Плененный любовью - Моника Маккарти

– Это не секрет, – продолжила Кейт. – Я уверена, Грегору было известно о моих чувствах так же, как и тебе. – Она бросила на него безразличный взгляд, но этого оказалось достаточно, чтобы ранить Грегора в самое сердце.

Он отстранил свою руку от Шинейд и обратился к ней:

– Кейт, я…

– Простите, что прервали, – слишком небрежно сказала она, быстро отодвигаясь. – Пойдем, Пип, отнесем щенка на кухню и посмотрим, не найдется ли там ему что-нибудь поесть.

Кейт исчезла прежде, чем он мог ее остановить. Но что Грегор должен был сказать? «Мне жаль, что тебе кажется, что ты меня любишь»? «Я не хотел сделать тебе больно»? «Я тебе не подхожу»? Это все было правдой, но не могло сделать произошедшее менее болезненным.

Здесь может помочь только время. Да, со временем Кейт поймет, что так будет лучше.

Двух дней оказалось вполне достаточно.

Услышав лязг мечей в дальнем конце двора за бараками, Грегор поспешил из дома вниз по лестнице. И хотя ему было любопытно посмотреть на улучшения, о которых все говорил Джон, его волновала сама Кейт, а не ее умение обращаться с мечом.

Он больше не мог выносить этого напряжения.

Кейт не игнорировала и не избегала его… вроде бы. Но она постоянно сжимала рот, перестала смеяться над его шутками, вздрагивала, когда он пытался шутить во время обеда, или то, как вздергивался ее подбородок, словно защищаясь, когда он обращался к ней напрямую, – все это ясно давало понять, что она по-прежнему на него злится. Может, даже больше, чем злится. Может, ему наконец удалось разогнать все звезды в ее глазах.

Именно этого Грегор и хотел. Он должен радоваться, что она больше не лезет из кожи вон, чтобы привлечь его внимание. Больше не пытается соблазнить его короткими улыбками и внезапными прикосновениями. Больше не смотрит на него так, будто хочет, чтобы он прижал ее к ближайшей стене и осыпал сотнями поцелуев.

Стрела был этому рад. Так же как рад, что она не пытается больше вмешиваться в его личную жизнь. Нет, прошлым вечером после ужина он спустился в кладовую за вином с одной из служанок, и никто к ним не вошел. Он мог бы наполнить не только кружку, но оказалось, что, кроме вина, ему ничего не хочется.

Грегор говорил себе, что это чувство вины. Как только они с Кейт помирятся, все вернется в норму.

Или нет?

«Я говорила, что люблю его».

Проклятье, он все еще слышал ее голос! Она озвучила то, что он не желал признавать и назад уже ничего не вернешь.

Глубоко в душе он знал, что их отношения больше не будут таким как раньше, и это очень его беспокоило. Ему нравилась Кейт. Нравилось разговаривать с ней, потому что она не щебетала и не угождала ему, как остальные женщины. По крайней мере обычно. Но даже ухищрения Кейт в первые несколько дней по его возвращении скорее забавляли, чем раздражали. Ему нравилось испытывать ее, чтобы посмотреть, как далеко она может зайти. Нравилось, как она пытается скрыть приступы гнева под натянутой улыбкой.

Да, это ему очень нравилось. От этого ему хотелось посмотреть, сможет ли он заставить эти глаза искриться от другого жара. Хотелось знать, окажется ли она такой же неистовой и страстной в постели.

Окажется. Грегор точно это знал, и это его заводило.

Именно из-за этих непрошеных мыслей ему так и не терпелось подыскать Кейт мужа. Задача, оказавшаяся более сложной, чем он себе представлял, но по совсем неожиданным причинам. Грегор обнаружил, что есть много желающих заполучить Кейт, и с трудом может решить, кто из них ее достоин.

Кейт особенная, и ей нужен кто-то, кто это понимает. Кто понимает, какие демоны живут в ее кошмарах и заставляют тренироваться во дворе с Джоном. Кто не станет пытаться превратить ее в кого-то, кем она не является.

Через несколько дней наступит Рождество, и канун Нового года не за горами. Время было на исходе.

Грохот мечей прекратился. Заворачивая за угол барака, Грегор ожидал увидеть, что тренирующие прервались или закончили. Но увидел совсем не это.

Он увидел Джона и Кейт, круживших друг против друга в подернутой морозом грязи, как делали мужчины во время состязаний по борьбе на Играх горцев. Они оба были без шлемов и доспехов. Темные волосы Кейт завязала в узел на затылке, и, несмотря на холодный зимний день, на ней была простая подпоясанная рубаха до колен из коричневой шерсти, толстые рейтузы и сапоги. Джон снял свою накидку и остался только в льняной сорочке, заткнутой в кожаные штаны.

Они оба вымазались в грязи, раскраснелись и немного вспотели, словно от тяжелой работы, и что-то в этом Грегора разозлило.

Черт, они выглядели так, словно всю ночь провозились в постели!

Они были так сосредоточены и поглощены друг другом, что Грегор не думал, что они его заметили – только вот его брат был слишком хорошим бойцом, чтобы не заметить.

Джон сделал ложный выпад, пытаясь заставить Кейт ответить, но она не повелась. Он подгонял ее словами, которых Грегор не мог расслышать, но, судя по выражению лица брата, она отвечала тем же.

Грегор почувствовал, как выходит из себя. Ему не нравилось, что он не слышит, о чем они говорят. Это все казалось слишком интимным, что было совершенно нелепо, учитывая, чем они занимались.

Он бы никогда не поверил, что произошедшее впоследствии реально, если бы сам не увидел. Джон бросился на Кейт, целясь кулаком ей в лицо. Воспользовавшись моментом, Кейт левой рукой блокировала удар, повернувшись, схватила его за запястье, потянула и через бедро швырнула на землю. Потом, удерживая запястье лежавшего на боку Джона, она дернула руку и уперлась ею в бедро. При желании она могла бы с легкостью ее сломать. Вместо этого она прижала его коленом и сымитировала движение ладонью в его лицо, от которого, будь это по-настоящему, нос Джона вдавился бы прямо в череп.

Грегор был потрясен. Кейт двигалась так быстро и уверенно, выглядела… сильной. Как настоящий воин.

Кейт – малышка Кейт – совершала те же защитные маневры, которым Бойд учил его и которые он передал Джону. Только в ее исполнении они выглядели иначе. Он стиснул челюсти. Совершенно иначе. Тела соприкасались совсем по-другому.

Но нельзя отрицать, она его впечатлила.

– Прекрасно, – сказал Джон. – Никаких сомнений и побольше уверенности. Если собираешься вступить в бой, будь готова причинить боль.

Кейт ухмыльнулась и начала подниматься. Но как только она убрала колено, Джон схватил ее за запястье и дернул на землю, перекатившись через нее и прижав ее руки над головой.

Сердце Грегора оказалось в горле от чувства, которое могло быть только страхом. Господи, она не пострадала? Он двинулся вперед, но смех брата остановил его.

– Что теперь? – с вызовом бросил Джон.

– Ты жульничаешь! – выкрикнула Кейт с негодованием, сопротивляясь. Она явно не пострадала, но была в ярости.