Тайна моих снов - Светлана Торубарова

Слезы обожгли глаза, и беззвучно заплакала, кляня и ругая свое предательское тело, которое постоянно брало верх над разумом. Зло стряхнув его руки, с яростью посмотрела в полные щемящей нежности глаза.

— И что дальше? Думаешь, смирюсь, и безропотно буду подчиняться тебе? Стану твоей любовницей, когда проклятие спадет? Ты даже не представляешь, что сделает с тобой Сагар, когда узнает, во что ты превратил мою жизнь, и какую судьбу уготовил! И если подчинил себе мое тело, то душа и сердце никогда не станут принадлежать тебе!

Аллиний, выслушав столь пламенную речь, только гневно стиснул зубы и прорычал:

— Если думаешь, что меня заботят душа и сердце, ошибаешься! Мне и твоего совершенного тела вполне достаточно! А по поводу Сагара давай поподробнее! С чего ты взяла, что ему будет до тебя дело? Отвечай! — Прокричал он, как следует, тряхнув меня, отчего голова бессильно дернулась в сторону.

— Да он всю жизнь приходил в мои сны, которые практически не отличались от реальности! — Издевательски улыбнулась, радуясь тому, как у этого совратителя невинных душ вытягивается от шока лицо. — Был настоящим другом и помощником! И он никогда не обижал и не оскорблял! Он нежный, ласковый и заботливый, и любит меня! Слышишь, любит и не даст в обиду! Так что твоему плану не суждено сбыться!

— Любит, значит? — В бешенстве процедил мужчина, наконец, освобождая мои плечи. — Ну, это мы еще посмотрим…

С этими словами, дрожа от негодования и злости, он быстро покинул беседку, а я в полнейшем бессилии опустилась на лавочку, обхватив себя руками и борясь с наступающей истерикой. Теперь только одно может меня спасти — больше ни при каких обстоятельствах не оставаться с лордом Шандабаром наедине, иначе мое падение будет окончательным и бесповоротным! Раз оказалась такой жуткой развратницей, теряющей всякий стыд в присутствии этого мужчины, то надо бежать от него как можно быстрее! И пусть те неведомые прежде чувства были восхитительны и прекрасны, но горечь осознания, что испытала их в объятиях своего врага, разрывала сердце и заставляла испытывать к себе самое настоящее отвращение.

Уже через секунду взяла себя в руки и медленно поднялась с лавочки. Хватит упиваться жалостью! Пора действовать! Ничего страшного не случилось! Я жива и здорова и готова бороться за свое счастье, поэтому прямо сейчас начну осуществление плана по избавлению от охранников.

Решительно вышла из беседки, нисколько не удивившись тому, что воины вновь были рядом, и направилась в замок. Я прекрасно запомнила, где находилась комната Аллиния, значит и моя рядом. Вскоре уже остановилась перед дверью, из которой выходила горничная. Не поднимая глаз, она прошептала:

— Покои готовы. Я как раз собиралась идти к вам в парк, что бы сообщить об этом и сказать, что вас ждут в столовой к обеду через двадцать минут.

— Спасибо. Передай лорду, что я плохо себя чувствую, поэтому останусь у себя в комнате. — Ответила и, повернувшись к охране, добавила. — Меня не беспокоить. Буду отдыхать.

— Понятно, леди Лилианна. — Пророкотали одновременно они, и, прежде внимательно исследовав каждый уголок и проверив, не прячется ли под внушительной кроватью с нежно-голубым балдахином, расшитым серебряными звездами, преступник, заняли место возле двери.

Когда осталась в одиночестве, то выждав несколько минут, кинулась к маленькой дверце, ведущий в смежные покои. Повернув ручку, чуть было не подпрыгнула от радости, когда петли еле слышно скрипнули, и передо мной открылся проход. Осторожно выглянула в него, и, убедившись, что сиятельный хозяин отсутствует, юркнула в комнату, в которой проснулась еще утром. И прошло-то всего несколько часов, а сколько уже всего произошло! Почти подбежала к выходу и медленно отворила дверь, посмотрев в щелочку. Моя охрана важно стояла на своем посту, острым взором обводя коридор. Дождавшись, когда они отвернуться, с дико колотящимся в груди сердцем, выскользнула и, шаг за шагом, прилипнув к стене, на подкашивающихся от волнения ногах, добралась до поворота и, как только окончательно скрылась от них, выдохнула с неимоверным облегчением. Так, теперь осталось незамеченной добраться до кабинета. Провидение было сегодня милостиво, и уже через двадцать минут перебежек от одной ниши к другой, в которых удобно устроились высокие столики с расписными старинными вазами, оказалась перед ним. Оглядевшись вокруг себя и убедившись, что никого поблизости нет, быстро проникла в комнату и подбежала к столу. Бумага и письменные принадлежности продолжали лежать на своем месте, и я, дрожа от нервного напряжения, постаралась, как можно быстрее, нацарапать несколько строчек родным, в которых сообщила о своем местонахождении и просила о скорейшей помощи. Поставив подпись, чтобы они не обманулись в подлинности письма, посыпала бумагу песком и, немного выждав, свернула ее и спрятала в лифе платья. Вспотевшими, из-за страха быть обнаруженной, ладонями дотронулась до горящих щек, стараясь успокоиться. Все почти получилось! Осталось немного: пройти в крыло для слуг и поговорить с Костимиром, который уже должен был закончить обед. Только бы успеть!

Стремительно выбежав из кабинета и вновь, (о, счастье!), никого не встретив на пути, вскоре была возле кухни, из которой раздавались звонкие голоса обедавших людей. Огляделась в поисках укромного места, где бы могла притаиться в ожидании юноши. Но лучшего, чем широкий подоконник, скрытый за темно-синей шторой, так ничего и не нашла. Забравшись на него с ногами, стала наблюдать в узкую щелочку за выходом из кухни, надеясь, что Костимир не заставит себя ждать. Через двадцать, томительно — долгих, минут, растянувшихся в целую вечность, вышла Вила, а за ней следом и парень. Я осторожно выглянула из своего укрытия, неимоверно напугав этим, отчего он резко отшатнулся, и чуть было не закричал. Но, узнав меня, быстро подбежал и взволнованно зашептал:

— Леди Лилианна, слуги судачат, что это вы убили бедняжку Марлу. Но знайте, я верю, что это не вы, и всячески отстаиваю вас…

— Погоди, мой друг. — Перебила, дотронувшись до его руки, отчего молодой человек вздрогнул и шумно сглотнул. — Мне совершенно все равно, о чем сплетничают здесь слуги. Главное, что ты веришь мне.

Проникновенно взглянула в его округлившиеся глаза и продолжила:

— Прошу, помоги. Не дай погибнуть здесь! Отправь моим родным письмо!

Быстро достала из лифа платья свою надежду на спасение и попыталась сунуть в руки Костимира.

— Я… я… — Парень обреченно пытался отделаться от меня, вытаращив от страха глаза.

— Что здесь происходит? — Раздался желчный голос Вилы, отчего от неожиданности письмо выпало из задрожавших рук, а сама чуть было не свалилась с подоконника. Быстро же она забыла мой урок, вновь выпустив жало! Но не успела встать на ноги, как девушка ловко подхватила бумагу и, злобно рассмеялась:

— Я передам его Господину Аллинию! Ваша любовная переписка наверняка расстроит его и приведет в бешенство! Скоро тебя вышвырнут из хозяйских покоев, и ты вновь станешь грязной поломойкой!

Находясь в непередаваемом шоке, попыталась схватить мерзавку, но та нырнула под руку и стремительно побежала по коридору. Устраивать гонки за умалишенной служанкой было ниже моего достоинства, поэтому только устало вздохнула и облокотилась на подоконник. Аллиния после всего, что между нами было, нисколько не боялась. Пусть знает, что я не сдаюсь и предпринимаю любые возможные попытки вернуться домой. Все, что он сможет, это покричать и усилить наблюдение за моей персоной. В крайнем случае, вновь вернусь к работе! Переживу! Во всей этой ситуации жалко было дрожащего Костимира, которого невольно подставила. Наверняка, его ждет нешуточный гнев лорда Шандабара, поэтому он, до конца поняв, что ему грозит, медленно сполз по стене и нервно вздрагивал от каждого шороха, уставившись в одну точку. Хотелось придушить гадину, из-за которой провалился весь мой план, а добрый юноша мог лишиться хорошего места, и, не думая, прошипела: