Сафари для русских мачо - Евгений Костюченко

Оксана ошиблась. Вадим Гранцов не работал киллером. Грузчиком работал, дворником работал, банщиком работал, а вот киллером — не довелось. Основной его профессией была и оставалась профессия военного разведчика. Просьба не путать со шпионом. Он не похищал документы из сейфа Пентагона и не вербовал премьер-министров. Его делом было наблюдение, дозор, поиск и т. д. И все это — в районе боевых действий.

В молодости, в так называемые мирные годы он накапливал боевой опыт, помогая зарубежным товарищам срывать коварные планы мирового империализма и внутренней контрреволюции. Потом этот опыт пригодился ему и на родине. Правда, новые времена внесли перемены в боевое применение разведывательных подразделений. В Чечне разведчики и в атаку ходили, и окопы рыли, становились то саперами, то карателями. Бывало, что вместе с морской пехотой Гранцов штурмовал высокогорные базы, а потом садился за рычаги танка, чтобы пробиться к осажденному блокпосту, где отбивались такие же разведчики, как и он, только в милицейской форме. Все перемешалось на той войне, все перепуталось. Где свои, где чужие? Кого бить, кого не трогать, и почему не трогать-то? Слишком много вопросов, и никаких ответов. А разведчик не может работать без точно поставленной задачи. Когда майор Гранцов понял, что никому не нужен со своим опытом, он ушел из армии.

На гражданке Вадим старался не терять квалификацию, потому что боялся спиться среди своих новых товарищей, грузчиков да дворников. Он обнаружил в себе охотничий талант, и научился ориентироваться в лесу не хуже, чем в пустыне. Он выписывал «Красную звезду» и «Зарубежное военное обозрение». Он слушал Би-би-си на английском, два-три раза в неделю занимался жесткой физподготовкой и не упускал случая потренироваться в прицельных метаниях чем ни попадя — от гальки до штык-ножа.

Правда, ему не давал покоя один простой вопрос. Зачем? Зачем все это — физподготовка, метания, английский? Зачем ему это состояние консервации, этот самовольный переход в боевой резерв, где он не нужен никому?

Судьба подарила ему шанс. Безобидная туристическая поездка превратилась в настоящую, хоть и маленькую, боевую операцию. Гранцову поручили добыть важные данные, от которых зависит очень много. Надо найти спрятанную в джунглях площадку. Надо связаться с человеком в Сан-Деменцио. Надо выяснить, куда пропали наши ребята.

И вот прошло уже столько времени, а он ничего не сделал для решения этих задач.

Небольшим утешением могло быть разве только то, что с первой минуты пребывания в оперативном районе он начал по привычке собирать специфическую информацию. Например, он отметил, что автоматы у похитителей были албанские и китайские, что вместе с полицией по улицам патрулировали солдаты в оливковой форме на гусеничных броневиках М-113, и что на крышах кое-где виднелись силуэты солдат в касках.

Кирсанов вылетел из тоннеля и остановился, пропуская колонну армейских грузовиков.

— А вот теперь я не знаю, — сказал он. — Налево? Направо?

— Не представляю, — Оксана беспомощно оглядывалась. — Кажется, направо.

— Вижу розовый фургон, — сказал Кирсанов. — На таком нас утром Василь подвез. Точно. «Рено». Розовый, значит, глобовский, да, Оксана? Буду за ним держаться. Рано или поздно фургон вернется в отель.

— Рано или поздно у нас кончится бензин, — сказал Гранцов. — И еще. Не забывай, что нашу машину могут искать.

— Может, пересядем на другую? — предложил Кирсанов, сворачивая за розовым «рено». — В смысле просто возьмем такси? Вон их сколько свободных.

— Такси на улице брать нельзя, — сказала Оксана. — Особенно иностранцам.

— Это мы уже проходили, — сказал Гранцов. — Смотри, он тормозит. Стой, не гони. Что-то здесь не так.

Из розового «рено» выскочил человек в голубом костюме и широкополой шляпе. Он достал из багажника длинную спортивную сумку и вошел в подъезд дома. Наверно, там его ждали, потому что он вышел через полминуты, уже без сумки, и уселся в фургон, который тут же отвернул от бордюра и влился в поток.

— Да это же Василь, — сказал Кирсанов, трогаясь следом. — Ромка говорил, что ему еще сегодня работать.

— Они связаны между собой? — спросил Гранцов.

— Да. Он называл Ромку Олегом.…Что он тут делает?

— Работает на твоего Ромку, — сказал Гранцов, щелкнув авторучкой.

Василь посетил еще шесть адресов и выгрузил из фургона еще шесть длинных сумок. Каждый раз Гранцов записывал номер дома или название магазина, куда тот наносил свой короткий визит. Он не знал, пригодятся ли ему эти данные. Но это уже были какие-то данные о работе Рональда Старка.

Слежка продолжалась до первого блокпоста. Им и до этого попадались броневики и армейские джипы, но, увлекшись наблюдением, Гранцов не обращал на них особого внимания, предполагая, что военизированная суета на улицах как-то связана со вчерашними футбольными страстями. Но вот они застряли в пробке, которая медленно просачивалась между двумя пятнистыми бронетранспортерами. Солдаты в красных беретах и черных комбинезонах проверяли документы и обыскивали багажники.

Розовый «рено» пропустили почти без проверки, а на желтое такси начали поглядывать уже издалека, хотя от поста его отделяли еще две машины.

— Только этого не хватало, — вздохнул Гранцов. — Сейчас Василь оторвется, где его потом искать?

— Что-то мне тут атмосфера не нравится, — сказал Кирсанов, оглядываясь. — Может, сломаемся, пока не поздно? И рассосемся по сторонам.

— Куда тут рассосешься? Патрули на тротуарах. Снайперы на крыше. Что у них тут за осиное гнездо?

— Дворец президента за углом, — пояснила Оксана.

— Так, господа туристы, приготовьте ваши документы, — сказал Гранцов. — В любом случае мы ни в чем не виноваты, чисты перед законом, и за спиной у нас великая страна. Держимся спокойно, уверенно, но…

Он не договорил, потому что подошедший солдат бесцеремонно ударил прикладом по капоту. Другой солдат просунул короткий ствол в открытое окно, ткнул Кирсанова в плечо и что-то спросил. Кирсанов поднял руки, говоря:

— Си, си, бьен…

— Он спрашивает, кого везешь, — начала переводить Оксана, но вдруг ее выхватили и оттащили от машины, и сбежавшиеся солдаты направили на Кирсанова и Гранцова десяток стволов.

Офицер что-то кричал в рацию, наверно, диктовал цифры, ведя пальцем по номеру машины.

— Я же говорил, машина в розыске, — беззаботно улыбнулся Гранцов. — Теперь самое главное не делать резких движений. Напрасно они девчонку забрали. Ты сможешь сказать им что-нибудь по-испански?

— Не очень, — признался Марат.

— Запомни фразу. «Кисьера телефонар а ла эмбахада».

Марат медленно повторил.

— «Требую позвонить в посольство», понял?

Не надо было заканчивать институт иностранных языков, чтобы понять, чего хотят солдаты. Требовалось всего лишь выйти из машины с поднятыми руками, лечь на асфальт и широко раздвинуть ноги. Некоторые нюансы перевода уточнялись с помощью пинков.