Талисман из Рэдволла - Брайан Джейкс

—Нечисть гнусная, всех перебить. — Существо обращалось не к пленнику, а к себе самому. — Мразь гнилая, дрянь, жизни недостойная. Всех перебить.

Таг тихо слушал хриплый голос.

—Смерть гнуснятине, смерть… Смерть? Да, ничего другого они не заслуживают. Смерть медленная, мучительная. Пусть страдают, пусть испытают мои страдания. Да, да, о да!

Дыхание снова приблизилось, и Таг решил, что момент настал. Он рванулся и ударил связанными задними лапа-, ми. Попал, отшиб противнику дыхание. Перекатился ближе, снова ударил. Существо ожесточенно отбивалось, но не переставало бормотать:

—Ха-ха, смерть тебе, скотина, ха-ха-ха.

Таг увидел перед собой оскал белых зубов, откинул голову назад и нанес такой сильный удар, что сам чуть снова не потерял сознание. Оба свалились с платформы и полетели, шурша листвой, к земле. Таг сразу же извернулся, чтобы оказаться сверху. Это ему удалось, но сильнейший удар от падения оглушил обоих.

Когда Таг очнулся, тот, под ним, еще был без чувств. Нож, нож, где нож? Он перевернул существо и обнаружил нож на его поясе. Таг схватил рукоять зубами, рывком высвободил нож и торопливо принялся перепиливать веревки на лапах. Нож Сони Рата славился своей остротой. Работа спорилась. Повязки спали, и Таг, все еще держа нож в зубах, принялся растирать лапы. Голова раскалывалась, все тело ломило, но он жив! В тени дерева было совершенно темно, и Таг все еще не видел своего врага. Ростом тот был пониже, но массивный, мощный. Вдруг он рывком сел, дико хохоча:

—Ха-ха-ха, значит, ты остался, чтобы дождаться смерти?

Таг взмахнул мощным хвостом и ударом в лоб уложил противника наземь. Он приставил нож к горлу врага и приказал:

—Тихо! Не двигайся, не то умрешь!

—Ха-ха-ха-ха! Убивай, нечисть, убивай, да поживее!

Таг повернул нож и, стукнув рукояткой неугомонного врага по лбу, снова лишил его сознания. Быстро срастив веревки, он усадил неизвестного зверя к ближайшей ольхе и прочно привязал в таком положении. Потом подошел к воде и плюхнулся в нее, чувствуя, как смывается боль и освежается разбитый организм. Потом нашел лодку. Запас продовольствия оказался нетронутым. Подкрепившись, он свернулся в лодке калачиком и чутко заснул, держа нож наготове. Как только забрезжил рассвет, Таг поспешил к ольхе. Пленник сидел, прижавшись лбом к дереву, и тихо бормотал:

—Нечисть не уйдет от меня, нет, нигде не скроется…

Я догоню его, и он умрет… Медленно, мучительно…

Перед Тагом сидела крупная старая белка. Накидка на ней была скроена из кусков лисьих, крысиных, горностаевых шкур. Таг сел вблизи и спросил тихо:

—Почему ты хотела меня убить? Я не нечисть.

Она презрительно посмотрела на него и ответила:

—Как же, разрисованная морда, золотая серьга… Самая нечисть! Да еще нож убийцы… Не смеши меня… Дрянь, нечисть!

—Карр, веррно, веррно. Дррянь, дррянь.

Таг резко повернулся в сторону нового голоса. Большая выпь, практически неразличимая на фоне камышей, вышла из прибрежных зарослей. На мощных зеленых ногах дошагала она до ольхи, у которой сидела связанная белка.

—Кабурр! Ботаррус не дуррак. Дррянь кррадется беррегом.

Таг сразу понял, о ком речь.

—Сколько их? Где они? — спросил он.

Выпь иронически осмотрела Тага с головы до ног:

—Прригласить дррянь?

—Пусть он зовет их сюда, Ботарус, ха-ха-ха. — Смех белки звучал жутко. — Ты только освободи меня, и я их всех перебью, ха-ха-ха.

Таг сунул нож за пояс:

—Меньше всего я хочу, чтобы они меня нашли. Они ищут меня и хотят убить. Это они нечисть, а не я.

Ботарус склонил голову набок, сверля Тага одним глазом.

—Прреследуют? Прричина?

Таг не хотел долго рассказывать свою историю, поэтому несколько ее сократил и подправил, но так, чтобы не слишком врать.

—Вы ведь видите, что я выдра. Не хорь, не ласка, не горностай, не крыса. Они меня захватили и хотели сделать нечистью. Я убежал, и они теперь ищут меня, чтобы убить.

Выпь подумала и снова спросила:

—Дрруга Ботарруса прривязал?

—Это она меня связала, чтобы убить. А я ее уже потом, когда выпутался. Чтобы она меня не убила.

Ботарус кивнул белке на Тага:

—Кррорр! Прравда, рречной пррохвост, рречной, не вррет?

Таг подошел к белке и разрезал веревки. Она тотчас обвиняюще указала лапой на лоб Тага:

—Почему тогда раскрасил, как нечисть?

—Крррр. Сообрражай, сообрражай. Повторрять прридется…

—А куда ты от них бежать хочешь?

—В горы. — Таг указал на север.

Ботарус занялся своим грудным оперением.

—Карр. Горры. Пррочь, пррочь, ррека, беррег. Дрянь вперреди. Кррадись черрез борр. К трропе прровожу, прровожу.

Таг вежливо поклонился:

—Спасибо, Ботарус. Только еду прихвачу.

В сопровождении Ботаруса и белки он прошел к лодке. Увидев мешок, белка крикнула:

—Дай мне!

Тагу не понравился тон бывшего врага, но он вывалил из мешка половину провизии и сказал:

—Здесь половина. Мне тоже нужно в дорогу. И лодкой можете пользоваться, а если полевки спросят, скажите, что Таг оставил.

—И нож отдай! Мне нравится твой нож!

Таг обернулся и увидел, что белка замахнулась на него веслом. Но Ботарус схватил весло своей длинной мощной лапой и вырвал его у белки.

—Крр. Пррекррати безобрразничать. Веррнусь скорро. К трропе, к трропе, рречной прриятель!

Таг и Ботарус прошли ольшаник и вышли на редколесье.

—Странная белка! — вслух размышлял Таг. — Спасибо тебе, Ботарус.

—Крр, стрранная. Стррашное прришлось перрежить. Дррянь, дррака, ррана, крровь… Тррудно, тррудно.

К полудню они вышли из леса. Гора четко вырисовывалась на фоне неба, все еще очень далеко. Ботарус ткнул клювом в сторону равнин:

—Карр! Тррясина, рравнина, горрки, прредгоррье… Осторрожно прробирайся, ррептилий беррегись.

Ботарус неуклюже разбежался, взлетел — и от неуклюжести не осталось и следа. Широкими кругами он набрал высоту и испустил протяжный крик:

—Кррррууууууууммм!

В мелких кустарниках солнце жарило как на сковородке. Таг энергично шагал по равнине, посасывая кисловатые бутоны одуванчиков, иногда поднимая глаза к манящему снежному гиганту. И это называется равниной! Ямки да холмики, неожиданные прикрытые травой борозды, дыры нор… Ближе к полудню, обнаружив тенистое местечко под странной формы холмиком, Таг расположился на отдых.