Зачем нам стыд? Человек vs. общество - Дженнифер Джекет

Еще в 1962 году философ Маршалл Маклюэн назвал новые электронные медиа «глобальной деревней»{113}, но по-настоящему все завертелось благодаря взрывному развитию цифровых технологий. Глобальная деревня может быть домом, где процветают многообразие и самовыражение, а может оборачиваться душным мирком скудоумных сплетен или, напротив, царством свободы, где роль закона принимает на себя личность, например Эдвард Сноуден, и неиерархичный коллектив наподобие Anonymous. Интернет-площадка – то же место общих собраний, что и городская площадь, только не физическая. Здесь не привязывают к позорному столбу, не заковывают в колодки, не сжигают и не вешают при всем честном народе. Но воздействие стыдом в Интернете бывает не менее болезненным.

Такие ресурсы, как блог Биндера «Публичный стыд», действуют осторожно и тщательно рассчитывают лечебную дозу стыда. Биндер – истый последователь характерной для технарей веры в свободный и открытый Интернет, без правил и ограничений. Однако небольшой нажим с моей стороны – и он делится собственными, весьма многочисленными правилами ведения блога. Прежде всего нужно убедиться, что материал взят с подлинного аккаунта в «Твиттере», и это не сарказм. Избегать постов троллей («Если ваш никнейм "Ненавижуобаму" и вы постите нечто расистское, стану я тратить на вас время?») В своих репостах Биндер сохраняет никнеймы авторов оригинальных сообщений, лишая их анонимности. Но он выкладывает только скриншоты, так что поиск становится практически невозможным (отчасти потому, что на это нужно время, но Биндер в принципе не хотел бы, чтобы на его сайте была такая опция). Это защищает приватность человека и фокусирует внимание на его поведении, а не на личности. Другие обитатели глобальной деревни менее склонны к стратегическому мышлению. Но Интернет – самая общедоступная платформа для антирекламы, имеющая самую большую аудиторию – до 2,7 млрд человек (и это число постоянно растет). Поэтому важно разобраться, чем чревато для нас воздействие стыдом через Интернет.

В XVII веке героиня романа Н. Готорна Эстер Принн тенью скользила по бостонским улицам с «пламенеющей на груди» алой буквой. Сегодня американские власти не заинтересовались бы ее прелюбодеянием (разве только она была бы политиком). А вот будь Принн китаянкой, информация о ее семейном положении была бы доступна онлайн. Китайские власти открыли доступ к этим данным в 2011 году, начав с Пекина и Шанхая, и планировали охватить весь Китай уже в 2015-м{114}.

От мысли о всеведущем и вездесущем правительстве большинству людей становилось не по себе задолго до появления Интернета. Писатель Милан Кундера, эмигрировавший во Францию из «пропитанной надзором Чехословакии», утверждал: «Когда вторжение в чью-то частную жизнь становится обычаем и правилом, начинается эпоха, когда вопрос стоит ни много ни мало о самом выживании или гибели человека»{115}. Кундера говорил о слежке государства за индивидом, которая с появлением Интернета все более упрощается.

Теперь мы знаем, что Агентство национальной безопасности США занимается вовсе не тем, что предполагает его название, а сбором персональных данных по всему миру, даже в таких виртуальных местах, как Second Life. Отделения полиции по всем Соединенным Штатам опробовали всевозможные способы воздействия стыдом на виновных во всех мыслимых видах преступной деятельности, пользуясь всеми доступными социальными медиаплатформами. Правительство не только смотрит на нас, но и создает схемы и платформы, позволяющие обнародовать факты нарушения норм общественной жизни, а значит, и облить стыдом нарушителей. Более того, полномасштабная слежка и вытекающая из нее возможность опозорить любого уже не прерогатива правительства.

Благодаря цифровым технологиям ныне имеется платформа, позволяющая кому угодно, а не только государству, выставить на всеобщее обозрение чей-то неугодный поступок. Сегодняшней Эстер Принн следовало бы беспокоиться не об отношении властей, а о публичном поливании грязью на странице в «Фейсбуке», созданной одураченным мужем. Он мог бы запостить ее фото с именем на сайте CheaterVille.com (с красноречивым девизом «Поглядим-ка, кого мы застукали со спущенными штанами»). Разместить ее фотографии в обнаженном виде. Раструбить о ее интрижке в социальных сетях. (В июне 2011 года английский судья оставил без удовлетворения два иска о преследовании против лондонца, опозорившего в соцсетях любовника своей жены.) В общем, современная Эстер Принн ничуть не более защищена от позора, чем ее предшественница.

Существует масса неправительственных сайтов, куда сливается информация о неверных супругах, неплательщиках алиментов, извращенцах и выкладываются фото из полицейских досье. Группа активистов одного из районов английского города Лестер размещает в Интернете видео людей, мусорящих на улице, и удаляет ролики, только когда «нарушитель санитарных правил» будет установлен и оплатит штраф. Отец девочки-подростка заставил ее разместить в «Фейсбуке» видео, где она признается, что завышала свой возраст и сознательно вводила ухажеров в заблуждение. А вот история, рассказанная коллегой: после ссоры его сын-подросток отредактировал отцовский профиль в Википедии, добавив приписку, что он педофил (ньюйоркцы очень изобретательны!). Потребители жалуются в соцсетях на дурное обслуживание и некачественные продукты, хотя это обоюдоострое оружие. Так, в Лос-Анджелесе есть ресторан, где придумали позорить в «Твиттере» клиентов, забронировавших столик и не явившихся. Тема «репутация и Интернет» уже обзавелась собственной терминологией: «цифровой след» (все, что есть о вас в Интернете), «цифровая грязь» (все плохое, что можно там о вас найти), «виртуал» (фиктивный пользователь в чатах и на форумах, создаваемый троллями для дезинформации), «доксинг» (несанкционированное обнародование чужих персональных данных).

Но, может, это всего лишь технологичная версия старых добрых народных дружин – самоорганизация общества, способ которой, как и сам стыд, меняется с появлением новых средств коммуникации? Чем пристыживание в Интернете так уж отличается от вываливания в дегте и перьях или от статеек в таблоидах? Различия есть, и самое главное, пожалуй, – скорость распространения антирекламы. И еще: источник воздействия стыдом через Интернет зачастую бывает неизвестен. Anonymous, неформальное и анонимное объединение онлайн-активистов и оппозиционеров, взломало аккаунты и выложило видео двух игроков школьной футбольной команды из Огайо, похвалявшихся изнасилованием, и адвокат защиты высказывался в том смысле, что это-де ущемляет их право на беспристрастный суд. Деятели из Anonymous ответили, что руководствовались тем же опасением, видя попытки властей замять дело, – ведь насильники были спортивными звездами. На суде оба получили срок.