Россия теряет Арктику? - Вячеслав Зиланов

Корабль береговой охраны России следует в районы промысла в Баренцевом море для контроля за рыболовством

В соответствии с Конституцией Российской Федерацией Президент страны осуществляет внешнею политику, ведет переговоры и подписывает международные договора и ратификационные грамоты (Статья 68). Из этого следует, что все положения Договора 2010 г. должны быть одобрены Президентом Д. Медведевым и именно он несет ответственность за этот межгосударственный документ. Как говориться именно он — Д. Медведев в этом вопросе крайний. Все это так и не совсем так. Не может он быть контролером на всех стадиях формирования того или иного договора. Ведь такой документ как межгосударственный Договор 2010 г. должен проходить серьезную правовую, экономическую и другие экспертизы. Да и процедура в Госдуме специальных слушателей это тоже фильтр перед окончательны принятием решения Президентом России о подписании ратификационной грамоты. И вот здесь возникает вопрос: «А докладывали, те, кому положено, по каким мотивам все три фракции — КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР отказались поддержать Договор 2010 г.?» И чем вызвано впечатляющее единодушие и восторг от Договора 2010 г. конкурирующих партий в норвежском парламенте при его рассмотрении в нем? Видимо Президенту об этом никто не докладывал. А жаль! Выступающий от фракции КПРФ Л. Калашников обратил внимание депутатов на то, что линия разграничения неоправданно далеко отодвинута на восток и в этой связи он подчеркнул неизбежность российских потерь по рыболовству и углеводородным ресурсам. Лидер фракции ЛДПР В. Жириновский был категоричен в оценке Договора 2010 г. «Мы теряем здесь, — уточнил он — теряем и водные пространства, и юрисдикцию свою над всем тем, что относится к Баренцеву морю. Теряем и наше право на ловлю рыбных запасов и все остальное». От «Справедливой России» вступивший О. Шеин пояснил, что «…фракция не будет голосовать за ратификацию, потому как депутатов никто не убедил, что выгоды, которые Россия получит по нефтяной линии, превышают ущерб от недополученных рыбных запасов». А вот как ответили телезрители одной из программ на вопрос ведущего: «Выгоден ли Договор интересам России?». Согласно поступившим ответам 89 % высказались отрицательно и только 11 % — положительно. Полагаю исчерпывающие оценки! И к ним должен был бы прислушаться Президент Д. Медведев. Этого не произошло. Видимо его усыпила оценка Договора 2010 г., которую озвучил пафосно в Госдуме заместитель министра иностранных дел В. Титов (представитель Президента при рассмотрении этого Договора в Госдуме). Он, в частности, провозгласи, что если «…брать Баренцево море в целом …, то к нам отходит около 800 тыс. кв. км, в то время как у Норвегии остается около 500 тыс. кв. км». Выходит мидовские правовики переиграли норвежцев? Это не так. Представитель Президента при этом, видимо по незнанию или по забывчивости, не сказал о том, что промысловые районы отечественного рыболовства находятся далеко и западнее географических координат Баренцева моря, и все они по Договору 2010 г. отошли к норвежцам. Нам же, усилиями переговорщиков-правовиков МИДа, достался восточный ледовый мешок. Об этом, кстати, Президента информировал в Осло во время его визита представитель рыбаков Северного бассейна капитан дальнего плавания Ю. Задворный. Интересен и такой факт. Для подписания Договора 2010 г. был выбран заполярный город Мурманск — рыбная столица Северо-запада России. Но никто из представителей рыбацкий кругов в церемонии подписания участия не принимал. Вероятно, опасались служивые президентского и мидовского окружения протестов со стороны рыбаков по поводу положений Договора 2010 г. Даже на церемонии подписания. Полагаю, они не ошиблись, так как в действительности Договор 2010 г. невыгоден для северян-рыбаков. Исходя из высказывания зам. министра В. Титова, Президент Д. Медведев, как инициатор раздела спорного района 50:50, заслуживает титула ПОЛУБАРЕНЦЕВОМОРСКОГО. А были ли у Президента какая либо другая альтернатива? Безусловно, была. Во-первых, куда торопились с таким несправедливы разграничением? Ради сотрудничества по разработке углеводородов на шельфе, в частности Штокмановское месторождение? Вряд ли такой подход был оправдан. Во-вторых, даже рассмотрение разграничения морских пространств в Баренцевом море между Россией и Норвегией в Международном суде (естественно при согласии на такую процедуру обеих сторон) смею предположить дали бы для России более справедливое решение, чем мидовцы «преподнесли» Президенту и России по Договору 2010 г. Сам текст Договор 2010 г., в части касающегося рыболовства, содержит, как уже отмечалось ранее, не выверенные формулировки и алогизмы, которые следует поправить. Рыбаки вносили такие предложения, но их не слышат. Возникает и такой вопрос: «А читал ли внимательно текст Договора 2010 г. сам Президент Д. Медведев?». Ведь он по основному образованию юрист, хоть и не по международному праву, но должен был бы обратить внимание на погрешности и формулировки двойного толкования в нем. Остается надеяться, что практическое применение Договора 2010 г. неминуемо заставит российскую сторону предложить норвежцам внести в него соответствующие поправки, по крайне мере касающиеся вопросов рыболовства и отвечающие принципу справедливости. Хватит ли у российской власти и вновь избранного Президента В. Путина политической воли признать прошлые ошибки и пойти на их исправление? Время покажет.

Столь поспешное разграничение в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане экономических зон и континентального шельфа между Россией и Норвегией вызвано, по моему мнению, стремлением этих государств как можно скорее приступить к разработке углеводородных ресурсов. Об этом свидетельствуют сокращающие их запасы на континентальном шельфе Норвегии в Северном море. Учитывая это, Норвегия уже намного опережает Россию в исследовании углеводородных ресурсов на бесспорно своей части континентального шельфа в Баренцевом море. К тому же она уже приступила к добыче газа в морской части северной Норвегии на месторождении «Белоснежка». Вместе с тем, по данным ученых, большие запасы углеводородов как раз имеются в спорном районе, подлежащем разграничению. И здесь Норвегия никак не могла упустить свой шанс — завладеть этими ресурсами, либо обеспечить себе определенные преференции при их разработке в будущем. И это ей блестяще удалось посредством Договора 2010 г.

А что же Россия так спешила подписать явно невыгодный для нее Договор 2010 г.? Более правдоподобен, кроме некомпетентность и непрофессионализм переговорщиков, это стремление заручиться поддержкой и активным участием Норвегии в разработке углеводородов в своей бесспорной части континентального шельфа и прежде всего Штокмановского газоконденсатного месторождение, которое оценивается в колоссальное количество газоконденсата — 3,7 трилл. м3. У России нет достаточного финансирования и соответствующих технологий для его освоения. Вся надежда на норвежцев или других иностранных инвесторов. Предполагаю, что подтекст этого решения — мы пойдем на путь ущербного для России разграничения шельфа 50:50, а вы — Норвегия — приступите вместе с нами к освоению Штокмана либо поднятию Феденского. Последнее расположено ближе к Кольскому полуострову и по своим запасам не менее мощное, чем Штокманское. Имело место при этом и сопутствующие обстоятельства политического характера. Россия в настоящее время испытывает определенные трудности в экономике, внутренней политике, да и в целом политическое давление на нее сильных мира сего растет. В том числе и со стороны НАТО, в котором роль Норвегии, как активного члена этой организации, не последняя. Вот и решили отечественные «стратеги» скорее разграничиться, пока хоть как-то с нами считаются, а там посмотрим. Руководствовались простой формулой: «Лучше плохая линия разграничения, чем никакой либо спорной». Пойдя по такому упрощенному пути, естественно с надеждой на манящий и вечно исчезающий Штокман, российские «стратеги» не все тщательно спланировали в отношении конкурирующих отраслей — рыбной и нефтегазовой, как в Баренцевом море, так и в целом в Арктике. В этой связи позволю напомнить ряд важных обстоятельств в этом непростом вопросе.