Голос любви - Кэрол Дин

Симона улыбнулась, пытаясь скрыть волнение.

— Давай не будем пока строить никаких планов… — прошептала она. — Нам так хорошо сейчас вдвоем… Разве этого недостаточно?

С минуту Блю неподвижно смотрел на нее.

— Нет, — произнес он. — Мне этого недостаточно. Но если ты так хочешь… А сейчас, — улыбнулся он, — давай-ка лучше поедим! Зря я, что ли, готовил?

— М-м-м, — восторженно произнесла Симона, после того как попробовала спагетти, — фантастика! Где ты так научился готовить? — Она отправила в рот еще одну вилку. Макароны, которые вдобавок Блю полил красным вином, действительно получились на славу.

— Я, кажется, уже рассказывал тебе, что рано остался без матери. Так что мы с папой волей-неволей встали перед выбором — либо всю жизнь питаться всякими полуфабрикатами на скорую руку, либо освоить премудрости кулинарного искусства. К тому же большую часть времени я теперь провожу на палубе «Трех желаний» в полном одиночестве…

— А что ты делаешь остальную часть времени? — полюбопытствовала она.

Блю лукаво вскинул бровь:

— Что, уже настало время делиться сексуальными откровениями?

— Разумеется, нет. — Симона ловко накручивала спагетти на вилку. Пора бы ей уже прекратить не в меру любопытные расспросы — в результате она все равно не узнает о нем больше — и перевести разговор на какую-нибудь другую, более безопасную тему. О чем бы таком поговорить?

Размышления Симоны были прерваны каким-то странным звуком. Она недоуменно оглянулась вокруг, ища его источник, и все поняла, когда Блю направился к чему-то, напоминавшему телефон, висевшему на стене.

— Хорошо, Харолд, хорошо, — произнес он в трубку после некоторого молчания. Порывшись в кармане, он вынул ручку и записал что-то в маленьком блокноте, лежавшем на полочке рядом с телефоном. — Я передам.

Повесив трубку, он вырвал листок из блокнота и подошел к Симоне. Вид его был озабоченным.

— Харолд говорит, что звонил некто Гэбриел Дукет. Просил перезвонить. — Он протянул ей листок. — Вот его телефон.

Пробормотав «спасибо», Симона озабоченно стала рассматривать цифры.

«Соизволил позвонить через столько лет, только когда деньги понадобились!» — со злостью думала она.

— Спасибо, — повторила Симона, сворачивая листок пополам и кладя его рядом с тарелкой. — Перезвоню.

Перезванивать она не собиралась. Ей не хотелось даже знать, жив Гэбриел или мертв. Она никогда не простит его, сколько бы лет ни прошло… Симона потянулась за спагетти, но вилка лишь звякнула о пустую тарелку.

Блю чувствовал, что после этого таинственного звонка атмосфера в комнате стала другой. Оба молчали, и с каждой минутой тишина становилась все напряженнее. Чтобы расслабиться, Блю отпил большой глоток вина, но это не помогло.

— Между прочим, — произнесла наконец Симона, — Гэбриел Дукет — мой брат.

Блю удивленно посмотрел на нее.

— Мы с ним давно не общаемся, — сухо добавила она. — Надеюсь, твое любопытство удовлетворено?

Блю молчал. Лицо его казалось каменным.

— Я не видела его много лет, — произнесла она.

— Где же он живет, этот твой брат?

— В Брюгге. Это…

— В Бельгии. Я помню. — Блю поставил свой бокал на стол. — Расскажи мне о нем.

— Нет! — резко произнесла она. — Это наше семейное дело. Оно не касается… — Она вдруг оборвала себя на полуслове.

— Твоих подчиненных? — произнес он спокойно.

— Нет. Я не это хотела сказать… — Она нервно теребила пальцами листок со злополучным телефоном. — Просто я не уверена, стоит ли говорить об этом… Это слишком долго объяснять…

Блю наклонился к ней и коснулся ее волос.

— Расскажи, — произнес он. — А то я буду думать о семье Дукет все, что угодно…

Симона подняла глаза и вдруг почувствовала, как на них наворачиваются слезы. Блю спокойно смотрел на нее.

— Когда-то я его очень любила… Мы были друзьями, больше чем друзьями… Во всяком случае, я так думала. До тех пор, пока однажды он не ушел из дома. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать лет. С тех пор я его больше не видела. Ни писем, ни звонков…

— Почему?

— Хороший вопрос. — Симона встала, обхватила себя руками. — Не знаю, не могу ответить… Все, что мне известно, — это то, что накануне он поругался с Джозефиной, но это было уже не в первый раз, они давно уже были на ножах, и я не придала этому особого значения… Но ночью он пришел ко мне, сказал, что уходит, что нет времени на объяснения — потом напишет, все объяснит… — Руки Симоны бессильно опустились, словно плети. Она села, не в силах больше стоять. — Разумеется, так и не написал.

— Ты спрашивала у Джозефины, что произошло?

— Конечно. На следующее же утро…

— И что она?

— Ничего. Сказала лишь: «Твой братец, как я и думала, оказался из того же теста, что и его отец!»

Вместо комментария Блю лишь присвистнул.

— И за все эти годы он ни разу не позвонил, не написал… Если не считать письма пару недель назад. Просил денег. — Симона закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы Блю понял, как ей тяжело…

— Денег или не денег, а могла бы и съездить, повидать его. Ты ведь поначалу было решила поехать, не так ли? Я сам видел твои планы — Брюгге там значился…

— Просто решила чисто из любопытства… Нет, я не пошла бы к нему, даже если бы он жил в соседнем доме, не говоря уже о том, чтобы пересекать Ла-Манш… — Голос ее звучал слишком грубо даже для ее собственных ушей, тем более для Блю, но она ничего не могла с этим поделать.

Блю был тих и задумчив. Симона не знала, что у него на уме, и не собиралась спрашивать. Она потянулась за бокалом.

— Может быть, оставим эту тему? — резко спросила она. — Не будем портить такой прекрасный ужин…

Симоне не хотелось анализировать причины своего отказа встречаться с Гэбриелом. Вероятно, она не хотела просто из мести или потому, что в ней на самом деле было гораздо больше от матери, чем это казалось Блю… По идее это должно бы ее радовать — не этого ли она добивалась всю жизнь? Почему же вдруг от этой мысли у нее все холодеет внутри?

С минуту Блю пристально смотрел на нее, затем нагнулся и поцеловал в щеку.

— Хорошо. Считай, что разговора не было. Значит, мир?

— Мир, — кивнула она, отодвигая пустую тарелку. Поцелуй Блю горел на ее щеке, но все остальное тело казалось холодным как лед. Ее трясло как в лихорадке.

Блю поднялся, беря ее за руку и увлекая за собой. Наверху, в своей комнате, Блю быстро согрел ее, и она перестала дрожать от холода, но нервозность осталась.

На следующий день, рано утром, Блю договорился с Харолдом и Мэри, что возьмет напрокат их машину. Симоне хотелось посетить Бат, а ехать в этот курортный городок гораздо сподручнее было на небольшой, уютной машине Драйзеров, чем на огромном, неповоротливом лимузине. И Блю оказался прав — машина легко летела мимо расстилавшихся по обе стороны дороги бескрайних полей старой доброй матушки Англии.