Отбор Василия Блаженного - Галина Чернецкая

- В общем, поручик, хватит вести себя как девица: хочу не хочу, буду не буду, или вы забираете руку и живете с ней в горе и радости до самой смерти, или я сейчас ее уничтожу к чертям и на этом мы расстанемся.

- Конечно забираю, вы что!

Я прижала вновь обретенную руку к себе и нашла в себе силы поблагодарить.

- Вам надо будет проводить как можно больше времени вместе, - заметил доктор.

- Это же рука. Она и должна быть вместе со мной!

- Будет соблазн ее отстегнуть, и чтобы его не было, мы ее сейчас пришьем.

- Что?

Я отскочила от этого опасного человека. Пришить мне руку?! Рука согласно выпрямилась вперед, тоже готовая отстаивать собственную независимость. Впервые за этот вечер мы с ней оказались солидарны.

- Ну, вот вы уже и подружились. – Михаил одобрительно улыбнулся.

Но в итоге они все равно скрепили меня и руку какими-то магическими плетениями. Видеть я их видела, а вот распутать и снять точно бы не смогла. Разве что сжечь руку, но не факт, что смогу сделать это только до локтя, а не сгорю вся в чрезмерном усердии. Ну, или попросить Захара отрубить ее. Но судя по магической защите, рубить пришлось бы гораздо выше по живой. К такому я пока, пожалуй, тоже не готова.

- Оооо! – протянул Захар, когда мы с рукой явились в отведенные комнаты, - поздравляю вас с обретением. Выглядит как настоящая.

Рука в ответ ему помахала. И, честное слово, я ее об этом не просила.

- Нам с тобой надо ударно поработать, - объявила я денщику, старательно сдерживая руку, которая теперь начала показывать хулительные жесты. Правой рукой выгребла на середину стола листы бумаги и достала писчие принадлежности.

- Ты же сделал то, о чем я тебя просила?

- Разумеется, ваш благородь. Еще не все закончил, но завтра к утру все будет сделано.

- Я тебе помогу. И принеси мне ремень.

При примерке ремень пришлось забраковать. Слишком сильно он перетягивал руку. Лучше всего в итоге подошло полотенце. Мягко спеленало половину меня и в целом не мешало работать. Иногда рука начинала дергаться, но я приноровилась гладить ее как кошку, пока она не затихала.

Работалось плодотворно, тем более что после лечения откуда-то появились силы, и оказалось, что я вполне себе выспалась днем. Изредка мы вставали, чтобы выпить чаю или зажечь новые свечи взамен прогоревшим и вновь возвращались к работе.

Сама не заметила, как я уснула лицом в стопку бумаг. А проснулась от осторожного похлопывания по спине:

- Барышня Василиса, барышня, проснитесь. На завтрак опоздаете.

Я разлепила глаза и пошевелилась. Левая рука тут же влепила мне в глаз, пришлось моргать и отодвигать ее правой рукой.

Агафья с интересном рассматривала нашу борьбу, но советов не давала.

- Сейчас умоюсь и приду. Успеваю?

- Да, я вас заранее разбудила, как знала, что вы шестичасовую побудку проспите.

Я, не слушая ее причитаний торопливо бросилась собираться. Вышло немного дольше чем обычно, потому что новая рука скорее мешала, нежели помогала. Ей надо было принимать участие совершенно во всем, но не все она еще умела делать.

С камзола оказались оторваны две пуговицы, а волосы я расчесывала три раза, потому что два раза прическа была больше похожа на стог сена, хотя я пыталась не допустить участия левой руки.

Пуговицы пришил Захар, а вот помогла надеть починенный камзол уже Агафья.

- Может быть, я и прическу помогу сделать? – предложила девушка.

- Ой, вот еще, - отмахнулась я, собирая волосы одной рукой и скручивая в нелепый пучок, - так сойдет. А вот для презентации моего таланта помощь понадобится.

- Мы справимся сами, спасибо, Агафья, - опроверг мои слова Захар, - у вас наверняка полно своей работы.

Девушка покивала и не стала настаивать.

На завтрак я вошла минута в минуту.

- Оооо!

- Смотрю, тебя можно поздравить?

- Была одна кривая рука, а стало две.

- Доброе утро, девочки, - широко улыбнулась я и села на свое место. Девочки скривились, но тоже пожелали всего хорошего.

Кажется, я начинаю проникаться любовью к овсяной каше. Сегодня она была с молоком, в смысле молоко было налито в высокие стаканы, а вот кусочек масла лежал сразу в тарелке. Здесь же в тарелке лежал кусок вареной рыбы. Правда мне попалась рыбная голова.

- Меня сейчас стошнит, - пробормотала Луиза. На ее тарелке лежал большой хвост, а вот собственно рыбы там было не так много.

На тарелке моей второй соседки лежал большой плавник. У следующей девушки тоже был хвост, а у ее соседки опять голова. Словно где-то в мире водилась рыба, у которой голова сразу переходит в хвост. И именно этой рыбой нас тут и кормили.

Я почувствовала зверский голод и смела свою кашу в два движения ложкой. Луиза быстро подставила свою тарелку, но моя левая рука уже добыла нам пропитания от другой девицы. Остальные девицы быстро сориентировались и подставляли левой руке все новые и новые тарелки.

Я пыталась бороться с рукой, тем более что ложка-то была в руке правой, но эта поганка утащила тарелку вместе с ложкой и начала пытаться засунуть мне в рот кашу используя трофейную ложку.

В итоге правой рукой я пригвоздила левую к столешнице и так удерживала ее довольно долго. Это оказалось не так уж легко, эта протезная поганка была искусственной, а значит гораздо сильнее чем здоровая рука.

Распорядительница молча наблюдала за нашей борьбой и не мешала девочкам издеваться над нами. А те только и были рады стараться, подпихивали тарелки, так что у гадкой руки буквально из воздуха брались новые силы чтобы издеваться надо мной.

- Мне кажется, что она о вас беспокоится, - наконец произнесла Валентина Дмитриевна.

- Попробуй начать есть а не бороться.

- Я больше не могу, - простонала я, отмахиваясь так, что ложка с кашей улетела в сторону окна и сгусток каши повис на шторе.

- Наблюдать за вами, весьма забавно, - заметила Евдокия. Она встала и обойдя стол поставила передо мной тарелку. – Прости, но даже ярмарочные шуты так не веселили меня. А если ты лопнешь от обжорства, то мне будет еще смешнее.

- Тебя я успею забрызгать, - мрачно пообещала я, но