Перстень отравителя - Галина Полынская

– Что ж так мало? – Давление на грудную клетку немного ослабло. Феликс поставил бокал на подоконник и развернулся к парню.

– Если люди не медийные персоны, не сидят в социальных сетях, не ведут блоги, о них мало что можно узнать из интернета, – пожал плечами Гера.

Внезапная волна внутреннего озноба застала Феликса врасплох и заставила поморщиться. Герман по-своему это истолковал:

– Я сегодня же придумаю, через какие источники можно собрать данные. Уж в наше время раздобыть информацию о человеке и без интернета не составляет большого труда.

Феликс снова поморщился в ответ и схватился за край стола. Волны обжигающе холодного озноба накатывали одна за другой, словно сотни крошечных коготков взялись изнутри разделять плоть с костями, мешая дышать и говорить.

– Феликс, с тобой все нормально? – Гера смотрел то на его смертельно бледное лицо, то на валявшийся на полу пиджак.

Мужчина кивнул, тяжело опустился в кресло и попытался расстегнуть вороник рубашки, но дрожащие пальцы никак не могли нащупать пуговицы.

– Дай помогу, – не дожидаясь согласия Феликса, Гера расстегнул его рубашку до ключиц. Под тканью старым золотом блеснула цепь искусного, если не сказать причудливого плетения. После парень взял с подоконника кубок с недопитым вином и поднес мужчине. – Выпей, пожалуйста.

Едва удерживая бокал в руке, Феликс осушил его в пару глотков.

– Налить еще?

Директор отрицательно качнул головой и едва не поставил кубок мимо стола, но Гера успел его подхватить. Затем парень поднял с пола пиджак, отряхнул и повесил на спинку кресла.

– Феликс, скажи, что сделать? Может, врача вызвать?

– Не надо, – с кривой ухмылкой выдавил тот, – сейчас пройдет.

Немного отдышавшись, он сказал:

– Во сколько у нас встреча с твоей подругой?

– В семь, но можно перенести на другое время или день.

– Нет, пусть будет сегодня в семь. Как раз агентство закроем и поедем. Позови Никанора, если он в секретарской уже прибрался.

– Хорошо, сейчас.

Оставив листы с текстом на столе, Герман вышел из кабинета. Озноб постепенно отпускал, сменяясь слабостью и головокружением. Феликс вытянул ноги, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Сердце напомнило о себе парой глухих ударов и замолчало вновь. Отчего-то захотелось посмотреть на фотографию Дааны, стоявшую в рамке на столе, словно взгляд на ее живое изображение мог ускорить избавление от этого шаткого, почти беспомощного состояния. Но тяжелые веки не желали подниматься.

Тут явился Никанор и с порога поинтересовался:

– Чего сердешный желает?

– Положи и эти бумажки в папку, – не открывая глаз, Феликс движением подбородка указал на лежащие на столе листы.

– Моментом организуем. – Послышался бумажный шелест.

– А прояснилось еще что-нибудь? Что покойничков-то связывает окромя ядовитых колец?

– То, что все они мужчины приблизительно одного, пенсионного возраста.

– Богатенькие?

– Пока не ясно, но, скорее, среднего достатка, не нищие, но не олигархи. И двое из них, видимо, бывшие военные.

– И кому они сдались, эти пенсионеры, травить еще их так хитромудро?

– Надеюсь, до конца недели станет ясно.

Прошло не меньше получаса, прежде чем Феликс почувствовал себя сносно. Тяжесть с раздирающим нутро ознобом отступили, оставив неестественно светлой голову. Теперь он ощущал пустоту и раздражение на грани злости. Довольно много минуло времени с момента принятия препарата, разработанного компанией «Gnosis», позволяющего Феликсу отказаться от человеческой крови и вести дневной образ жизни. Как уверяли сотрудники таинственной компании – Петр и Павел, адаптация к препарату должна произойти достаточно быстро, но она затягивалась.

Феликс постоянно, каждый день ощущал на себе этот никак не желающий завершаться процесс. В большинстве случаев он старался не обращать на это внимания, но приступы, подобные этому, игнорировать не получалось. Хуже всего, что они наступали внезапно и безо всяких причин.

До вечера никаких знаковых событий, способных помочь дальнейшему расследованию, не произошло. И сколь бы внимательно ни смотрели Алевтина с Ариной выпуски криминальных новостей по телевизору, они ничего полезного тоже не увидели. Ровно в шесть часов Феликс отпустил сотрудников, закрыл агентство, и они с Герой отправились на встречу. «Ауди S8» выехала со двора следом за синим «Опелем». Валентин проводил взглядом удаляющиеся автомобили, и сотрудники направились к метро.

– А чего Феликс спрашивал, умею ли я машину водить? – сказал Сабуркин, глядя на Никанора.

– Хочет агентству еще транспорта закупить, – ответил старик, – чтобы не служить нам таксистом.

– Отлично! – воскликнула Алевтина. – Эх, как у меня руки по баранке скучают! Я ж как продала свои машины, так на новую никак скопить не могу! А руки, руки-то тоскуют!

– А ты прямо такой знатный водитель? – недоверчиво хмыкнул Валя.

– Да мне только волю дай – всех шумахеров уделаю! – азартно отозвалась женщина и даже погрозила кулаком невидимым дорожным соперникам.

К Пушкинской Феликс с Герой приехали на двадцать минут раньше. Оставив машины на стоянке, они пешком прошлись к небольшому кафе в переулке. Внутри, как и обещал Гера, было уютно и тихо, помещение было выдержано в тонах темного дерева, на столах красовались подсвечники под бронзу со свечами. Немногочисленные посетители вели спокойные разговоры, музыка звучала негромко.

Они заняли столик в углу, и Гера сказал, что пойдет к метро встречать подругу.

– Давай, – кивнул Феликс, – я пока сделаю заказ. Что тебе взять?

– Черный кофе без сахара.

– А подруге твоей?

– Не знаю, сама скажет.

Парень ушел, а Феликс взял картонку меню и углубился в изучение прейскуранта. Но мысли его были далеки от перечня напитков и закусок. После минувшего приступа он продолжал думать о компании «Gnosis», о ее сотрудниках – птицах-оборотнях Петре и Павле, или, как называла их Даана, Левите и Дориане, о фантастической разработке этой компании: препарате, способном совершить невозможное – изменить основные принципы существования вампира. Пока ни на один из своих вопросов: что это за компания, чем она занимается, кто стоит во главе, – Феликс не получил ответа. Но он умел ждать. Возможно, и впрямь еще не пришло время, когда компания решит приоткрыть свои тайны, пока же оставалось лишь принимать их правила игры.

Феликс думал о Даане. О том, что за все время их долгого знакомства ему хватало ее скупых рассказов о себе и не было надобности узнавать больше. Он полагал, что это огненное создание вполне довольствуется своим пребыванием, царствованием в этом мире, изучая его, играя с ним, но и в голову даже не приходило, что часть своего бытия существо вроде Дааны способно отдавать сотрудничеству с какой-то компанией, пускай даже такой странной, как «Gnosis».