Полная луна - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Вот что, Галли, – сказал он, – лучше я пойду. Ты меня понял?

Галахад его понял и даже одобрил:

– Да, Эгберт, не вмешивайся. Беги и забери своего спутника. Мне надо кое-что сказать Генри.

Полковник ушел, уводя Потта, и Галли стал серьезен.

– Генри, – начал он, – случилась неприятная вещь. А, черт!

Это он прибавил, потому что на террасе появился Типтон Плимсол. Генри оглянулся и тоже увидел тощего типа, нарушившего простейшие законы гостеприимства. Лицо его омрачилось. Как правило, он был добродушен и терпим, но есть же пределы!

Взгляд у того осветился; он понял: люди здоровые просто проходят через этих призраков. Он сам читал. Результаты блестящие. Призраки теряются – и в переносном, и в прямом смысле слова.

Препоручив душу Богу, он наклонил голову и пошел на Генри.

– Ой! – сказал тот.

– О-ох! – сказал Типтон.

Трудно сказать, кто удивился больше, кто больше рассердился. Поскольку Генри переводил дух, первым заговорил его противник.

– Да он настоящий! – обратился он к Галахаду. – Отвязаться от него не могу! Куда он только не совался – и в бар, и в эти кусты… Только что смотрел в мое окно, висел, заметьте, в воздухе. Если он думает, что я это буду терпеть, – сколько можно!

Галахаду снова пришлось лить масло на взбаламученное море.

– Это Генри вы все время видите? – сказал он. – Поразительно! Он мой крестник. Генри Листер. Генри, перед то бой Типтон Плимсол, племянник моего старого друга. Когда вы встретились впервые? В отеле «Баррибо»?

– Он смотрел в бар.

– Я выпить хотел, – сообщил Генри. – Я шел жениться.

– Жениться? Вот почему вы мотались у регистратуры?

– Да.

– Черт знает что!

– Все это легко объяснить, – вмешался Галли. – Его невесту, мою племянницу, схватили и заточили. Он последовал за ней.

Типтон совершенно смягчился, он даже улыбнулся, но нелегкое воспоминание снова насторожило его.

– А зачем эта мерзкая борода? – поинтересовался он.

– Маска, – объяснил Галли. – Камуфляж. А в окно он смотрел, потому что лез от Пруденс. Она ваша соседка.

– Да, – подтвердил Генри. – Он меня не впустил.

– О чем сожалеет, – предположил Галли. – Помню, мой любимый друг, по прозванию Хобот, часто видел лица в окне и убегал, как ошпаренная кошка. К несчастью, он умер. Цирроз печени. Так что бывает. Честно говоря, мы не виним Плимсола.

– Не виним, – сварливо согласился Генри.

– Надо ставить себя на чужое место, – продолжал Галли. – Что он еще мог сделать?

– Вроде бы ничего, – согласился Генри немного приветливей.

Что до Типтона, он забыл и простил. Улыбка вернулась и так сияла, что заменила бы вечернее солнце, если бы ему надоело освещать террасу.

– Нет, какое бремя свалилось! – вступил он в беседу. – Вы не представляете, как я мучился! Чуть что, глянь – эта пако… в общем, физиономия. Я бы больше не выдержал. Теперь, когда я женюсь…

– Вы женитесь?

– А что?

– Поздравляю!

– Спасибо, старик!

– Желаю счастья, старик.

– Это уж точно. Так вот, теперь, когда я женюсь, я буду пить только под Новый год…

– Конечно, – вставил Генри.

– …и по большим праздникам.

– Естественно.

– Но приятно знать, что опасности нет. Как-то глупо дуть эту воду, если другие пьют коктейль. Хорошо, что я на вас наскочил.

– Именно, наскочили, – заметил Генри.

– Ха-ха, – откликнулся Типтон.

– Ха-ха, – поддержал его новый друг.

Типтон хлопнул его по спине; он хлопнул Типтона. Галахад умилялся, глядя на эту сцену. Потом он спросил, не обессудит ли Типтон, если он отведет в сторону своего крестника. Типтон ответил: «Что вы, что вы!» Галли обещал, что они обернутся в минуту. Типтон сказал на это: «Сколько угодно, сколько угодно».

– Генри, – сказал Галли, когда они отошли, – хорошо, что вы подружились с Плимсолом. Теперь все зависит от него.

– В каком смысле?

Монокль затуманился:

– Когда он пришел, я говорил, что случилась неприятность. Пру хотела взять деньги на гостиницу у моего брата Кларенса. С этим ожерельем мы могли диктовать. Она про него написала?

– Да.

– Вот. Могли диктовать. Но я его потерял.

– Что?!

– Его украли. Захожу к себе – его нет.

– Господи!

– Взывайте не к Господу, а к Гермионе. Или она украла, или… Не важно. Деньги надо взять у Плимсола.

– Я не могу. Мы едва знакомы.

– Верно. Но он очень рад, что вы не призрак, и сделает что угодно. Поговорю с ним я. Да я уламывал таких букмекеров! Ничего, справлюсь.

– Скажите мне, дорогой, – начал Галли. – Можно называть вас по имени?

– Конечно, просто Типпи. И вы тоже, – обратился он к Генри.

– Спасибо, Типпи.

– Не за что, Генри.

– Так вот, – вмешался Галли, – вы не задумывались о современных веяниях?

– Вообще-то, – отвечал Типтон, впервые о них услышавший, – скорее нет.

– Под этими веяниями, – продолжал Галли, – я подразумеваю сферу развлечений. Просто поражаешься, как изменились вкусы. Tempora mutantur et nos mutamur in illis[2].

– Золотые слова, – согласился вежливый Типтон.

– Возьмем такую простую проблему, как выпивка. В мое время человек шел в бар.

– И правильно делал, – поддержал Типтон.

– Несомненно, но вы только взгляните, что стало в эпоху машин! Всех тянет на воздух. Теперь хватают девушку, сажают в машину – и на простор! Чем задыхаться в городском баре, люди пьют на террасе, под Оксфордом.

– Под Оксфордом?

– Да.

– Почему именно там?

– Потому, – объяснил Галли, – что таковы современные веяния. Доехать легко – Лондон близко. Человеку, у которого там гостиница, можно позавидовать.

– Да уж, – сказал Типтон.

– Например, Листеру.

– Листеру?

– Да.

– Вот этому?

– Этому. Я ему вечно твержу, что надо ее усовершенствовать. Золотое дно. Вы согласны?

– О да.