Женский клуб по вторникам - Лиза Бэт Коветц

Лакс соскользнула с батареи. Повернула ключ в замке и бежала до самого метро. В квартиру Тревора она ворвалась, тяжело дыша. Он сидел на диване в одном халате и разговаривал по телефону, собираясь сходить в кино со старым другом. Лакс нарушила все его планы.

Марго знала, что платье, в котором она пойдет на эту свадьбу, должно быть сногсшибательным. Бирюзовым. Этот цвет был Марго к лицу. В конце концов она нашла облегающее платье с диагональным вырезом, ниспадающее так чудесно, как это получается только благодаря косо срезанной ткани. Из-за тонких лямок и обтягивающего материала ей нужно было обзавестись идеальным бельем. В магазине такое нашлось: продавщица назвала его поддерживающим бельем, несмотря на то, что сей предмет дамского туалета больше походил на корсет.

— В нем вы смотритесь подтянутой, — сказала ей продавщица в «Мэйсиз»[14]. На вид ей было года двадцать три, и в ней было двести тридцать фунтов[15]веса.

— На мне сейчас тоже такое белье, — горделиво сообщила девушка. — Скрывает не меньше десяти фунтов[16]на бедрах.

— О, — выдавила из себя Марго, пытаясь заполнить образовавшуюся паузу, — здорово.

Несмотря на шокирующие характеристики корсета, она все-таки его купила. Вечером в день свадьбы Марго попыталась натянуть его на себя после душа, но поняла, что это невозможно сделать, когда кожа хотя бы немного влажная. Ну и бог с ним, подождет. Ей было чем заняться.

Марго накрасилась, надела туфли и уже принялась за прическу, когда зазвонил телефон.

— Во что ты одета? — поинтересовалась Брук.

— Сейчас на мне только туфли, — ответила Марго.

— Хм, ты замерзнешь под кондиционерами.

Они посмеялись.

— Ты знаешь, в чем придет Лакс? — спросила Марго.

— Я не говорила с ней с того дня, когда она схватила Эйми за волосы. Но что бы она ни надела, я уверена, это будет потрясающе.

Они снова рассмеялись, представив возможный наряд Лакс в сине-фиолетовых тонах, в обрамлении дешевых искусственных драгоценностей. Марго сидела обнаженная на диване в гостиной, ожидая, пока высохнет лак, и развлекала Брук, предполагая, как в этот самый момент Лакс тоже готовится к свадьбе сына Тревора. По ее сценарию Лакс держала в одной руке фен, а в другой — баллончик лака для волос экстрасильной фиксации.

Марго планировала как можно больше времени проводить в обществе Лакс. Она собиралась блистать своим остроумием и красноречием, привлекательно повиливая бедрами в то время, как под ее смелым, стильным платьем будет угадываться чувственное тело. Тревору не обязательно знать о поддерживающем белье.

Макияж закончен, волосы уложены, ногти высохли, туфли надеты — Марго была почти готова. Остался только чертов корсет.

— Мне пора, Брук, — сказала она. — Увидимся на свадьбе.

Настало время очной ставки с Поддерживающим Бельем. В руке оно казалось крошечным. Как летний костюмчик для маленькой девочки, только в данном случае верхняя часть была пришита к штанишкам. Марго сняла туфли и сунула ноги в штанины. Она смогла натянуть ткань на бедра, где белье благополучно и застряло. Пока она прыгала по комнате, пытаясь натянуть его выше, бирюзовое платье, которое она разложила на кровати, соскользнуло на пол. Марго пыхтела, ругалась, но так и не смогла натянуть на себя резиновый корсет, который пришелся бы очень кстати к следующему Хэллоуину как атрибут садо-мазохистского костюма или летом, если бы Марго решила заняться дайвингом. Она вбежала в ванную в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Масло для тела хорошо пахнет, но может просочиться через шелк платья. Крем для рук? Марго посмотрела на огромное количество баночек.

Кремы, гели, духи, мыло — все не то. Внезапно она увидела то, что надо. Недорогое средство — идеальное решение! Покрыв все тело детской присыпкой, она наконец сумела натянуть латекс на бедра и грудь.

— Слава Богу.

Она выдохнула, а вдохнуть уже не смогла.

— Вот это да. — Марго осмотрела свое новое белье. Оно стройнило, но было ужасно неудобным. И все-таки, если не думать о том, как дышать, Марго чувствовала себя плотно упакованной и в целом прекрасной. Нагнувшись, чтобы поднять упавшее платье, она поняла, что сегодня вечером сидеть не сможет. Ткань легко растягивается, но внутренним органам просто не остается места, когда она нагибается. Ее фигура будет выглядеть великолепно сегодня вечером: спина идеально прямая, живот втянут, груди выставлены на всеобщее обозрение, но Марго не очень хотелось упасть в обморок или потерять почку, поэтому ей придется стоять.

«Да и кто сидит на вечеринке? Я просто буду танцевать всю ночь», — убеждала она себя. Оставалось только придумать способ нагнуться достаточно низко, чтобы поднять платье с пола. Наконец, выполнив замысловатое танцевальное па, которое можно было бы назвать «червяк, роющий нору в ковре», Марго влезла в бирюзовое платье. Двигаясь, словно танцор лимбо, она ухитрилась встать на ноги и была готова завоевать мир.

— Отвезите меня на Лонг-Айленд. Лучше по магистрали ФДР[17]к мосту Трайборо[18], — сказала Марго таксисту, и обрадовалась, заметив его нескрываемое отвращение к ее командному тону и пышному одеянию, столь свойственное выходцам из стран третьего мира. Он, презрительно фыркнув, сделал так, как она просила, и повернул машину на ФДР.

— Что вы там делаете, леди? — спросил водитель, когда, бросив взгляд в зеркало заднего вида, не увидел никого.

— Ничего, — непринужденным тоном ответила Марго. Она растянулась на заднем сиденье машины, чтобы дать себе возможность дышать.

Ночь была теплой, и у нее с собой была только тонкая накидка да маленькая сумочка, отделанная настоящей бирюзой. Если станет прохладно, она одолжит у Тревора пиджак. Автомобиль подъехал к дому, указанному в приглашении.

— Выходите? — спросил водитель.

— Конечно. Дайте мне минутку.

Марго дождалась, пока из стоявшей перед ними машины выйдут люди, и она отъедет.

— Откройте мне дверь, пожалуйста.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и никого не увидел. «Сумасшедшая полуголая бабенка», — подумал он, но тем не менее вышел из машины и открыл ей дверь. Марго, словно труп, вперед ногами, выбралась из такси. Она дала шоферу приличные чаевые, потому что он, хотя и вытаращил глаза, все-таки удержался от смеха.