Роковая связь - Анита Шрив

Но все-таки я произнес эти слова, чему очень рад. Я рад, что ты узнала, как сильно я тебя люблю.

А теперь между нами встало это, и оно отныне вечно будет стоять между нами, каждый день, и что бы я ни говорил, между нами навсегда останется запись того, что я делал с той девушкой. Я знаю, что ты никогда не сможешь стереть эти образы из своей памяти, они всегда будут с тобой: каждый раз, когда я буду к тебе прикасаться, каждый раз, когда я буду тебя целовать, даже когда я просто буду сидеть в комнате и смотреть на тебя, я не буду уверен, что ты не вспоминаешь то, что происходило на кассете. Мне будет казаться, что вместе с нами в комнате присутствует что-то уродливое и страшное, что оно так и стоит у тебя перед глазами, и между нами уже не будет ничего чистого и прекрасного. Смириться с этим труднее всего. Я стерплю тюрьму, я стерплю унижения, я стерплю, даже если мой отец ударит меня, но я не вынесу, если, посмотрев в твои глаза, я увижу, как в них прокручивается запись с кассеты. Нет, этого мне не вынести.

В сентябре, за четыре месяца до скандала, Майк постучал в дверь Анны Квинни. В руках у него был ящик с полудюжиной бутылок очень хорошего вина. Он привез его сюда, потому что в этот вечер Анна впервые принимала заседание Ассоциации родителей и учителей. Майк тогда считал себя знатоком вин и гордился тем, что обеспечивал все общественные мероприятия только самым лучшим вином. Впрочем, он сомневался, что многие родители, являющиеся добровольными помощниками школы, способны отличить хорошее красное или белое вино от плохого, поскольку географические реалии помещали в эту группу родителей местных ребят, тяготеющих к нижним слоям экономического спектра. Открыв дверь, Анна улыбнулась Майку. Она всплеснула руками, увидев его приношение, за чем последовало короткое обсуждение, куда поставить ящик, какие бутылки сразу водрузить на стол, а какие пока отправить в холодильник. Разместив бутылки там, куда она ему указала, Майк застыл в центре ее чистой и аккуратной кухни с пустым картонным ящиком в руке, не зная, что делать дальше. Уйти или остаться? Анна почувствовала его сомнения и предложила ему чаю. Майк так до сих пор и не сознался Анне в своей ненависти к чаю, а теперь к тому же испытывал сильную жажду и потому заявил, что это именно то, в чем он нуждается в данный момент. Он опустил ящик на пол, стряхнул с плеч пиджак и повесил его на спинку стула. Затем он уселся на этот стул, а Анна поставила чайник на плиту.

Он наблюдал за тем, как она достает чашки, сахар и кувшинчик для сливок. На ней были серая юбка и открытая блузка навыпуск. Он подумал, что она оделась заранее, предвкушая его визит. Сквозь тонкую ткань виднелась белая, отороченная кружевом комбинация. Он и не подозревал, что у нее такая тонкая талия. Обычно она носила свободные свитера и блузы, полностью скрывавшие ее фигуру. Или все дело в том, что он давно ее не видел, поскольку ему редко приходилось навещать семьи студентов во время летних каникул? В свой месячный отпуск они с Мэг отправились на юг Франции и арендовали там виллу. Они замечательно провели время, и Майк был полон оптимизма. Он надеялся, что по возвращении домой споры и пререкания, характеризовавшие последние шесть или семь лет их брака (а точнее, весь их брак), уйдут в небытие. Этой сладкой мечте не суждено было пережить долгое ожидание в аэропорту Шарля де Голля. Он спрашивал себя, берут ли когда-нибудь отпуск Анна и Оуэн, и если берут, то кто в их отсутствие присматривает за животными. Анна напекла печенья, и стол был уставлен блюдами с закусками; на кухонной стойке ожидали своей очереди тарелки с фруктовыми и шоколадными пирожными, а также с мармеладом. Майк с удовольствием бы съел пирожное, но он не хотел заставлять Анну разворачивать пленку, которой она тщательно накрыла все тарелки.

Анна привычно прислонилась к стойке, сложив руки под грудью, как будто поддерживая ее и демонстрируя Майку кружева комбинации.

— Обычно в это время Оуэн уже дома, — произнесла она.

— Он уехал?

— В Беннингтон.

— По делам?

— Как всегда.

Разговор не клеился, и Майку казалось, что они оба напряженно ожидают свистка чайника, как будто тот должен был послужить сигналом к началу непринужденной беседы. Некоторое время они даже избегали смотреть друг на друга. По его ощущениям, прошла целая вечность, прежде чем чайник возвестил о своей готовности, и у них появилось какое-то занятие, позволяющее немного расслабиться. Майку вдруг пришло в голову, что, возможно, именно из-за этого вынужденного ожидания он никогда не любил чай.

Анна села напротив Майка и развернула тарелку с пирожными.

— Я заметила, что вы с них глаз не сводите, — призналась она.

— Неужели меня так легко раскусить?

— Иногда.

Анна улыбнулась.

— Спасибо. Не знаю почему, но я умираю с голоду.

— Когда я употребляю это выражение, Сайлас всегда указывает мне, что на самом деле голодная смерть мне не грозит, мне просто хочется есть.

— Сайлас абсолютно прав, — кивнул Майк. — Чем он занимался этим летом?

— Работал воспитателем в лагере под Бурлингтоном.

— Он там жил?

— Да, и ему это пошло на пользу. Он отдохнул от нас. Хотя он очень скучал по своей девушке.

— Ноэль.

— Да.

— Что ж, скоро ему все равно придется поступать в колледж. Он уже решил, куда будет подавать заявление?

— Он хочет в Мидлбери, но, боюсь, его туда не примут.

— Почему? — возразил Майк. — Баскетбол — это очень весомый аргумент. Кроме того, я напишу ему хорошую рекомендацию. Каждый год я пишу всего три или четыре рекомендации, поэтому обычно к моему мнению прислушиваются.

— Спасибо, — с чувством произнесла Анна.

— Иногда меня просят о рекомендациях, и мне приходится их писать, потому что родители пожертвовали школе деньги или дружат с кем-то из попечителей. Я терпеть не могу писать такие рекомендации. Но эту я напишу с огромным удовольствием. Анна опять улыбнулась.

Он извлек из чашки пакетик с чаем и замер, не зная, куда его положить. Майка это всегда выводило из себя. Если положить пакетик на тарелку, испортится пирожное, но не на скатерть же! Если пристроить его на блюдце, чашка окажется в луже чая, и это тоже раздражало.

— Какой у Сайласа спорт этой осенью?

— Футбол. Он его ненавидит. — Анна сделала глоток. — Он всегда с трудом начинает учебный год, но потом втягивается. Я уже точно знаю, когда это происходит — между пятым и десятым октября.

— Кто у него консультант?

— Ричард Остин.

Майк сделал мысленную пометку утром поговорить с Ричардом и узнать, каковы шансы Сайласа на поступление в Мидлбери. Он прикончил пирожное и потянулся за салфеткой.

— Вы хорошо выглядите, — произнес он.

Ее лицо порозовело.

— Я вырядилась пораньше, чтобы спокойно пообщаться с Сайласом, когда он вернется домой, а не суетиться, пытаясь делать много дел одновременно.