Отчаянные - С. Стивенс

В безмолвной мольбе я потянула его за футболку. Он все понял и мигом сорвал ее. Я провела пальцами по его груди, восхищаясь теплой и гладкой кожей, ложбинками и бугорками. Склонившись ниже, я поцеловала свое имя, начертанное поверх его сердца. Келлан вздохнул и прижал к себе мою голову.

Я глянула снизу вверх – его веки были прикрыты. Выражение лица казалось умиротворенным и счастливым. Желая увидеть страсть в его глазах, я обвела языком вокруг его соска, а затем сомкнула губы и чуть прикусила чувствительную кожу. Я была уверена, что у него не такая чуткая грудь, как у меня, но где-то прочла, что парням нравится ее легкая стимуляция. Глаза Келлана распахнулись, и спокойное лицо исказилось дьявольской усмешкой.

Подушечки его пальцев прошлись по моей спине, чуть касаясь кожи и распространяя жар. Добравшись до низа футболки, он скользнул под нее и проворно снял. Взгляд вперился в мой лифчик.

Одевалась я всегда очень практично, особенно в отношении белья. Мне больше всего нравились лифчики закрытые, сплошь белые или кремовые. Но вот в мой гардероб вмешалась сестра, заявившая, что, будучи замужем за рок-звездой, нельзя носить лифчик фасона «Наконец-то я женщина». Она поволокла меня по дамским магазинам. Сначала я упиралась, так как узенькие полоски материи, ею предложенные, едва ли могли образовать бюстгальтер, однако далее она принялась показывать мне изящные, элегантные образцы, которые мне и вправду приглянулись. Сейчас на мне был розовый кружевной лифчик с подкладкой, приподнимающей бюст. Пышными формами я похвастаться не могла, но то, что имелось, подобралось и стало выглядеть намного эффектнее. Наверное, я нарушала этим наш уговор быть честными, но Келлан уже достаточно меня изучил. По словам сестрицы, я просто упаковала свой товар. Мне было не дождаться, когда же Келлан увидит это белье.

Он изучал его добрых пятнадцать секунд, пока не вернулся взглядом к моему лицу. Глаза его пылали страстью, какой я прежде не видывала. Он пожевал губу, а затем встряхнул головой и шутливо изрек:

– Зря ты это сделала! Мне и раньше очень нравилось!

Употребив мои же слова против меня, он вконец разулыбался.

Я прыснула, уцепила его за шорты и подтянула к себе.

– Нет, не зря, – пробормотала я и впилась ему в губы.

Он рассмеялся, не отрываясь от меня, но замер, едва я расстегнула пуговицы на шортах, и тихо заурчал, когда я сунула руку внутрь. У него уже встал, шелковая ткань натянулась. Мне хотелось ощутить саму кожу, но Келлан толкнул меня на постель. Я очутилась в море лепестков, а он, чуть разомкнув губы, пожирал взглядом мое тело. Склонившись надо мной, он сорвал с меня шорты. При виде вышеупомянутого белья – застонал. Тонкая розовая ткань была полупрозрачной, а полоски на бедрах – возмутительно узкими.

– Собираешься потянуть еще секунд пять? – рявкнул он, взирая на меня с выражением, в котором желание сочеталось с досадой.

Я рассмеялась, и его проказливая улыбка вернулась.

– Кира, ты убиваешь меня. – Он поцеловал меня в живот. – Честное слово, наповал.

Его губы устремились вниз по моему животу, и я начала думать, что это он убивает меня: томление, пульсировавшее во мне, граничило с болью. Сокрушая красивый цветочный орнамент, я подтянулась на постели выше, чтобы Келлан лег сверху. Бархатистые лепестки липли к коже. Глаза Келлана смягчились и наполнились обожанием.

– Ты так прекрасна… Ты знаешь об этом?

У меня разгорелись щеки, и я отвела взгляд. Конечно, я была ничего, но эпитетов вроде «прекрасная» заслуживала лишь моя потрясающая сестра. Келлан снял обувь и шорты и взобрался на кровать. Улегшись рядом, он взял меня за подбородок и развернул к себе лицом.

– Знаешь? – повторил он.

Слов у меня не осталось, и я помотала головой. Келлан вздохнул и запустил пальцы мне в волосы.

– Зато я знаю, – прошептал он.

Его губы вернулись к моим – нежно, но пылко. Он шевельнул бедрами, и я вскрикнула, когда мы прижались друг к другу. Тонюсенький барьер в виде моих трусиков лишь обострял ощущения. Наш поцелуй становился жарче по мере того, как разгоралось пламя внутри. Дыша тяжело и быстро, Келлан коснулся губами моего уха и шепнул:

– Я люблю тебя.

Он вновь навалился, а я выгнулась и закрыла глаза. Мне хотелось сказать, что я тоже его люблю, но было страшно, что даже малейший мой звук преобразуется в истошный вопль, ведь малая часть моего сознания все еще помнила о множестве людей, бродивших по дому. Взамен я заскулила и вцепилась в его плечи.

Когда Келлан расстегнул мой лифчик и провел вокруг соска своим божественным языком, в точности повторяя мои собственные недавние действия, меня покинули всякие мысли об окружающих и я крикнула. Дыша так часто, что едва не лишалась сознания, я направила его голову вниз. Объяснять Келлану не пришлось. Он подцепил и стянул с меня трусики, после чего продолжил исследовать южные области моего тела. Когда его язык возмутил самую сердцевину, я уже не крикнула – заорала.

Он дразнил меня, удерживая на грани, аккурат до того момента, когда я принялась стенать и метаться в подушках, а лепестки прилипали к моей влажной коже. Он прекратил, не успела я достичь пика, и эта потеря разожгла во мне новое томление. Впрочем, Келлан не дал мне тосковать долго. Быстро скинув боксеры, он возлег на меня и вошел, одновременно припав губами ко рту.

– Господи… Как я соскучилась, – пролепетала я, а может быть, выкрикнула.

Келлан уткнулся мне в шею, издав стон облегчения.

– Больше тебе скучать не придется, – задыхаясь, пробормотал он.

Затем он начал двигаться, и в мире не было ощущения прекраснее.

Я обхватила его ногами и крепко прижала к себе. Он вздымался и опускался, игра его мускулов была полна изысканного эротизма. Его кожа стала влажной, как и у меня, а лепестки каким-то образом добрались и до его спины. Меня это не слишком удивило. Будь я лепестком, я бы тоже сообразила, как странствовать по телу Келлана Кайла. Его дыхание все учащалось, покуда губы трудились над моей шеей. Он уже содрогался, но сохранял неспешный ровный ритм, который ввергал меня в сокрушающий оргазм. Аромат Келлана смешивался с легким запахом пота и цветов. Вряд ли я когда-нибудь забуду эту минуту.

Ближе к финишу, которого я отчасти не хотела, я выгнула спину. Тело Келлана напряглось, дрожь усилилась – он тоже был готов кончить, но взгляд его говорил, что он пытался сдержаться. Я не сумела. Закрыв глаза, я взорвалась ликованием и разразилась чередой стонов вслед угасающему блаженству. Ближе к концу я услышала, как Келлан выругался и застонал мне в ухо, после чего ощутила горячий выброс, который только добавил наслаждения.

Опустошенные и удовлетворенные, мы обмякли в руках друг друга. Когда наше дыхание худо-бедно выровнялось, Келлан прохрипел:

– Извини, я собирался обрадовать тебя дважды, но не сдержался. – Он поднял голову и вскинул брови. – Это все твое белье виновато.