Интриги королевского двора - Джоанна Мэйкпис

Граф испуганно ахнул и беспомощно уставился на Ричарда.

— Ничего подобного граф не говорил, сэр. Но я прибыл, чтобы предостеречь его, удержать от опасных поступков, и в особенности от попыток бежать.

— Вот как? — Уорбек выразительно поднял брови, снова поразив Ричарда своим сходством — на этот раз с королевой: резкими чертами лица, длинноватым носом Плантагенетов. Одежда Уорбека была поношенной, как у графа, но элегантной.

— Милорд, я служил вам, — с поклоном объяснил Ричард, — сражался на вашей стороне при Эксетере. Сюда меня прислала герцогиня Бургундская, которая всерьез обеспокоена не только судьбой графа, но и вашей участью. Будьте любезны выслушать все, что мне поручено передать графу.

— А, так вот в чем дело! — воскликнул Уорбек, и его лицо смягчилось. — Слава богу. Вы давно видели герцогиню?

— Несколько месяцев назад, сэр. Смею вас заверить, что герцогиня здорова, но — он сделал паузу, — ей не дают покоя мысли о вас обоих.

Ричард понимал, что рискует, но был почти уверен в том, что Уорбек — тот, за кого он себя выдает. Повернувшись к графу, Ричард продолжал.

— Если кому-нибудь из вас предложат бежать, умоляю вас отказаться. Герцогиня настоятельно советует вам избегать любых подобных предложений — напротив, вы должны демонстрировать преданность королю Генриху. Но, пытаясь совершить побег, вы тем самым дадите королю шанс разделаться с вами.

— Ничего не понимаю… — Уорбек нахмурился — Король был милостив ко мне. Он пощадил даже Ламберта Симнела, хотя тот и поднял восстание, называя себя Эдвардом… С какой стати королю понадобится сводить с нами счеты теперь, когда ему ничто не угрожает?

— Вы еще не знаете о намерении короля заключить союз с Испанией, женив сына Артура на испанской инфанте?

Уорбек покачал головой.

— Такие слухи до нас не доходят.

— Но при чем тут женитьба принца? — подал голос граф.

Зато Уорбек мгновенно понял, в чем дело, и встревожился.

— При том, Нед, — негромко объяснил он, — что теперь королю Генриху надо избавиться от потомков Плантагенетов — чтобы убедить короля Испании Фердинанда, что его дочери обеспечено прочное положение при английском дворе.

Несколько минут граф смотрел на друга, явно ничего не понимая, а потом в его голубых глазах отразился ужас.

— Значит, нас казнят? — хрипло выговорил он.

— Нет, милорд, если у короля не будет на то оснований. Король обязан быть милосердным даже по отношению к мятежникам, — возразил Ричард, — но лишь к тем, кто не представляет для него угрозы. Вот почему он сохранил жизнь Ламберту Симнелу, хотя и унизил его. И вы должны вести себя так, чтобы никто не смог заподозрить вас в измене. Сколько дней назад вам разрешили бывать у графа? — спросил он Уорбека.

— Совсем недавно, — отозвался Уорбек. — Один из тюремщиков сочувствует нам и не запирает двери. — Он пожал плечами. — Искушение слишком велико. Мы познакомились и стали друзьями. — Он перевел взгляд на Уорвика. — Неду необходимы друзья. Он не умеет даже толком читать. Ему нравятся мои рассказы, ведь сам он почти нигде не бывал. Но мы никогда не упоминаем о желании вырваться на свободу, королю не в чем упрекнуть нас, мы не называем даже имен своих бывших сторонников — кроме Джона Этуотера, которого содержат здесь же, в Тауэре. Впрочем, Нед и Этуотер, мой давний друг, ни разу не встречались.

Чуть не плача, граф воскликнул:

— Значит, больше нам нельзя видеться друг с другом? До Пьера у меня никогда не было настоящих товарищей…

Повинуясь выразительному взгляду Ричарда, Перкин Уорбек успокаивающе произнес:

— Прекращать встречи было бы неразумно, Нед. Мы будем видеться, но постараемся быть осторожнее в словах и не станем доверять тем, кто предложит помочь нам бежать отсюда.

Граф закивал, его губы мелко задрожали — он был до смерти перепуган. Во многом он вел себя как ребенок, но Ричард не сомневался, что он прекрасно сознает всю грозящую им опасность. Нет, Эдвард Уорвик вовсе не туп, ему просто недостает знаний. Перкин Уорбек направился к зарешеченному окну и прислушался.

— Там столпились тюремщики, кто-то прибыл в Тауэр со стороны речных ворот. Вам надо уходить отсюда, мистер Олсоп. Мы всем сердцем благодарны вам за предостережение, мы обещаем последовать вашему совету. Но прошу, уходите сейчас же! Если кто-нибудь заметит вас, всем нам не поздоровится.

Ричард поочередно поцеловал руки обоих собеседников, а когда поднял голову, то увидел в голубых глазах Уорбека слезы.

— Еще раз спасибо вам, мистер Олсоп, — хрипло выговорил Уорбек. — Передайте нижайший поклон моей покровительнице, герцогине, и скажите, что я молюсь за нее.

Ричард кивнул и хотел, было взять со стола поднос, как вдруг за дверью послышались тяжелые шаги. В дверь заколотили, грубый голос потребовал открыть немедленно. Ричард вздрогнул и переглянулся с обоими узниками. Уорбек жестом велел графу молчать. Не открывать дверь было бессмысленно: стражники могли без труда выломать ее. Дрожащими пальцами Уорбек взялся за засов. На лбу Ричарда проступил холодный пот, голубые глаза Уорвика широко раскрылись. Дверь бесцеремонно толкнули снаружи, и в камеру ввалился дюжий воин в сопровождении Джона Хильярда. Войдя, молодой придворный надменно подбоченился и огляделся. Даже теперь Хильярд был одет по последней моде — в длинный меховой плащ и щегольской короткий, расшитый гладью камзол. Выдержав паузу, он указал пальцем на Ричарда:

— Схватите его! Он без позволения вошел сюда, выдавая себя за тюремщика. Наверняка он в сговоре с пленниками короля. Отведите его в подземелье Уэйкфилдской башни — я сам допрошу его. — Переведя леденящий взгляд на лицо графа, он добавил: — Милорд, должен предупредить, что мне придется допросить и вас. А вам, сэр, — презрительно обратился он к Перкину Уорбеку, — хорошо известно, чем грозят связи с врагами короля. Лучше вернитесь к себе и ждите, когда король решит, как поступить с вами.

Двое стражников грубо взяли Ричарда за плечи. Он не сопротивлялся, понимая, что этим ничего не добьется, разве что его закуют в кандалы. Взглядом он напомнил Уорбеку о клятве молчать. Ричарда вытолкнули в коридор. За его спиной граф тонким, пронзительным голосом заявил, что не допустит, чтобы с его слугами обращались так грубо. Шагая по коридору, Ричард разминулся со стражником, который недавно объяснял ему, как пройти к камере графа. Стражник оцепенел от страха.

После полумрака, царившего в коридорах башни Мартина, тусклый зимний свет снаружи на миг ослепил Ричарда. Он даже пошатнулся и взмахнул руками, чтобы ненароком не толкнуть кого-нибудь из тюремщиков. А выпрямившись, обнаружил, что стоит лицом к лицу с ошеломленным Джошем Олдредом. Многозначительно взглянув на него, Ричард отвернулся, Джош и глазом не моргнул. Ричарда провели мимо тюремщиков, и те как ни в чем не бывало возобновили разговор. Ричард понял, что такие события для них дело привычное. У него мелькнула мысль, не Джош ли его предал, но он тут же отмахнулся от нее.