Посейдон - Пол Галлико

— Благодарю вас, благодарю вас, — кивала Белль. — Вы знаете, если бы я сейчас тут не находилась, я бы ни за что сама во все это не поверила!

Снизу раздался жалобный голос Мэнни:

— Эй, вы, там! Вы случайно про меня не забыли, а?

Рого подошел к краю площадки и крикнул:

— Сейчас, Мэнни! Продержитесь еще самую малость!

В этот момент Линда наморщила свой очаровательный носик и громко фыркнула:

— Пусть сам поднимается сюда, как хочет. Терпеть не могу евреев! Фу!

Все замерли на своих местах, и только Белль Роузен ничуть не смутилась:

— Неужели? Это сейчас так не модно! Ну, если только, конечно, вы не арабка. Честно говоря, я и не знала, что вы арабка.

Сьюзен Шелби так и прыснула со смеху, а Линда повернулась к ней и чуть не расплакалась от обиды:

— Ненавижу! Я всех вас ненавижу! — заверещала она. — Я знаю, что вы все посмеиваетесь и глумитесь надо мной. Вам всем почему-то кажется, что вы лучше меня!

— Ну что ты, крошка моя, — начал Рого, но тут же обратился к остальным: — Не обращайте на нее внимания. У нее сдают нервы. Нужно просто быть немного более снисходительными к ней. Мы ведь оказались в весьма затруднительном положении, да?

В этот момент на площадку прибыл Роузен.

— А вот и я, — провозгласил он, но, заметив, что все вокруг почему-то напряжены, забеспокоился: — Что-нибудь случилось? Что тут у вас происходит?

— Миссис Рого как раз говорила, что очень рада видеть тебя снова с нами вместе, правда, дорогая? — улыбнулась Белль Роузен.

Линда уже собиралась раскрыть рот, чтобы достойно ответить, но ее опередила Джейн Шелби:

— Мы все рады вас видеть здесь, мистер Роузен. Мы все рады, что у нас это получилось. И все благодаря мистеру Скотту.

Скотт или не слушал ее слов, или же не придал им значения. Он думал о другом.

— Ну а теперь давайте посмотрим, куда нам предстоит идти на этот раз, — предложил он.

— А мне кажется, я знаю, куда мы попали! — воскликнул Робин Шелби. — Где-то рядом находится фотолаборатория.

Они были уже во втором длинном, узком и пустынном коридоре, очень похожем на тот, из которого они сейчас выбрались, только не так богато убранном. Он был занят под самые дешевые каюты, годившиеся для коротких морских путешествий и совершенно неуместные на лайнере такого класса.

Кроме фотолаборатории, здесь же находились маленькая типография, где печатались ежедневные меню для ресторана и местная малотиражна, мужская парикмахерская и женский салон.

Коридор проходил по всей длине корабля. Правда, в кормовой части свет не горел. Идти становилось все трудней, проводов и труб под ногами тут было значительно больше. Сверху, как показалось путешественникам, доносились шаги.

— Вот здорово! — обрадовался Весельчак. — Значит, там тоже есть уцелевшие.

— Наверное, над нами как раз тот коридор для команды и обслуживающего персонала, который они называют «Бродвей». Помните, Питерс нам про него рассказывал?

Рого оценивающе взглянул на Скотта и ядовито спросил:

— Ну что, тренер, в какую сторону направимся на этот раз?

— При чем тут «тренер»? — шепнул Мартин Роузену.

— Майк у нас очень крутой полисмен и терпеть не может студентов-спортсменов, которые потом становятся священниками, — ответил тот.

Мартин усмехнулся:

— Похоже, он вообще все человечество ненавидит. Он никого не любит, кроме вон той стервы, которая то и дело окунает его с головой в дерьмо. — Такие замечания Мартину были не свойственны, но он хотел немного отвлечься от постоянных тревог и дум.

Внезапно издалека донесся неясный шум, и вскоре в дальнем конце коридора появилась женщина. Она с трудом перебралась через высокий порог одной из перевернутых дверей и, увидев людей, быстро заморгала, пытаясь их узнать. На ней был белый рабочий халат, повязанный по талии пояском. В одной руке незнакомка несла женский парик, уложенный в модную прическу, а в другой — массажную щетку для волос.

— Простите, миссис Глисон, — начала она, приблизившись. — Простите, что я так задержалась. Сейчас я все исправлю. Я не знаю, что со мной произошло. Кажется, я споткнулась и упала. — Она с безумным видом переводила взгляд с одного члена команды Скотта на другого.

— Ах, так вы же не миссис Глисон! — вдруг заявила она, обращаясь к миссис Шелби. — А мне показалось, что это она рассердилась на меня из-за своего парика и пришла сюда за ним.

— Да это же наш парикмахер! — воскликнула Нонни. — Как раз к ней-то я сегодня вечером и направлялась. — Она повернулась к растерянной женщине. — Мари, милая моя! Куда же вы собрались? Вы, наверное, еще и не знаете, что с нами случилось. Поймите, сейчас уже никому нет дела до париков. Забудьте о нем.

Но Мари никак не могла забыть о том, что задержала выполнение заказа. Она машинально поправила на нем несколько выбившихся прядей своей щеткой:

— Вот теперь, кажется, все в порядке, вы не находите? — продолжала лепетать она. — Я прекрасно уложила этот парик, и он выглядел идеально, но со мной что-то случилось, и я упала. А потом и все в салоне тоже начало валиться на пол. Свалился и этот парик и немного растрепался. — Глаза ее расширились от удивления. — Да, все это как-то странно. Впрочем, у меня бывают, хотя и редко, приступы головокружения. Но ведь я с самого начала качки чувствовала себя неважно. — Она продолжала поправлять локоны на парике. — Я до сих пор вижу все вокруг словно во сне. Скажите, это у меня что-то со зрением или лампочки действительно горят вполнакала?

— Попробуйте как-нибудь объяснить ей, — шепнула Нонни Мюллеру. — Похоже, она еще не знает…

— Послушайте, — осторожно начал тот, — вам, пожалуй, лучше пока что оставаться с нами. Не надо никуда ходить.

Парикмахерша отпрянула прочь от него, словно боялась, что он сейчас силком станет удерживать ее:

— Оставаться с вами? — тревожно переспросила она. — Но зачем? — Она принялась в страхе разглядывать парик, вертя его на руке. Парик так напоминал отрубленную женскую голову, что Мюллер испугался, а уж не спятил ли он сам.

— Она велела мне исполнить заказ к девяти вечера. И если я не успею, она очень рассердится. Она постоянно недовольна мной. Никогда я ей не могу угодить. И если она заявится сюда, мне будет хуже. Нет уж, лучше я сама зайду к ней.

И она, спотыкаясь и оскользаясь, бросилась в сторону кормы и скоро скрылась со своим нелепым и таким неуместным сейчас париком.

Все были так поражены, что никто даже не остановил ее. И только когда она исчезла в темноте за поворотом, Нонни опомнилась и закричала вслед:

— Подождите, Мари! Вернитесь же! Вы знаете, корабль перевернулся и там все погибли! Прошу вас, Мари, одумайтесь! Вернитесь назад!