Дневник электрофикатора - Владимир Михайлович Шарик

не забуду за его участие в моей судьбе, и просил передать благодарность моим высоким заступницам. Иван обещал это сделать. Затем мы говорили о насущных наших делах, о том, что волнует нас, чем будем заниматься в будущем. Иван тогда рассказал об том инциденте, который произошел на последнем 17 съезде ВКП б, который происходил совсем недавно в Москве. Ему знакомые журналисты рассказали, как Сталина едва не сняли с поста Генерального секретаря, так как за него подало меньше голосов, нежели за Сергея Мироновича Кирова, которому и предлагали занять этот пост, а за Сталином оставить пост Председателя Совнаркома. Однако Киров отказался от предложения, что бы не вносить раскол в ряды партии.

18 апреля 1934 года.

Я поехал в энергетический институт, где хотел продолжить свою учебу, прослушать несколько лекций по ртутных выпрямителях, и выяснить некоторые непонятные вопросы. Однако мне сказали, что моя командировка уже кончилась, и никаких лекций мне читать не будут, и мне лучше не приходить к ним в институт. Мне никто ничего не хотел объяснять, и все, к кому я обращался, пытались побыстрее закончить разговор со мной.

После этого я решил, что делать мне в Москве нечего, и поехал на Курский вокзал, что бы взять билеты до Запорожья.

Оксана очень обрадовалась, когда я ей сказал, что завтра мы едем домой, ибо она так соскучилась за мамой, за своей родиной.

– Там у нас уже сады цветут, а я так люблю это видеть.

Мама немного расстроилась, а папа сказал, что лучше сейчас держатся подальше от Москвы, ибо тут сейчас происходит что-то непонятное: каждый день происходят какие-то собрание, ищут везде врагов, вредителей – так что добром это не кончится.

Примечания автора: Опасения папы Николая Леднева были не без основания, ибо после 17 съезда ВКПб,который почему-то назвали "съезд победителей" действительно, начались ужасы тоталитарного режима. Пройдет после него несколько месяцев, будет убит конкурент Сталина на пост Генсека Сергей Миронович Киров, и в стране начнутся самые жестокие репрессии, будут уничтожены физически тысячи и тысячи людей . Что говорить о простых людях, если из 1956 делегатов "съезда победителей" было арестовано 1108 человек, а из 139 кандидатов и членов ЦК партии, избранных на съезде, 97 человек было расстреляно в 1937– 38 годах.

Жуткая статистика. Хотя Адольф Гитлер уже в конце своей карьеры, когда советские пушки грохотали в Берлине сказал, что войну он проиграл потому, что не выстрелил в свое время старый Генеральный штаб, как это сделал в свое время Сталин.

26 апреля 1934 года.

Приехали в Запорожье, а здесь цветущий сад и теплынь до +25 градусов. Да, весна здесь самое замечательное время, какое многообразие цветов, пьянящий запах цветущих садов, пение птиц, свирели соловья и жужжание пчел.

С товарищами по работе встреча была очень радостная. Они поздравляли меня с тем, что я легко отделался от органов, некоторые интересовались, как со мной обращались в тюрьме, но я помня свое письменное обещание старался ничего не говорить об этом. Однако в управлении меня встретили довольно-таки прохладно. Николай Николаевич долго вертел в своих руках мою справку об освобождении, кривился, тяжело дышал, даже несколько раз схватывался со своего места, пока не спросил, почему это меня брали под арест. Я всё рассказал, как было дело. Он пытался верить мне, но это у него получалось с трудом. Он бегал по своему кабинету, затем взял мою справку о прослушивании лекций по ртутным выпрямителям. Я его понимал, если б не то обстоятельство, что у него не было в наличии специалистов по ртутным преобразователям, то он тотчас бы отказался от моих услуг, но поскольку, в данный момент я был человек незаменимый, то он не решался сделать этот шаг, На стройке наступали решающие дни, до запуска первого электровоза на линию Запорожье – Кривой Рог оставались считанные недели. Наконец, он бросил на стол обе справки и сказал мне:

– Это хорошо, что ты приехал, сейчас надо уже монтировать ртутные выпрямители.

– Я готов выходить хоть завтра на работу.

– Нет, спешить не будем. Недельку отдохни, а потом придешь, и мы все решим.

Я его понял – он хочет узнать у вышестоящих органов, можно ли меня принимать на работу или нет, поскольку на меня было заведено дело, своего рода "волчий билет". Это меня немного огорчило, но Михаил Иванович успокоил меня сказав, что бы я не волновался – даже, если меня тут не возьмут, то пойду на завод, там сейчас требуются много рабочих, тем более, что у меня очень престижная специальность. Электриков сейчас с руками-ногами отрывают, поскольку специальность новая и везде востребованная. Пока же посоветовал мне поехать в село и отдохнуть, на рыбалку сходить.

29 апреля 1934 года.

Мы с Оксаной поехали поездом в Подстепную. Надежда Ивановна встретила нас распростертыми объятиями, слезы радости градом текли по её щекам. Оксане едва удалось остановить этот поток своими уговорами и поцелуями.

Вечером у нас собрались гости, соседи, пришел даже председатель сельсовета. Все были искренно рады за меня и Оксану, желали нам счастья, здоровья и пополнения в семье, чем очень за смущали Оксану. Но это ведь дело житейское и я за чистую монету принимал это пожелание, ибо понимал, что это мой долг – делать и воспитывать новое поколение. Особенно, в тюрьме я задумался об этом, ибо боялся, что меня могут расстрелять, а наследников у меня не будет, и прекратится славная семья Ледневых. Еще от нашего соседа последовало практическое предложение – у него осталась еще картошка на посадку, и он предлагал его отдать нам, что бы мы посадили в огороде, а то ведь Надежда Ивановна была в такой депрессии из-за моего ареста, что ничего не делала на огороде. Мы с благодарностью приняли его предложение. Засиделись мы до полуночи. Потом за столом запели. Какое это было пение! Я в Большом театре не слыхал таких хоров.

Посадила огирочкы.... , или

Несе Галя воду, коромысло гнется.

Да, это был настоящий отдых для моей измученной души.

30 апреля 1934 года.

С самого утра мы вышли в огород, сажать картошку. Я копал ямки, Оксана бросала клубни, мама садила морковь, свеклу, лук. День был замечательный, я даже снял рубашку, что бы немного позагорать, а то от пребывания в камере, приобрел какую-то бледность. Когда , почти, уже заканчивали, то приехал председатель сельсовета, и привез нам еще картошки на посадку. Мама даже возражала, неудобно как-то, говорит она.

– Принимай, Надежда, у вас же