Тайный Дозор - Николай Желунов

«Хрустальная сфера» под моими пальцами засверкала невидимыми гранями…

Красим губы. Пудрим щечки. Рисуем глаза. Последний взгляд в зеркало – и бегом вниз по лестнице. Грохот метро. Ночная улица. Стук каблуков по асфальту. Все-таки Лариска красивее меня, у нее и грудь больше, и брови как у Лады Дэнс. Тусклый свет фонарей. Бутылка пива на улице – в ларьке-то в два раза дешевле, чем в клубе, экономим! Какие-то грязные заборы. Пьяный смех в темной подворотне: жуть. Симпатичные ребята на «ауди». Яркий свет в раскрытых дверях клуба. Апатичное, плохо выбритое лицо охранника. Грохот музыки – битловская «It won’t be long». Блеск бокалов в баре. Мартини с соком. Лариске – сок с соком, ха-ха. Дым сигарет. «Let’s twist again». Еще мартини. Твистующий танцпол. Красное вино. «Good golly miss Molly».[6] Снова вино. Снова танцпол. Кажется, я созрела покурить в тишине.

Я насторожился.

Вот девушки идут в чиллаут, Лена долго ищет в сумочке зажигалку, закуривает… в углу комнаты, у окна, – размытая тень…

– Ну что? – с иронией спросил шеф.

– Ничего не понимаю. Какой-то серый туман…

– Правильно. Вампир защищает себя. Если бы можно было вот так запросто открывать память всем свидетелям и потерпевшим – мы бы с тобой были не нужны. Лена, – проникновенно обратился он к свидетельнице, – постарайся вспомнить, о чем вы с ним говорили.

– Мы… болтали о разной чепухе… он мне очень понравился…

– Я с первого раза понял, что он тебе понравился. Хватит это повторять. Вспомни хотя бы его имя.

– Имя, – растерянно повторила Лена и сонно моргнула, – у него было какое-то красивое имя… Он сказал мне, что я хорошенькая, как Наташа Ростова, но Лариса ему нравится потому, что не пьет вина… подумать только… Лариска, конечно, не пьет – она на курсе самая тихоня и за здоровый образ жизни…

Я оставил их наедине и прошел через все еще затянутый табачным дымом бар к туалетам. Дверь с рисунком писающей девочки была приоткрыта, из нее падала в темный коридор полоса голубого света. Из коридора я видел на мокром кафельном полу только девичью ногу в разошедшемся стрелками чулке. На лодыжке запеклись мелкие брызги крови.

Он сделал все быстро и тихо, прямо в дамской комнате.

Ларисе выпал несчастливый билетик. Вампиры не переносят алкоголя – хотя есть и среди них «гурманы», способные питаться кровью подвыпивших людей. Конечно, будь он сильно голоден и не будь у него выбора – пара бокалов вина внутри жертвы не стали бы помехой. Здесь, в ночном клубе, выбор большой – и вот, поди ж ты, нашлась одна-единственная трезвая душа. Это ее и погубило…

Мы вышли на улицу.

– Показывай, – сказал Скиф.

Я протянул руку:

– Это было у Ларисы в ладони. Схватила с такой силой, что я еле разжал пальцы.

Вот и заполошный вой милицейских сирен – еще далеко, еле слышно. В дверях клуба кто-то охнул, зашевелился: действие «Морфея» заканчивалось. Скиф взял меня под локоть, и мы зашагали по Большому Каретному переулку, к нашей машине.

– Интересно, – буркнул Скиф.

На мой взгляд – ничего тут не было интересного. Обыкновенная круглая пуговица. Бронзовая, с насечками по краю.

– Ну-ка, посмотрим.

Скиф бросил пуговицу на асфальт под фонарем и произнес длинное незнакомое заклятье. В Сумраке прокатились одна за другой упругие волны холода. Я видел, как заколебался синий мох, буйно разросшийся за много веков в этом старинном уголке города.

– Вот во что он был одет.

Присвистнув, я поднял с асфальта легкую синюю курточку с декоративными погонами и блестящими пуговицами. Красивая. Я и сам не отказался бы от такой. На рукаве темнела отороченная желтой шелковой ниткой нашивка RAGAZZINO ARRABBIATO[7].

– Ты по одной пуговице восстановил всю куртку?

– Она оторвалась совсем недавно. Сумрак еще хранил образ.

Скиф сел за руль «альпина», я – на пассажирское сиденье.

– Так можно было и весь костюм восстановить?

– Конечно, нет, – процедил Скиф так, что я почувствовал себя идиотом. – Пуговица от куртки не имеет отношения к его носкам или трусам.

Он выкатил машину на Петровку, и мы полетели в центр города.

– Вампир оставляет на телах жертв свой биологический материал, – сказал я задумчиво. – Как я понимаю, восстановить его облик таким же способом нельзя…

– Правильно понимаешь. Но как он выглядел, мы скоро установим. Не знаешь, где тут можно сейчас купить водки?

* * *

– Что это за тряпка? – Вампир покосился на куртку. – Решил подзаработать на торговле подержанными шмотками, Светлый?

Вурдалак был худой, самоуверенный и скользкий, как полоз. Он не пустил нас дальше прихожей, несмотря на официальное требование Ночного Дозора. За спиной его, в глубине дома, горел приглушенный свет, звучали джазовые аккорды и смех. Оказывается, у вампиров тоже бывают вечеринки. Место располагало к тихой оргии: огромная двухуровневая квартира на верхних этажах сталинского дома на Фрунзенской набережной с видом на реку и Нескучный сад.

– Ричи, мне нужен парень, который приходил сюда в этой одежде, – ласково сказал Скиф, и я понял – он сдерживает бешенство.

– Впервые вижу этот пиджачок. – Вампир нетерпеливо закатил глаза.

– Вспоминай. Вещь приметная. – Шеф сунул ему под нос нашивку RAGAZZINO ARRABBIATO.

Ричи начал нервничать. Он достал из кармана расческу, быстро провел по черным набриолиненным волосам.

– Черт побери, я же, кажется, уже сказал – эта вещь мне неизвестна.

– Я все вижу в твоих глазах, Ричи. Кто этот парень?

– Послушай, мне не нужны проблемы. Уходи и дружка своего забирай. Если хочешь поговорить, обращайся официально, через офис Дневного Дозора.

Скиф вдруг ударил его без замаха по лицу – быстро и точно, словно на тренировке. Ричи с коротким воплем повалился на сверкающий пол.

Я достал пистолет и встал у коридора, ведущего в гостиную, – но это было излишним. Там по-прежнему звучала музыка и лишь голоса стали чуть тише.

– Тебе конец, сволочь, – выплюнул Ричи, зажимая рукой разбитый нос.

– У тебя три минуты, чтобы рассказать мне о хозяине куртки. Иначе я закрою твой притон навсегда.

– Какого дьявола, у меня все законно…

– Я даже отсюда вижу ауры несчастных людей.

– Их в доме только трое! Лицензионные!

– Но ведь так бывает не всегда, правда, Ричи?