Секрет потерянной туфельки - Кэролин Зейн

Раз он решил отказаться от спокойной, богатой жизни и остаться здесь в Доглеге в качестве владельца занюханной закусочной, значит, он питает к ней столь сильную любовь, что и не выразить словами. Неужели это навсегда? И он не перестанет удивлять ее?

Он ведет себя как принц из волшебной сказки.

А она — его принцесса.

— Мак, — прошептала Элла, с трудом выдавливая из себя слова. — Это уже слишком.

Мак вздохнул.

— Как мне убедить тебя в том, что ты от меня все равно не избавишься? Никогда!

— Но… я… я не могу допустить, чтобы ты отказался от привычного уклада жизни.

— А я не допущу, чтобы ты уговаривала меня отказаться от моей жены.

На плите все подгорало, кухня наполнилась дымом, но, не обращая на это внимания, Мак заключил Эллу в объятия и горячо поцеловал, скрепляя их союз навечно.

— Ты уверена, что хочешь возвратиться на ранчо? — спросил Мак, укладывая скромные пожитки Эллы в картонные коробки. — Еще не поздно передумать. Клайд согласен, чтобы мы остались: ведь мы теперь его компаньоны.

Элла медленно покачала головой. Хоть ее и точила легкая грусть, возникающая всякий раз, когда предстоит расставание, она не сомневалась в правильности принятого решения.

— Клайд и его новая жена справятся и без нас. Тем более, что у них есть Бет.

— Я спросил на всякий случай, — кивнул Мак.

Новобрачные возвратились из свадебного путешествия с неделю назад, и, хоть Клайд и сиял от счастья, тем не менее он явно изнывал от безделья. И тогда мужчины заключили новое соглашение — они стали совладельцами закусочной.

Мак был вроде бы вполне доволен таким поворотом дела, но Элла понимала, что у него есть обязанности: как-никак оставалась работа в «Брубейкер интернэшнл». А главное — он скучал по семье, веселой и шумной.

— А знаешь, нам не обязательно возвращаться на ранчо. Можем поехать, куда тебе захочется.

— Нет, Мак. Я достаточно долго жила без семьи. Могу ли я, находясь в здравом уме, сознательно лишить моего ребенка любящих дедушки с бабушкой и многочисленных тетушек и дядюшек?

— Да уж, что-что, а любовью он там обделен не будет.

— Знаю, — прошептала Элла.

Помимо всего прочего, она не желала, чтобы Мак отказывался от карьеры в «Брубейкер интернэшнл» ради того, чтобы печь для завсегдатаев закусочной оладьи. Трогательно, конечно, до слез, что он купил закусочную, но сейчас Элла созрела для того, чтобы уехать домой.

К Брубейкерам. К своему новому семейству.

— Ну вот, — вздохнула она, — отнесем эти последние коробки к машине — и можно ехать. — И она расправила складки элегантного дорожного костюма, красиво облегавшего ее снова стройную фигуру. Он был куплен по настоянию Мака, справедливо утверждавшего, что ее прежний гардероб никуда не годится.

— Хорошо. Я отнесу коробки, а ты, если хочешь, возьми Гарта и попрощайся с Клайдом.

Элла обвела прощальным взглядом комнату, много месяцев служившую ей приютом. Снова она покидает город и человека, к которому успела привязаться за это время. Улыбнувшись Маку, она взяла Гарта на руки.

— Я мигом.

— Не торопись, — проговорил Мак и поцеловал ее в макушку.

Спускаясь по лестнице к Клайду, она не могла отделаться от осаждавших ее тревожных мыслей. Но, глядя на Гарта, разевавшего в улыбке беззубый рот, пришла к выводу, что поступает правильно. Ради Мака. Ради ребенка. Ради всего семейства Брубейкеров.

А главное — ради себя самой.

Когда они подъехали к ранчо, парковка оказалась забитой машинами. Не иначе как в родительском доме какое-то торжество. Это предположение подтверждалось доносившимися звуками музыки, громкими голосами и взрывами смеха. Но все перекрывал властный голос Большого Дедди, усиленный репродуктором.

— Сдается мне, сейчас не самый подходящий момент, чтобы объявить о нашей женитьбе и рождении Гарта, — насмешливо произнесла Элла.

— Пожалуй, ты права, — согласился Мак. — Может, сходишь пока на кухню, поразишь Берту и всех прочих сногсшибательной новостью, а я тем временем разведаю, что происходит в доме, и зайду за тобой.

— Прекрасная мысль! — кивнула Элла. — Пошли, Гарт, познакомимся с тетей Бертой.

При виде молодой матери с ребенком лицо Берты выразило такую радость, что Элла поняла — за те два месяца, что она проработала на кухне, Берта ее искренне полюбила. Элла почувствовала себя так, словно никуда и не уезжала.

Берта прижимала ребенка к плечу, похлопывала по спинке и засыпала Эллу вопросами. Вскоре появился Мак.

— Приятная новость, — сообщил он. — Мой младший братец женится на Холли. По этому поводу и устроен прием, на котором объявили о предстоящей свадьбе.

— Да что ты! — поразилась Берта. — Я только-только привыкла к мысли, что она выходит замуж за тебя, и вот уже она собирается за Бака! Что же это происходит в вашей семье?

— Вид у них — счастливее не бывает.

— Хороши вы оба — водили нас за нос чуть ли не целый год, — проворчала Берта, с укором качая головой.

— Ты права, Берта, — согласился Мак. — Представляю, какой нагоняй я получу от Большого Дедди и Мисс Клариссы. А что скажут Фергюсоны! И подумать страшно.

— Не волнуйся, дорогой! — нежно промолвила Элла, прижимаясь к плечу Мака. — Я не дам тебя в обиду.

— Не сомневаюсь. — И Мак поцеловал ей руку.

А Берта, потрепав нежную щечку Гарта и заявив сурово: «Все у нас не как у людей», прижалась к шейке младенца и добавила: «Но я рада».

Мак и Элла попрощались со всеми, кто находился в кухне, с трудом вырвали Гарта из рук Берты и отправились в комнату Мака. Пока лишь только те, кто работает на кухне, узнали, что Мак приехал не один.

Обведя взглядом комнату, обставленную богато и со вкусом, Элла пришла в восхищение. Особенно от камина, мраморную полку над которым даже погладила рукой.

— Так вот где прошло твое детство, — благоговейно прошептала она.

— Тебе понравилось?

— Нет.

— Нет?

— Я просто влюбилась в эту комнату.

— Ах, вот как! — с облегчением вздохнул Мак, уложил младенца на кровать, пересек комнату и обнял Эллу. — С прибытием домой, миссис Брубейкер.

— Спасибо, мистер Брубейкер! Как хорошо наконец оказаться дома.

Он долго и нежно целовал ее, а Элла вспоминала слова Мака о том, что рядом с ней он готов завоевать весь мир. Она — тоже.

Была глухая ночь, когда в доме Брубейкеров раздался звонок. Спросонья Большой Дедди кинулся выключать будильник и, только поняв, что это звонит телефон, снял трубку.