Лабиринты памяти - Энн Вулф

Что же он медлит, растяпа! Думает о всяких глупостях, вместо того, чтобы помочь Млисс.

Трэвор набрал в рот воды из стакана, так что щеки его надулись, как у хомяка, и разом выдохнул воду в лицо Млисс.

Девушка подняла тяжелые веки. Длинные намокшие ресницы удивленно взметнулись вверх. Трэвор! Как он оказался здесь? Не важно, главное, он пришел, он спас ее, он рядом с ней. Теперь она его никуда и никогда не отпустит.

— Трэвор…

— Что, Лисси?

— Мне было так страшно, Трэвор…

— Все кончилось. Прости меня, я был полным идиотом. Я знаю, что эту фразу говорят все глупые мужчины в дешевых мелодрамах. Но я действительно был идиотом, настоящим болваном. И теперь страшно в этом раскаиваюсь. Стэнли Ларсон мог убить тебя.

— Да. Ты не знаешь самого главного — ко мне вернулась память.

Странно было, что затворница Млисс вообще отважилась на поездку в Италию. После смерти родителей Мелисса никуда не ездила и почти нигде не бывала. Единственным связующим звеном с миром живых для нее была Грэйс. Любимая сестра. Сестра-мать, сестра-подруга, сестра-доктор. С приездом в Ричмонд это звено изрядно укоротилось. Грэйс приезжала в гости к Мелиссе, но виделись они теперь значительно реже. У Грэйс был Франческо, и Грэйс жила в далеком-предалеком Кертлэнде, куда Млисс совершенно не хотела возвращаться.

Любая поездка после гибели отца и матери казалась Млисс угрозой. Угрозой ее жизни, ее чувствам. Она так и не смогла перебороть страх автомобилей: билась в истерике, представляя то, что случилось с родителями и то, что может произойти с ней. Из Кертлэнда ей пришлось выбираться на повозке лошадей, нанятой Грэйс. В грузовике Млисс наотрез отказалась ехать.

В восемнадцать лет, выбирая будущую профессию, Млисс постаралась придумать что-то соответствующее своему образу жизни. И остановилась на сочинительстве, одной из немногих профессий, которые не сопряжены с поездками и допускают возможность работать, не выходя из дома. К тому же у Мелиссы оказались недюжинные способности в этой области, и первый же сборник рассказов (изданный не без помощи Грэйс) разошелся на ура. Переехав в Ричмонд, она продолжила заниматься своим делом, окончательно и бесповоротно заперев себя в четырех стенах нового дома.

Раз в месяц приезжали Грэйс и Франческо, но потом сестра вышла замуж и уехала. Млисс ненавидела себя за свою слабость, ненавидела за то, что не может заставить себя приехать к сестре, навестить ее, посмотреть, как та устроилась. Ей оставались лишь регулярно присылаемые Грэйс открытки, письма, оставалась лишь надежда на то, что сестренка когда-нибудь приедет к ней в Ричмонд.

Надежда осуществилась. Только сестра приехала не к ней, а в унылый городок под названием Волтингтон.

Второй раз Млисс добиралась до Волтингтона на машине. Зажмурив глаза и пытаясь не думать, не думать, не думать… На этот раз шестичасовая пешая прогулка (впервые она добиралась до Волтингтона именно так) оказалась ей не по силам.

Грэйс позвонила ей рано утром и попросила больше не приезжать в Волтингтон и не искать ее.

— Со мной все в порядке, Млисс. Я найду тебя, когда смогу.

Только и всего. В трубке гудки, а обескураженная, напуганная Млисс не знает, что думать.

Голос у сестры был странный. Глухой, взволнованный. Словно она хотела сказать Млисс что-то еще, но не смогла. Почему не смогла? Млисс приоткрыла один глаз и скользнула взглядом по дороге. И тут же закрыла его — голова неимоверно закружилась, поплыла. Когда же она доедет, Господи?!

Кареглазый молодой водитель не мог понять, отчего эта красивая девушка всю дорогу едет, зажмурившись. Неужели он так быстро везет, что ей все время страшно? На него еще никто не жаловался.

— Может, ехать помедленнее? — поинтересовался он у Млисс, словно вросшей в сиденье машины.

— Долго еще?

Изможденный голос и плотно закрытые глаза. Пожалуй, лучше не приставать к ней с расспросами.

— Нет — минут пять, и доедем до вашей Лейвер-стрит.

Неужели они наконец приедут? Дорога показалась ей бесконечной. А ведь еще придется возвращаться назад. Нет уж, лучше пешком. Все это не важно, лишь бы успеть и застать Грэйс в квартире. Лишь бы успеть.

Чаяния Млисс не оправдались — в убогой квартирке на Лейвер-стрит сестры не было. Млисс тщетно пыталась звонить в дверь, практически не отрывая пальца от кнопки, и стучать, барабаня в дверь худенькими руками. Грэйс исчезла.

Куда она могла поехать? Зачем? Явно не в Кертлэнд, иначе сказала бы по телефону. Млисс пересилила себя и зашла к соседям, пытаясь выяснить хотя бы обрывки сведений о сестре. Ничего нового она так и не узнала — соседи видели Грэйс лишь мельком. И подозрительным ее поведение им не показалось.

Во всей этой истории с Грэйс было что-то не так. Причем очень не так. И это «не так» началось именно в Италии, а значит, туда и следует отправиться. Там Млисс, хотя бы сможет поговорить с кем-то, кто знал ее сестру, кто видел, что с ней творится. Ведь загадочная метаморфоза, происшедшая с Грэйс, не могла остаться незамеченной окружающими.

Но о какой Италии может идти речь, если Мелисса Линсей, двадцати пяти лет отроду, не может спокойно ездить даже на машине? Какой, к черту, самолет? Получить сердечный приступ в воздушном пространстве?! Ни за что. Она физически не может лететь.

Но она должна это сделать. Ради Грэйс. Ради человека, всю свою жизнь посвятившего ей, Млисс. Она не может предать сестру, не может отказаться от нее. Она должна, обязана полететь. Если она будет сидеть и бездействовать, то не простит себе этого всю оставшуюся жизнь. Лучше уж сердечный приступ в самолете, чем муки совести и приступы дикой тоски по сестре.

То, что было дальше, иначе как кошмаром Млисс назвать не могла. Вначале возвращение в Ричмонд на такси (Господи Боже, и это только начало!), затем поездка в аэропорт на дребезжащей таратайке, которую Млисс имела непоправимую глупость поймать на дороге (сердце убегает в ноги, а потом ударяет в голову — да разве это мыслимо!), а потом самое страшное, девятый круг ада — самолет!

Вот там-то Мелисса Линсей действительно чуть не распрощалась с жизнью. Правда, не от сердечного приступа, нет. Ее готовы были разорвать в клочья пассажиры, сидящие рядом, оттого что она вертелась как юла в приступе панического страха и вопила во весь голос, чтобы ее выпустили отсюда. Ее бы, наверное, выпустили, если бы в перепалку не вмешался помощник капитана. Млисс дали успокоительного, и она проспала оставшуюся часть пути.

Первым делом в Италии она нашла Франческо. Вилла, которую он купил для ее сестры, была неправдоподобно великолепна. Даже красочные описания Грэйс не стояли рядом с тем, что Млисс увидела своими глазами. Огромный розовый дом с множеством пристроек, роскошный овальный бассейн с прозрачной бирюзовой водой (в котором утонуть — и то счастье), сад, где произрастали самые немыслимые цветы и деревья. Рай на земле! Конечно, Грэйс любила мужа не потому, что он был так богат и щедр, но… оставить всю эту роскошь ради неведомых сомнительных перспектив — на это не отважился бы даже самый бескорыстный человек на земле.