Несвятая троица - Андрей Двинский

Мы уже готовы были двинуться дальше, когда к Ире вдруг подошел невысокий и полный господин, с длинным и тонким мечом на ремне. Одет он был богато, с претензией на некий вкус: добротные штаны, заправленные в невысокие сапоги, кожаная куртка с декоративными вставками, широкополая шляпа. Этот тип оглядывал все вокруг с видом хозяина или, скорее, проверяющего – такой взгляд почему-то ассоциировался то ли ментом, то ли с чиновником.

– Госпожа менестрель, извольте предъявить патент на развлекательную деятельность, – визгливым голосом обратился он к Зуевой на имперском. Ирка смутилась и вопросительно посмотрела на меня.

– Какой такой патент, уважаемый? – спросил я его.

– Как, вы не знаете? Значит, она выступает без патента? – воскликнул он и потер руки.

– Мы иностранцы, – ответил я ему первое, что пришло в голову. – Ни о каких патентах не знаем и никакая она не менестрель.

– Это меня не интересует, – высокомерно заявил он, суя мне в лицо какую-то бляху. – Имперская налоговая служба. Если нет патента, не имеете права выступать. А вчера она, – он ткнул своим пальцем в Иру, – именно этим и занималась. Ей за это платили, я видел. С вас штраф двадцать пять империалов, и я изымаю инструмент.

Инспектор протянул руку к гитаре. Ира, не понимая, что происходит, на всякий случай сделала шаг назад. Рядом вдруг возник Беркут.

– Что ему надо? – оказавшись между типом и Иркой, спросил Андрей.

– Ты не поверишь! – Я невесело усмехнулся. – Это налоговый инспектор. Требует заплатить штраф за отсутствие какого-то патента на развлекательную деятельность и хочет гитару отобрать.

– Чего? – перепросил Беркут, удобнее перехватив свою палку. – Он что, йопнулся? Ну-ка, пошли его в пешее эротическое путешествие!

– Уважаемый, – проговорил я, пытаясь сообразить, как потактичнее выполнить указание Беркута. Нет, в имперском, конечно, имелись соответствующие выражения, но воспитание не позволяло вот так сразу наехать на грозного чиновника. Наконец на ум пришла отмазка. – Мы не являемся гражданами империи.

– Ничего не знаю. Вы находитесь в провинции Эртазания, а поэтому должны соблюдать местные законы!

– Мы уже уезжаем, – пробормотал я, пытаясь придумать, чтоб ему еще такое сказать.

– Вы отказываетесь подчиниться требованиям служителя империи? – вкрадчиво проговорил инспектор, положив руку на рукоять меча.

Не говоря ни слова, без единого лишнего движения Беркут ткнул своей палкой мужику в солнечное сплетение. Тот мгновенно, с хеканьем, сложился пополам, потеряв свою шляпу. Андрей бросил шест, хищным движением вытащил кинжал, схватил инспектора за волосы и запрокинул ему голову. Лезвие коснулось горла, чуть надрезав кожу. Показалась кровь.

– Переведи ему. Если долбаное государство доводит своих подданных до такого состояния, что они должны спасаться бегством от врага, оно не имеет никакого морального права требовать штрафы и налоги. А если я его еще раз увижу поблизости, стрельну из арбалета без предупреждения.

Я посмотрел в панически испуганные глаза инспектора и только собрался перевести ему несколько экспрессивную речь Беркута, как вдруг в моей голове что-то щелкнуло и я провалился взглядом внутрь. Не знаю, как еще это описать. Меня не отключило от тела, как во время погружения в собственный мозг. Однако я вдруг каким-то иным зрением увидел внутренний интерфейс этого человека.

– Андрюха, подержи его так, пожалуйста, некоторое время, – тихонько попросил я Беркута, одновременно формируя блокировку блока безопасности моего, так сказать, подопечного.

– Он обмяк, – задумчиво проговорил Беркут. Потянул носом. – И, похоже, обделался.

– Да, чувствую, – пробормотал я, копаясь в блоках памяти. – Все равно держи. Сейчас мы узнаем, что это за птица и какие у него полномочия…

Теперь, зная язык, я мог не копировать информацию в свою память, а просто осознавать ее, пропуская через сознание. Сведения полились рекой.

Инспектора звали Заруд Серк, он действительно служил в ИНСе. Однако среди беженцев он бродил совсем не по делам службы. Пользуясь возможностью везде свободно перемещаться, он собирал информацию об имперских войсках и общей обстановке в Эртазании. Было у него и второе задание. Серк должен был знакомиться с чужестранцами, если он таковых встретит. А затем, угрозами или иными методами должен был определить, кто они и откуда. Целью всей этой деятельности был поиск так называемых «пришлых» – людей с другой планеты, появление которых было предсказано Великим Пророчеством еще восемьдесят лет назад. Если такие будут обнаружены, следовало их немедленно арестовать и сопроводить в Эриват. А затем опоить какой-то гадостью и передать бесчувственные тела некоему купцу Миту Стенду, на которого он, Серк, и работал. То, что этот купец был резидентом нелюдей, Серк не сомневался ни секунды. Однако такие мелочи его не волновали, главное, чтоб ему вовремя и не скупясь, платили.

Как оказалось, патент на развлекательную деятельность действительно существовал в природе. Однако штраф за его отсутствие предусмотрен не был. Заруд Серк был обязан выписать патент сам. Стоила эта услуга всего два империала. В дальнейшем Ира должна была бы платить эти два империала каждый месяц, что можно было сделать в любом городе империи. Инструмент инспектор изымать права не имел, но уж больно гитара ему понравилась, решил, что немалых денег стоит.

– Короче, он инспектор и шпион по совместительству… – Я стал быстро рассказывать Беркуту все, что узнал. Тот слушал, не перебивая, продолжая удерживать Серка. Ситуацию надо было как-то разруливать, вокруг нас уже собралось несколько беженцев. Близко они не подходили, но с опаской и неодобрительно наблюдали за происходящим.

– Вот блин, – пробормотал Андрей. – Стереть ему память сможешь?

Я пожал плечами, не отрывая взгляда от инспектора.

– Смогу, наверное. Но он впадет в кому на некоторое время. Вокруг народ решит, что мы его убили.

Беркут задумался на несколько секунд.

– Ну и хрен с ними. Так отпускать его нельзя, он нас сдаст.

– Понял. – Я выделил часть блока памяти о последнем дне и приказал удалить.

Вы действительно хотите удалить память подчиненного существа? Это может привести к его гибели!

После моего подтверждения глаза инспектора закрылись. Интерфейс пропал, и моя голова будто бы разорвалась. Боль была настолько сильной, что я осел на землю рядом с инспектором и обхватил черепушку руками.

– Вадик, что с тобой? – услышал я голоса сквозь пелену боли.

– Голова… Болит сильно, – прошептал я пересохшими губами.

– Ты стер?

– Да стер, стер… – От каждого слова боль была такой, будто в затылок мне вонзали раскаленный прут. Чьи-то руки подняли меня и помогли дойти до телеги. Когда я принял горизонтальное положение, боль немного отступила. Рядом со мной сидела испуганная Дина и держала за руку. Телега медленно тронулась и, трясясь на ухабах, выехала на тракт.