Теперь ты ее видишь - Хэйди Перкс

Я потянулась к мобильнику, мой палец завис над ним. Я хотела услышать от Одри, что всё это глупости, что никто не судачит обо мне. Я хотела, чтобы она сказала – Карен, вероятно, говорила что-то другое, а Софи истолковала по-своему, и это всё – недоразумение. Я хотела посмеяться и положить телефон с облегчением, что мои подруги не осуждают меня за моей спиной.

Но по средам Одри ходила на регби со своими мальчиками; она не отвечала, и тогда я нажала другую кнопку на телефоне. Я зарекалась это делать, но не смогла справиться с собой.

– Эй! – произнес Том, когда поднял трубку. – Всё в порядке?

– Нет.

– Шарлотта, что случилось? Что-то касательно Алисы?

– Нет, это совсем другое.

– Просто ты плачешь. Притормози и скажи мне, в чем дело.

И тогда я рассказала ему, что услышала от Молли.

– Ох, Шарлотта…

В тот день, когда мы с Томом развелись, я дала себе клятву, что не буду кидаться к нему всякий раз, когда мне станет трудно. «Твоя жизнь – твои правила, – сказала моя мать, когда я сообщила ей, что мы с ним расстаемся. – Твой отец ушел и попытался однажды вернуться, и я была достаточно глупой, чтобы ему это позволить. И ты знаешь, что случилось потом. Кроме того, дети не скажут тебе “спасибо”, если ты будешь то рубить сплеча, то передумывать».

Но моей матери было проще. Она никогда не теряла чужого ребенка.

– Позвони Карен, – предложил Том.

– Я не могу.

– Конечно, можешь; она же твоя подруга.

– И что сказать? «Я знаю, что ты мне больше не доверяешь»?

– Спроси ее, что она говорила.

– Том, почему ты всегда так всё упрощаешь? А если она скажет мне, что говорила это? Что, если она скажет, что именно это и имела в виду? – Я плакала.

Я знала, что мне не следовало ему звонить. Я не представляла, как буду выяснять у Карен, что она говорила. Я скорее позволю мыслям съесть себя, чем пойду с ней на конфронтацию.

Остановившимся взглядом я смотрела на свой телефон, размышляя, что делать. Мой мобильный больше не был связующим звеном между мной и моими друзьями. Первоначальный шквал сообщений, которые я получала после праздника, заметно сократился. Теперь телефон пиликал оповещениями гораздо реже, чем до выходных, и его молчание было тревожным.

Я в очередной раз открыла «Ватсапп», что регулярно проделывала в предыдущие несколько дней, но не нашла ничего нового со времени праздника. Я прокручивала вверх и вниз различные группы: «Класс Молли», «Класс Джека», «Книжный клуб»… Там всегда были сообщения, ожидающие, чтобы я их прочитала. Ни дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не задал вопрос о домашней работе или школьной форме либо не создал новую группу для вечернего чата.

Я оттолкнула телефон прочь. Я пыталась игнорировать мысль, которая начала меня беспокоить, – страх, что новые групповые чаты создаются без меня, что мои друзья хотят обсудить вещи, которые я не должна видеть. Но после того, что Молли рассказала мне, я начала верить, что это происходит.

С тех пор как журналист на пресс-конференции указал, что я была в «Фейсбуке», когда пропала Алиса, я не заходила на свою страницу и даже удалила приложение из телефона. Каким-то образом я убедила себя, что просто вход на сайт станет спусковым крючком для мониторинга моей активности. Как если бы кто-то ждал меня там, чтобы наконец сказать: «Ха, смотри. Вот она снова здесь, она не способна без этого обойтись!» Я поделилась своими опасениями с Одри, которая заявила, что они смехотворны, но я всё же не рисковала.

Когда дети вечером легли спать, я поняла, что больше не могу держаться. Мне надо принять всё, что бы ни было сказано. Мне нужно это знать. Я налила себе большой бокал вина, который взяла с собой в постель, и, глубоко вдохнув, открыла свою страницу в «Фейсбуке».

Мое сердце учащенно билось, пока я прокручивала посты о предстоящих каникулах и высоких достижениях детей своих друзей. Неистово разыскивая… что именно – я сама не знала. Пост, в котором говорилось бы, какой ужасной матерью я оказалась? Много лайков и возмущенных смайлов под ним?

Чем больше я смотрела, тем спокойнее становился мой пульс. Я не находила ничего подобного. Но затем я наткнулась на страницу «Помогите найти Алису!», которую кто-то завел, попросив остальных поделиться и писать, если у них есть какие-либо новости. Ее создала одна из мам, которую я едва знала, хотя в какой-то момент мы стали друзьями на «Фейсбуке». Я посмотрела фотографию профиля, на которой была она со своими двумя девочками. Если я ее не знаю – то Гарриет тоже не должна знать, и это заставило меня задуматься, почему она оказалась инициатором этой кампании. Если кому и делать что-то такое, то скорее уж мне.

Я бегло просмотрела комментарии, которые там оставляли другие пользователи, но их было так много, что я не могла прочитать всё. Многие выражали поддержку и участие. Предостережения остальным не выпускать своих детей из виду, когда на наших улицах разгуливает монстр. Молитвы, которые были скопированы и размещены вместе с личными словами надежды, что Алису найдут в ближайшее время. Некоторые решили поделиться своим мнением о том, что случилось. Многие думали, что это, скорее всего, тот же человек, который похитил Мэйсона.

Мое имя упоминалось несколько раз. Люди, которых я не знала, писали, как им жаль меня.

«Это просто показывает, что вы не можете отрывать глаз от своих детей ни на минуту!» – говорили они.

«Никому нельзя доверять, даже на школьном празднике!»

И: «Не знаю, что хуже – потерять своего собственного ребенка или чьего-то».

Я сделала большой глоток вина и неуклюже поставила бокал на тумбочку, чуть не опрокинув его. Мне тоже захотелось прокомментировать. Я понятия не имела, что сказать, но желала, чтобы они знали – я была там, читала их мысли, дышала, жила в том аду, о котором они говорили.

Я закрыла глаза, прислонившись спиной к изголовью кровати; слезы рвались наружу из-под век. Я могла прочитать между строк; я знала, все они думали об одном и том же – это моя вина, что Алиса пропала. Они были аккуратны со своими словами, но их чувства очевидны: я проявила беспечность и потеряла чужую дочь.

Я знала – они подразумевали это, потому что именно так подумала бы я, если бы на моем месте оказался кто-то другой. Это было то, что я сама думала о себе.

Мне следовало бы перестать искать и убрать свой телефон, порадовавшись, что не нашла ничего ядовитого. Но вместо этого я села поровнее и вбила имя Алисы в поисковую строку «Гугл». Со странной решимостью наказать себя и зная, что не сдамся, пока этого не сделаю. И это не заняло много времени – найти то, что я искала.

Я сразу обнаружила свое имя в разделе комментариев на сайте «Дорсетского Ока», под статьей, написанной Джошем Гейтсом, журналистом с пресс-конференции. Его злое перо привлекло внимание местных жителей. Люди, которых я не знала, некоторые – под анонимными никами, были возбуждены возможностью рвать меня и утверждать, какая я ужасная мать.