Черный археолог. Конец игры - Александр Быченин

После возвращения Тарасова с мертвого корабля я первым делом отобрал у него дневник и максимально качественно отсканировал книжицу – такой носитель, к тому же старый, не вызывал у меня доверия. Цифра надежнее, тем более что современные технологии позволяют создавать стопроцентно идентичные виртуальные копии реальных предметов – вплоть до мельчайших царапин и структуры бумаги, ну или, как в данном конкретном случае, пластика. Правда, пришлось поизвращаться – полноценной дезактивации столь сомнительно прочный и одновременно ценный артефакт подвергать было никак нельзя, так что майор доставил его на борт в вакуумном боксе с прозрачной крышкой. У дока Шульца в медотсеке нашлась вакуум-камера с манипуляторами, а у Юми я позаимствовал ручной сканер. Не спорю, кропотливая работа. Но результат превзошел все ожидания.

С трехмерным сканом я разобрался достаточно быстро, выделив текст в отдельный файл, и озадачил Попрыгунчика – его вшитые базы на голову превосходили даже самую навороченную программу-переводчик. Впрочем, он тоже не смог перевести весь текст, ограничившись близким по смыслу пересказом, и, самое главное, отыскал контрольную точку, с помощью которой мы сумели осуществить привязку полярной системы координат из капитанских записей к интересующей нас планете. Но, как известно, в любой бочке меда обязательно отыщется ложка дегтя. А в нашем случае скорее половник – Попрыгунчик сумел идентифицировать почивших в бозе владельцев корабля. Едва ознакомившись с его выводами, я помчался к капитану, даже не озаботившись предварительно того вызвонить – не до вежливости. Мне несказанно повезло, он как раз наведался в каюту, чтобы переодеться и отвести душу с сигарой – в командном центре он обходился без курева. Деликатничал, видите ли.

В обитель дражайшего шефа я вломился в несколько растрепанных чувствах, что тот и не замедлил прокомментировать:

– Паша, охолони! Что-то у тебя взгляд совсем безумный… Чего раскопал?

– Патрон! Мы в дерьме!!!

– Хм!.. – чуть не подавился сигарой Пьер. – Ну-ка, присядь.

Я послушно устроился в кресле и с благодарностью принял пузатый бокал – Пьер, в пику известному выражению, считал, что это именно коньяк без сигары – деньги на ветер, а вовсе не два малосовместимых спиртных напитка.

Шеф развалился в излюбленном монстре, пригубил свою порцию, выпустил клуб дыма и заявил:

– Жажду подробностей. Что на этот раз стряслось?

– Патрон, эти мертвецы на корабле – из клана Серой Лозы.

– И?..

– Что «и»?..

– Я должен обделаться со страху, что ли? – хмыкнул Пьер. – Лично мне это название ни о чем не говорит. Что за лоза и какое мне дело до ее цвета? Так что давай с чувством, с толком, с расстановкой. И желательно в лицах.

– Ну в лицах не обещаю, – немного успокоился я, – а вот с толком… Вы что-нибудь слышали про Детей Лозы?

– Возможно, – прищурился Пьер.

– То есть в общих чертах в вопросе ориентируетесь?

– Только в совсем уж общих. Извини, так вышло, – развел Виньерон руками, волшебным образом умудрившись не пролить коньяк. – Пробел в образовании, что поделать. Я не профессиональный ксеноисторик, так, любитель-практик.

– Тогда обойдемся без предыстории?

– Нет, ты давай подробней. Уж очень мне выражение твоего лица не понравилось.

– Хорошо, – не стал спорить я и взбодрился еще одним глотком коньяку. – Как вы наверняка знаете, у Тау нет религии в общепринятом смысле слова…

– Паш, ближе к теме.

– Так вот, полноценной религии у них нет, зато процветают мелкие культы. Самые популярные – почитающие предков, чем-то отдаленно напоминающие синтоизм. Можно сказать, чуть ли не в каждом клане своя конфессия. Мелких различий между ними море, но в основном они сходятся – божественность ушедших за Грань предков не подвергается сомнению. Так что трений на религиозной почве у Тау практически не бывает, за исключением тех случаев, когда предки-тотемы конкретных кланов люто ненавидели друг друга. Такие семьи уживаются со скрипом, случается даже кровная вражда. Впрочем, это пережитки старины, современные Тау не размениваются на такие пошлости – если и убивают, то только из шкурных интересов. Они у нас даже поговорку переняли про «ничего личного, просто бизнес».

– Весьма познавательно, – прокомментировал Пьер мой последний пассаж. – Непонятно только, к чему ты это все рассказываешь.

– Сейчас. Так вот, религиозных трений практически нет. Ключевое слово «практически», патрон. В истории этой цивилизации был один случай, когда большая часть кланов ополчилась на несколько семей, объединившихся под сенью учения Лозы. А представители этих кланов, стало быть, ее Дети. Понятно, термины весьма условные, потому что реальные названия я воспроизвести не в силах. Но наша официальная историческая наука предпочитает оперировать именно этими определениями.

– Ближе к делу.

– Так вот, этих отщепенцев остальные Тау начали преследовать с редким единодушием. Преследовать и изничтожать при малейшей возможности. И все лишь из-за того, что Дети Лозы отказали в божественности усопшим предкам, наделив полномочиями богов Первых. Тут, кстати, кроется множество неточностей, связанных с переводом, к тому же нынешние официальные власти Тау предпочитают вообще умалчивать о существовании этой конфессии…

– Подожди-ка!.. Ты хочешь сказать, что эти самые детки и сейчас существуют?

– Именно это я и хочу сказать, патрон. Существуют. Подпольно, в условиях строжайшей тайны. И это самое страшное, потому что одним из отпрысков Лозы может оказаться кто угодно – сосед, рядом с которым прожил не один год, коллега, наконец, брачный партнер! Поэтому обычные Тау предпочитают не связываться с этим учением ни при каких обстоятельствах. Не упоминают в разговорах, не проклинают втихомолку и уж тем более не хулят открыто.

– Этак и до паранойи недолго…

– Согласен. Так вот, патрон. Клан Серой Лозы – фанатики из фанатиков, они даже среди остальных Детей выделялись своей непримиримостью. Большинство покорилось судьбе и ушло в подполье, а эти дрались до последнего. И найденный нами корабль, по всей видимости, их финальная попытка отыскать нечто, что пригодилось бы в борьбе. Из кое-каких высказываний капитана это следует. На самом судне никаких признаков его принадлежности фанатикам нет, кроме собственно названия. Которое непосвященному человеку ни о чем не говорит. И если бы не предсмертная исповедь капитана, я бы не получил ни одной зацепки.

– То есть эти олухи… нет, не будем о покойных плохо!.. эти бедолаги отправились в последний поход тайно? Тогда чего нам бояться? – удивился Пьер.

– Вот как раз этого и нужно бояться. Наверняка все заинтересованные лица знали, куда отправился корабль…

– Нет, Паша, – перебил меня дражайший шеф, – тут ты не прав. Если бы все, как ты говоришь, заинтересованные лица были в курсе, мы бы тут ничего не нашли. Потому что противная сторона наверняка бы послала погоню. И тут разгорелось бы нешуточное сражение. Так что эти твои чада цели своей достигли. И втайне от всех.