Мошенница с Огоньком - София Ваго

— Хосподи, пожалуйста, спаси и сохрани… Спаси и сохрани, Хосподь, Иисус Христос, — вспомнились слова из популярного видео с виновным в обжираловке енотом.

Меня притащили и за шкирку усадили за раздолбанный стол. На полу битое стекло. Сверху — размазанные по скатерти пирожные радужных цветов.

— Не хватает тигра, балалайки, и моего выбитого переднего зуба, чтобы просвистеть матерные частушки… — подумала я о блокбастере: “Девичник в Пупинске-Залупинске”. В памяти начало всплывать неликвидное народное творчество по типу: “Мы частушки будем петь, чтобы не прокиснуть! Мы за кипиш, как всегда, стоит только свистнуть! Эх!”

— Тауриэль, — снова поправила мои мысли Аделаида, — Ты находишься в Тауриэль.

— Заканчивайте так делать, госпожа Лакруш, — я посмотрела на по-возрастному красивую и ухоженную женщину. Она мило улыбнулась и игриво пожала плечиками в ответ. Бесит.

Бесит.

Бесит!!!

— Для начала нам необходимо… — запела свою шарманку прямолинейная, как рельсовая шпала, женщина, открывая свой сундук-ларец.

Я с силой захлопнула крышку пахучего клозета обратно. Не надо мне тут вонять!

— Значит так, что надо, и что не надо, буду решать я. Моя голова разрывается от всех этих Ваших интриг! Поэтому сначала и для начала я задаю вопросы — и Вы отвечаете. Точка.

Зерлида, неожиданно для меня, откинулась на спинку стула и громко засмеялась.

— Хороша… Ах, до чего хороша! — она захлопала в ладоши, — Была бы ты ещё той, которую я желала для своего сына — цены бы тебе не было.

— А я и не нуждаюсь в Вашей паршивой оценочке, мамочка! — оскалилась я в ответ.

И в эту секунду улыбка сползла с лица обеих.

Аделаида громко в голос засмеялась.

Я услышала её мысли: “Прямо как дочь и свекровь…”

Мы с Зерлидой одновременно посмотрели на смеющийся криминальный элемент нашей бандитской шайки и синхронно отрицательно мотнули головой.

Та засмеялась ещё громче, схватившись за живот.

Мы переглянулись с Зерлидой и резко отвели друг от друга взгляд. Она — в окно. Я — на свои мерцающие руки.

— Зачем меня сюда призвали?

На заднем фоне Аделаида тихо шлёпнулась на пол от смеха.

Зерлида спокойно, не замечая истерики подруги, ответила:

— Мой бывший муж Ренесан, потеряв все надежды вернуть силой сына на престол, пошёл к колдунье, Ядвиге, чтобы любовью заставить Максимилиана возвратиться домой.

— Откуда он был так уверен, что девушка, то есть я, выполнит этот приказ?

Аделаида еле-еле поднялась на стул, попутно вытирая слёзы.

— Ниоткуда, — Зерлида прямо и серьёзно посмотрела мне в глаза, — Да, тебе явно сказали, что ты вернёшься домой, если только выполнишь свой “долг”. Но план был совершенно другим… — женщина снова перевела взгляд на море.

— Каким?

— Влюбить его в тебя, создавая ситуации в которых он бы постоянно чувствовал себя героем. Убедиться в его чувствах к тебе… А потом убить, — она повернула свою голову на меня, — Или поставить тебя в предсмертную ситуацию, разрешить которую он бы мог только вернувшись к месту силы — то есть во дворец.

Я только открыла рот, чтобы узнать: “Почему?” — но за меня ответили.

— Потому что Максимилиан не простой маг. Да, его стихия — вода, но он… Как же сказать тебе проще… Он престолонаследник. Он обладатель особой крови. Его магия напрямую зависит от способности… Или возможности оберегать то, на чём стоит весь наш мир.

— Что это значит? — глаза начали нагреваться от давления внутри. Сердце бешено забилось в груди.

— Каждый день, отказываясь от своего истинного предназначения, он теряет магическую силу. Он буквально сам убивает магию в себе.

— И Вы этого хотели для своего сына? Чтобы он полностью убил себя, не забравшись на престол?

— Лучше умереть как маг, чем стать заложником своего тела в руках жестоких марионеток. И каждый день сгорать в пламени страданий и боли.

— Откуда такие огульные предположения? — мои костяшки на руках хрустнули.

Зерлида улыбнулась уголком губ.

— А кто, думаешь, помог мне сбежать из замка?

Возникла пауза.

— Ваш… Муж… — я по-новому взглянула на сильную и очень хитрую женщину передо мной. А может Максимилиан не так прост, как кажется, раз он плоть и кровь такой воительницы?

— Да, собрав все свои последние силы на сопротивление им… Он помог мне сбежать, позволив взять одну драгоценную для моего сердца вещь…

— Шахматы! — я с блеском в глазах посмотрела на Зерлиду.

— Да, именно их. Потому что это именно та вещь, которую мы создавали с моим сыном, — глаза Зерлиды стали подозрительно влажными, — Вместе. Когда всё это ещё нас не касалось… — женщина передо мной понуро опустила плечи вниз и шмыгунла.

Я что-то падкая сегодня на эмоциональные качели, протянула ей свою ладонь.

Она посмотрела на неё и резко собралась, вернув себе образ “железной леди”.

— Почему Вы зовёте мужа бывшим? Ведь технически Вы не развелись?

— В тот день, когда он спас меня, он отдал все свои магические силы на то, чтобы помочь мне, а после и стереть себе память. Сейчас он живой труп. Это не тот Ренесан, с которым я… — она тяжело выдохнула, — В общем это не тот мужчина, за которого я выходила замуж.

Хотелось ляпнуть что-то вроде: “Детка, так все говорят после 3-х лет брака, когда ты начинаешь стирать ему рваные портки с общипанной гулькой на голове,” — но Аделаида отрицательно помотала головой. Я закатила глаза.

— Так в чём конфликт? Почему Вы пожертвовали всем, даже душой, только чтобы Максимилиан не взошёл на престол?

— Когда Максимилиану было года 4, и он сильно заболел, я проводила фактически все ночи с ним, в его детской. В одну из тех ночей его кожа стала чересчур горячей. Я подумала, что наконец-то началась магическая трансформация сына, которая вот-вот определит его стихию. Я побежала к мужу в кабинет, но подходя к нему, я услышала разговор следующего содержания: “Подчиняйся, или ему станет ещё хуже. Делай то, что велено!” Ренесан, судя по звуку, упал на колени и взмолился: “Я сделаю всё, что угодно! Только не трогайте его!”

Зерлида резко замолчала, сглотнув. Было видно, что воспоминания причиняли ей боль.

— И? Что было дальше? — я подалась вперёд. Глаза горели.

— Мужские голоса произнесли какое-то древнее заклинание, а потом, опомнившись, я в страхе за жизнь Максимилиана побежала к нему в комнату.

— И!?