Тайна сердца - Арина Теплова

девушкой, подыскивая нужные слова. — Вчера я не раз видел, как ты поощряла его ухаживания. Это недопустимо для благовоспитанной девицы.

— Но я ничего не делала непозволительного, — попыталась оправдаться Даша.

Резко остановившись напротив нее, Илья обратил на нее темный, полный недовольства взор и обвинительно вымолвил:

— А я так не думаю. Сколько раз ты каталась с ним с ледяной горы?

Даша нахмурилась, пытаясь вспомнить, и затем как-то неуверенно ответила:

— Раз десять-двенадцать.

— Вот! Двенадцать раз! И двенадцать раз он прижимал тебя к своей груди. Так?

— А как же иначе с горы ехать? — опешила она.

— Это еще не все, — не унимался Илья. — Вчера на катке он держал тебя за талию, так?

— Держался, чтобы не упасть, — промямлила она в ответ, не понимая, к чему он клонит.

— А затем он вытирал тебе губы.

— Но в этом нет ничего зазорного.

— А вы с ним даже не обручены! — констатировал Илья, и его взор стал жестче. — А чем вы занимались на иллюминации?

— Ничем, — пролепетала девушка, видя, что Теплов все сильнее распаляется.

— Как же! Поди, целовалась с ним тайком?! Я-то не видел, но наверняка это было!

— Не было этого! — воскликнула Даша уже нервно и вскочила на ноги. На ее глазах вмиг заблестели слезы от обиды и несправедливости.

— Это еще надо проверить, и я спрошу у Ивана. Он мужчина, с ним все понятно. Но ты, благовоспитанная девица, должна понимать, что такое поведение просто аморально!

— Но… — начала Даша, и Илья отчетливо увидел на ее глазах слезы. Но это разозлило его еще сильнее. Он понял, что теперь она хочет его разжалобить.

— Так вот! Твое недостойное поведение заслуживает наказания. Тебе запрещается выходить из дому, только на прогулки в нашем усадебном парке да в церковь! Ты поняла? Никаких более раутов и прогулок с Марьей Ивановной по лавкам.

— А на каток и в общественный парк для гуляний я могу ходить? — тихо спросила она.

— Нет! — выпалил молодой человек уже зло.

— А кататься верхом?

— Если ты сможешь кататься верхом, не выезжая за территорию нашей усадьбы, пожалуйста.

— Но на таком малом расстоянии нельзя кататься верхом! — в отчаянии заявила девушка, и ей показалось, что Теплов просто издевается над нею.

— Значит, обойдешься без верховых прогулок! — вынес вердикт Илья. Даша стояла от него в трех шагах, и молодой человек отчетливо видел, как ее синие, полные слез глаза стали почти чернильного цвета. Ее губки так трогательно тряслись, что он вдруг ощутил неистовый порыв — зацеловать ее в эти полные алые губы до потери сознания. Это осознание окончательно взбесило Илью, потому что осуществить это жгучее желание было нельзя, и он пророкотал: — Я все сказал! И только попробуй меня ослушаться, увидишь, что будет!

Он невольно надвинулся на нее, и Даша в страхе замерла, увидев на его бледном нервном лице странное выражение, сочетавшее в себе боль и негодование. Глаза молодого человека горели темным и страстным огнем. Даша попятилась от него, ибо ей показалось, что он намерен сделать что-то ужасное.

В этот момент в столовую вошел слуга и громко сказал:

— Ваше благородие, приехал гонец из военного ведомства.

Угрожающе замерев в этот миг над девушкой, Теплов тут же напрягся и осознал, что в гостиной появился лакей. Обернувшись на вошедшего, Илья быстро спросил:

— Гонец?

— Да, ваше благородие, из военного ведомства, вас спрашивает.

Бросив последний злой взгляд-предостережение на Дашу, молодой человек последовал за лакеем и уже через секунду покинул столовую.

Почувствовав некоторое облегчение оттого, что Илья наконец оставил ее в покое, Даша медленно осела на диванчик и, прикрыв лицо ладонями, расплакалась. Именно в этой позе застала девушку Марья Ивановна, вошедшая в столовую. Увидев сгорбленную фигурку племянницы, Теплова воскликнула:

— Дашенька, что случилась? Отчего ты плачешь? — она присела рядом с девушкой и обняла ее за плечи. — Расскажи, у тебя болит что? Или обидел тебя кто-то? Милая, расскажи.

Марья Ивановна начала ласково гладить девушку по голове. Даша чуть успокоилась и, подняв на тетушку заплаканное лицо, пролепетала:

— Илья он, он… запретил мне выходить из дому… — она икнула, и Марья Ивановна удивленно спросила:

— Как запретил? Отчего?

— Я так и не поняла отчего, — искренно ответила девушка. — Но он так разозлился и кричал что-то. Я в конце уже совсем не слышала, так испугалась. Он запретил мне и в парк и верхом, и на каток ходить, и в гости. Только до церкви и гулять у дома в нашем саду можно, и все! — Она вновь уткнулась лицом в платье тетушки, и Теплова начала гладить ее по голове. Вдруг Даша выпрямилась и, напряженно смотря на Марью Ивановну, нервно произнесла: — А разве Илья может запрещать мне что-то? Разве не вы главная в доме?

Марья Ивановна замялась и спустя минуту тихо ответила:

— Дашенька, пойми, отныне глава дома Илюша. Он старший мужчина в семье. Да, он может указывать тебе, что делать. Ведь он, как старший брат, наверняка желает тебе лучшего.

— Неправда это. Мне порой кажется, что он ненавидит меня, тетушка! — выпалила нервно Даша, и Марья Ивановна поразилась, что девушка, оказывается, умеет так страстно спорить. — Я чувствую, что и теперь он наказал меня ни за что.

— Ох, не говори так, милая. Я ровным счетом ничего не поняла из твоего рассказа. Но ты не переживай, Дашенька, я сама переговорю с Ильей, и он наверняка отметит свое решение.

В столовую вплыла Лиза в шикарном платье из розового атласа и воскликнула:

— А сегодня рождественский сочельник! — Марья Ивановна и Даша подняли на нее глаза. — А что у вас такие лица кислые? — произнесла Лиза и тут же забыла о своем вопросе. Она подошла к столу и спросила: — Матушка? Может, уже завтрак подавать велите. А то я сегодня такая голодная.

— Сейчас Илья и Оленька придут, и велю, — заметила строго Марья Ивановна. И уже тихо сказала Даше на ушко: — Не переживай, милая, я сегодня же переговорю с Ильей. Он передумает.

— А вы знаете, кто сегодня к нам в гости приедет? — продолжала Лиза и заняла свое место за сервированным столом.

— Кто же? — спросила Марья