Корректор реальности - Олег Языков

Я замолчал. Молчал и маршал, уйдя в свои мысли. Так прошли долгие минуты тишины. Наконец Маршал Советского Союза Шапошников поднял на меня твердый, наполненный верой, взгляд.

– Хорошо, Тур! Вы их получите. Готовьтесь к новым боям, майор!

— Вот, профессор. Вот данные, которые передал мне маршал Шапошников. По его мнению, из трех направлений движения немецких войск в глубь страны на сегодняшний момент самыми опасными являются север и юг. Да, на московском направлении тоже предстоят тяжелейшие бои, ошибки нашего командования, и страшные потери… Но тогда мы смогли отбросить немцев от Москвы, сдюжим и сейчас. А вот блокада Ленинграда… Эта страшная удавка, наброшенная на живой город… И неизбежная потеря Киева, развал фронта. Конечно, его и сейчас не удержать. Но не дать врагу замкнуть кольцо окружения, перемолоть и пленить сотни тысяч наших бойцов и командиров – вот что главное!

Профессор долго молчал, близоруко рассматривая карты с нанесенной на них обстановкой и сопроводительную записку, написанную мелким, убористым почерком.

– Не специалист… Не понимаю… Ну, это ничего – есть, кому разобраться. Хорошо, Тур, я немедленно передам это в Службу. Теперь о вас… Точнее – о вашем статусе. Все же в Москве, в качестве человека штатского, вам будет не очень удобно. Согласитесь… Слишком вы будете бросаться в глаза. Молодой человек призывного возраста шляется по столице без определенных, скажем так, занятий… Даже – два молодых человека. Это нам ни к чему. Да и о своеобразной базе для дальнейших операций следует позаботиться. Все же держать оружие, взрывчатку, например, в московской квартире как-то не принято, согласитесь?

– Да я и не спорю, профессор. У вас уже есть какие-нибудь наметки?

– В том-то и дело, что нет! Поймите, я человек весьма далекий от дел военных, мало что в них понимающий… Так что – ни советовать, ни приказывать не могу-с! Думайте вы, Тур. Думайте и предлагайте!

– А что тут особо думать… Самим лезть напролом – можно таких дров наломать! А давайте мы еще раз обратимся к маршалу. Пусть черкнет записочку в сорок первый год, а? Почерк-то у него не сильно ведь и изменился…

* * *

Маршал долго смеялся. Идея написать записку в 41-й год ему понравилась. Только вот кому? Конечно, приютить несколько человек на территории какой-нибудь воинской части не проблема, но вот вопросы финансирования, служебного роста, материально-технического обеспечения, да мало ли чего еще, – как их решать?

– А не надо их решать, Борис Михайлович! Проживем, так сказать, на подножном корму… А продвижение по службе – да и черт с ним! Сами себе повесим следующие лычки… или кубари со шпалами. Не в этом дело. Лишь бы нам не мешали. И чтобы жили мы наособицу, без лишних глаз и ушей. Что можете предложить?

Маршал подумал и, кажется, что-то у него начало вырисовываться.

– Знаете, Тур, а это может и получиться! Тут, недалеко от Москвы, прямо под боком, можно сказать, есть один наш запасной командный пункт. Рядом с ним размещен полк связи. Часть режимная, строго охраняющаяся. Правительственная связь дело важное, сами понимаете… Я командира полка знал лично, вот ему я записку и адресую, а? Что вам нужно? Только вот ведь какое дело… Начальником Генштаба я вновь стал в самом конце июля, если правильно помню. Значит – записку датировать можно лишь…

– А вот это пусть вас не смущает, Борис Михайлович. Разберемся мы со временем, не впервой. А что нам нужно… давайте прикинем… Отдельное помещение, пусть и небольшое, включение в систему охраны, питание… Не объедим же мы их? А вот кем нам представиться? Кого изображать будем? Чтобы и рядом с армией, но все же как-то в сторонке, так сказать – сбоку припеку. Под разведку перекрашиваться нельзя – у них свои богатые возможности есть, военные корреспонденты тоже не катят… Отделение военной почты? А давайте мы будем… скажем, – особой группой военных цензоров, а? Да на специальное задание партии еще намекнем. На секретное указание из ЦК? Пока у меня еще документы есть соответствующие. Прокатит, как вы думаете?

– Ну-у, если особой группой… Полномочия не определены, да и сфера деятельности… Но, если и мне это непонятно, то и другим нечего лезть. Решено! Будете военными цензорами с неясным кругом задач. А дальше – сами выгребайте, хорошо? Аппаратура, техника?

– Ничего не надо. Сами все добудем… Пишите записку. Только – «Сов. секретно! Перед прочтением съесть!» А у вас свой бланк был? Ну, с шапкой «Начальник Генерального штаба маршал…» и так далее? Да, и обязательно черкните – чтобы никаких следов! Никаких документов не оставалось за нашим хвостом…

Маршал только хмыкнул, порылся в столе, достал видавший виды блокнот и начал что-то корябать пером. Чувствовал он себя уже чуточку получше и сегодня работал за столом.

Я вытащил припасенный заранее пустой синий конверт из плотной бумаги, палочку сургуча и печать «Для пакетов». Ну да, печать Генштаба. Сделать ее с нашими-то возможностями – пара пустяков.

Заклеив пакет, я прошил его суровой ниткой, чуть-чуть нагрел сургуч клубочком – маршал только вздохнул и покачал головой, – плюнул на металлический диск и шлепнул печатью по сургучной кляксе. Самое оно! Секретнее не бывает. Пора идти устраиваться на новом месте жительства.

* * *

Все вопросы разрешились на удивление просто. Командир полка, седой, полноватый мужик лет пятидесяти, с орденом «Знак Почета» и какой-то медалькой на груди, только удивленно поднял брови, когда вскрыл доставленный мной пакет. Я заговорщицки шепнул: «Особый сектор ЦК! По личному заданию товарища Поскребышева…», – и полковник, понятливо покивав головой, поднял трубку телефона и начал командовать. Пришлось кашлянуть и показать глазами на оставленную на столе корреспонденцию. Полковник покраснел, скомкал записку и пакет и поджег их в большой мраморной пепельнице. Внимательно проследив, чтобы бумаги сгорели полностью, я перевел задумчивый взгляд на полкана.

– Смотреть пойдем? – Он уже вытащил большую связку ключей на стальной цепочке, готовясь запирать кабинет.

– Конечно, товарищ полковник! За тем и прибыл!

В сопровождении подтянувшегося к нам молчаливого командира, то ли начштаба, то ли зама по хозяйственным вопросам, мы двинули по территории части. Небольшой, если не сказать маленький, домишко на отшибе меня вполне устроил. Четыре клетушки-комнатушки, чердак, место для курения на левой стороне избы. Полный комфорт! Звезды три, для армейских-то условий! Я одобрительно откашлялся.

– Хорошо бы забор, товарищ полковник, и пост, само собой… А еще сейф или металлический ящик для документов, телефонный провод сюда протянуть с коммутатора и пару двухъярусных коек бы поставить.

Полковник кивнул: «Сделаем!» Сопровождающий нас командир что-то пометил в блокноте.

– Машину у вас будет, где поставить? Вот и хорошо. Пару-тройку человек прокормите? Да мы не часто будем вас грабить – дел много будет, поездок разных. Ну и отлично! Да! Возможно, мы развернем радиостанцию… Так, средней дальности… Не помешаем? Конечно, частоты мы вам передадим. Тогда – все! Огромное вам спасибо, товарищ полковник!