а я, чуть кривя губы, улыбнулась ему.

– Да, всё хорошо.

– Я всё-таки очень рад, что ты осталась. Только вот не могу понять, почему так и не переехала в дом, а сняла новую квартиру? – отец замолчал, а я поймала на себе заинтересованный взгляд сестрицы.

– Ты переехала? – Жанна была очень удивлена. Неужели её муж не сказал ей об этом? Да, дела-а…

– Ага, – хотела я отмахнуться, но глаза сестры уже загорелись нехорошим огнём.

– И никому ничего не сказала. – Она сделала такое выражение лица, будто обиделась. Хотя я прекрасно знала, что ей всё равно.

– Вот хотела сегодня сказать. Я только позавчера переехала. Времени не было, чтобы всем рассказать. – Жанна как-то нехорошо зыркнула на Оскара, только вот он на это даже бровью не повёл.

– Ясно.

В столовой повисла тишина, но долго она не продержалась, к сожалению. Её перебила Инга.

– И надолго ты ещё в России? – так-с, если она такое спрашивает, значит, дочка не посвятила её в свои планы. Я как-то даже не готова была к таким вопросам, хотя могла бы и подумать об этом.

– Эм-м… Не знаю, – пожала я плечами, – если вы не против, я пойду