Победа на Янусе - Андрэ Нортон

Бессилие! В эти мгновения Шенна охватило тупое упрямство. Он принимает этот вызов! Отлично, эти таинственные они сотворили над ним такое. Однако они недооценили одного: что своими тайными действиями они дали ему знать о своем присутствии! А предупрежден, — значит вооружен, как гласит пословица. И Шенн снова приготовился к сражению.

Присев на корточки рядом с обломками, он начал собирать сломанные куски дерева. Шенн прекрасно понимал, что в этот момент он наверняка выглядит жалким и несчастным для любого шпиона. Шпион, вот кто это был! Кто-то или что-то, должно быть, целый день наблюдало и следило за ним и за его действиями, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не начнет противостоять этому. А если где-то рядом шпион, значит, где-то недалеко и ответ на загадку. Ловушка на ловца. Впрочем, подобная акция может намного превосходить его силы, но все-таки это будет его собственной контратакой.

Так что с этой минуты ему придется играть роль. Он не только не станет разыскивать по острову шпиона, но будет ходить с таким видом, будто даже и не подозревает о присутствии врага. А росомахи ему в этом помогут. Шенн встал и, опустив плечи, медленно побрел по склону с видом подавленного и побитого человека, тихо посвистывая, призывая к себе Тагги и Тоги.

Он начал свои разведывательные действия с их приходом. Он бродил по берегу, якобы выискивая подходящей длины досочки и палки, которыми бы он смог заменить разломанные детали рулевого механизма своего каноэ. Но при этом Шенн глаз не спускал с росомах, надеясь по их чуткой реакции определить место, где может скрываться невидимый соглядатай.

На большей из двух полосок земли осталась метка, где высадились терранцы и где было уничтожено существо, обитающее в раковине. Меньшая полоска была намного уже второй; она тонким клинообразным языком уходила в глубь атолла. То и дело на ней попадались внушительных размеров преграды. Во время своих первых посещений этих мест Тагги и Тоги обнюхали все впадины, дыры и щели с обычным для них охотничьим любопытством. Но теперь оба зверя старались уйти в сторону, не выказывая никакого желания спускаться к морю.

Шенн покосился на Тагги и заметил, что он чем-то встревожен. Он все время вертелся на месте, поскуливал, но не боролся за свободу действий, как он делал, учуяв запах трогов. Впрочем, Шенн даже не думал, что кто-то из трогов управляет тем, что теперь происходило на острове.

Шенн жестом приказал Тагги спуститься к нему и заметил, что росомахе явно не по себе. А когда человек поманил его ближе к двум скалам, со сходящимися вершинами, образующими некое подобие арки, Тагги оскалил зубы и предупредительно зарычал. Из дыры угрожающе высовывалось толстое бревно, которое давало Шенну некоторый повод на рискованное предприятие приблизиться к отверстию. Не сводя взгляда с росомах, Шенн резко остановился, чтобы определить длину бревна, а заодно и оглядеть пещеру.

Вода плескалась прямо над бревном, образующим как бы дверной проем к атоллу. Здесь была тень, и похоже, что прямой солнечный свет никогда не появляется в этом забытом богом месте. Шенн приблизился к бревну, ощупывая пальцами плоский камень, являющий собой превосходный мостик для чего и кого угодно, решившего воспользоваться этой своеобразной дверью как входом на остров.

Влажный! Камень оказался влажным! Это значило, что гость недавно прибыл или просто не очень давно на камень брызнула вода. Однако мысленно Шенн уже решил для себя, что это место и есть вход, через который неведомый шпион попадает на остров! Можно ли превратить его в ловушку? Он с равнодушным видом поднял с земли еще несколько веточек и возвратился обратно на вершину скалы.

Ловушка… Шенн прокручивал в уме все известные ему ловушки, которые он мог бы использовать в подобной ситуации. Он уже решил соорудить ловушку собственного изготовления. Нели его план удастся, а, как говорится, надежда умирает последней, то на этот раз он не станет тратить время ни на какую лишнюю работу.

Поэтому он приступил к той же самой работе, которой занимался прошлым днем. Он снова изготовлял кожаные ремни, как он сам решил, уступающие по качеству тем, первым. Теперь только ловушка занимала его мысли, и ближе к закату он наконец понял, что будет делать и как.

Несмотря на то что Шенн не знал невидимого противника, он решил, что догадывается о двух слабостях, могущих заманить врага в его руки. Во-первых, противник ни на секунду не сомневался в успехе своего предприятия. А противник, не сумевший полностью проследить за действиями Шенна, существенно потеряет в силе.

Во-вторых, из-за такой своей самоуверенности враг не сможет воздержаться от того, чтобы не наблюдать за манипуляциями пленника острова. Поэтому Шенн был уверен, что противник будет рядом повсюду, куда бы он ни пошел, чтобы, когда Шенн заснет, снова разрушить его работу.

Возможно, Шенн ошибался в обоих своих предположениях, но внутренний голос подсказывал ему, что дело обстоит именно так. Тем не менее ему придется дожидаться темноты, чтобы получить ответ на свой вопрос, настолько простой, что он не сомневался, что враг даже не подозревает об этом.

Внутри лощины виднелось тусклое свечение от фосфоресцирующих растений. Некоторые из них низко стелились по земле, другие же, напротив, возвышались, как деревья. В любую другую ночь, кроме этой, Шенн только приветствовал бы это бледное свечение, но теперь он затаился насколько это возможно, считая светящиеся растения невольными предателями, готовыми выдать его, притворившегося спящим, и тем самым сорвать все его планы.

Он специально устроился в тени, росомахи свернулись рядом. Шенн подумал, что животные своими телами прикроют его, когда он решит неожиданно выйти из укрытия. Одной рукой, лежащей на животе, он крепко сжимал довольно сложное приспособление, сделанное им из остатков порванных неведомым врагом ремней. Вскоре его ловушка должна сработать!

Теперь, когда он знал, как добраться до критического места, избегая светящихся растений, Шенн был готов к решительным действиям. Он крепко прижал ладонь к голове Тагги, давая ему молчаливую команду оставаться на месте, и росомаха повиновалась ему.

Точно такую же команду он отдал и Тоги. Потом дюйм за дюймом начал выползать из укрытия, двигаясь как червяк к узкой тропинке, бегущей вдоль скалы. Именно по ней кто-то или что-то приходит через морские ворота на берег. И Шенн должен находится там, чтобы наблюдать за линией берега.

В основном план терранца основывался на удаче и предположениях, но этот план полностью принадлежал ему — Шенну. И когда он натягивал ремни своей ловушки, его сердце билось с неистовой силой, готовое вырваться из груди. Он вслушивался в каждый ночной шорох. Он проверил, хорошо ли держится его сеть, подтянул на ней каждый узел и только потом затаился во тьме, слушая ее не только ушами, но и каждой клеточкой своего напряженного тела.

Удары волн о скалу, свист ветра, сонный жалобный вопль какой-то птицы… А постоянные всплески! Может быть, это рыба, а может тот, кого он ожидает? Стараясь не издать ни звука, Шенн отполз обратно к пещере, где находилась его импровизированная постель.