Загадать желание - Ольга Кай

Юноша в сердцах стукнул кулаком по столу – нет, она точно специально! И обернулся к сестре:

– Уйди!

– Ухожу, – тихо ответила она. Дверь закрылась за ней, но спустя минуту отворилась вновь. – Я тебе показать хотела. Вот…

На худых девичьих ладонях лежал стеклянный шар с застывшими в середине росплесками краски: розовыми, синими, фиолетовыми, алыми… Почему-то вспомнилось закатное небо и крылья из сна.

– Что это? – спросил он, тщательно скрывая интерес. «Наверняка безделушка какая-то, сувенир», – убеждал себя, но что-то внутри при взгляде на странный предмет в руках сестры начинало скулить и царапаться, словно просясь на волю.

– Подарок, – она улыбнулась, а голос оставался холодным, безжизненным. – Мне подарил один дядечка вчера, в парке. У него было много, и все разные. Он сказал: «Кажется, тебе нужно именно это», и отдал мне шарик. И еще сказал, что я должна загадать желание, и оно обязательно исполнится.

– Дай мне, – сказал брат.

Девушка покачала головой.

– Нет. Я уже придумала, какое загадаю желание. Надо только сказать его правильно, чтобы случайно не получилось не так, как надо.

– И что же ты загадаешь?

Алика скользнула задумчивым взглядом по стене и уставилась в окно. На миг в темных глазах сверкнули огоньки – словно солнечные зайчики.

– Я загадаю… – она прижала шар к груди, опустила голову. Взгляд потух, девушка молча и тихо вышла из комнаты.

Вечером родители дружно готовили ужин. С кухни доносились веселые голоса, мамин звонкий смех. Алики не слышно, но она там, с ними. То ли помогает, то ли просто сидит на табуреточке, подперев острый подбородок, и думает. Наверняка о своем желании. Интересно, не загадала еще? Дура! Неужели она верит, что сбудется?

Дверь в комнату сестры была открыта. Юноша раздумывал недолго: его коляска въехала из темного коридора в маленькое помещение – чистое, опрятное, едва освещенное последними солнечными лучами, пробравшимися сквозь щель в плотных занавесках.

Стеклянный шарик лежал на книжной полке, рядом с тяжелым кожаным альбомом и самодельными тряпичными куклами, одетыми в темные платья. Он словно вобрал в себя весь свет, проникший в эту комнату днем, и теперь мягко, призывно светился. Не дотронуться, не взять его в руки было просто невозможно.

– Что же она загадала? И загадала ли? Нет, наверное. Думает…

Юноша вертел шарик, разглядывая его, любуясь, и все меньше хотел возвращать на место. А ведь ясно, какое желание загадает сестра. Выздороветь. Ну, конечно, выздороветь! Стать такой, как те везучие крепыши, что раз в году подхватят ОРВИ, перенесут на ногах, даже не обратив внимания на температуру. Чтобы не бояться сквозняков, не бояться ни жары, ни холода. Чтобы гулять под дождем и бегать по лужам, соревнуясь с ветром! Бегать…

Под стеклом краски светились – каждая своим цветом, и словно бы медленно-медленно перетекали, закручивались воронкой…

Бегать. Снова бегать. А что сестра? Ей ведь не привыкать, она и не знает, что это за ощущение, когда бежишь – как летишь, и ветер в лицо, и ты сам словно ветер, словно вольная птица, и крылья… Огромные крылья в закатном небе…

Он тряхнул головой, прогоняя видение. Сон – странный, непонятный, но такой волнующий – повторялся часто, и, похоже, теперь стал грезиться наяву.

Шарик в ладонях таинственно переливался, по стенам ползли длинные, тонкие тени от пальцев, силуэт сидящего в коляске человека наливался чернотой.

Зачем Алике ветер? Зачем ей крылья? Она ничего этого не знала – и жила. И жила ведь! Так почему, за что ей такой подарок?

И… Да кто сказал вообще, что это – не шутка? Что желание правда исполнится?

Шарик погас. Простой сувенир, самая обычная, ни на что не годная безделушка. Или все-таки нет?

Он нахмурился, сжал губы.

Думай, думай! Надо загадать желание, надо попробовать. Получится или нет – посмотрим, но попробовать… А попытка всего одна. Значит, правильно загадать. Десять раз подумать – и загадать.

Он сосредоточился, пытаясь собрать вдруг разбежавшиеся мысли и сформулировать – четко, ясно и именно то, чего ему хотелось больше всего на свете. Чтобы ни одним словом не ошибиться, не прогадать. Но тут хлопнула кухонная дверь, и в прихожей включили свет.

Юноша вздрогнул. Сердце забилось пойманной птицей.

Сейчас придет сестра, увидит… Родители заберут, ведь это ее подарок. Будет стыдно, и – самое главное – он так и не попробует! Значит надо сейчас, прямо сейчас. Но – что? Быть здоровым? Снова ходить? Или… Мысли пронеслись одна за другой, пальцы сжали шарик, который вдруг опять засветился. Внутри, под стеклянной поверхностью, кружился разноцветный вихрь, подсвечивая пальцы яркими бликами. И в один миг, потеряв цвета, превратился в густую дымку, в которой вспыхивали и таяли серебристые искры.

Родители и сестра замерли на пороге.

Глаза Алики кажутся огромными. Она еще не понимает, не верит.

А ногам вдруг становится тепло, даже жарко. Потом больно. Но… может, так должно быть? Может – вот оно, чудо?

В напряженной тишине слышится негромкий скрип рессор. Он поднимается с коляски, делает шаг.

Несколько мгновений никто не двигался с места, а потом ринулась вперед мать.

– Мальчик мой!

Слезы счастья, улыбки. Родители обнимают, целуют, еще не веря, что чудо действительно произошло, и только сестра стоит, прижавшись к дверному косяку. Белая. Неподвижная.

– Алика, доченька, иди к нам! – зовет мать. – Смотри, твой брат идет! Алика, идет! Какое чудо! Ты разве не рада?

Девушка медленно подходит, останавливается напротив. Родители ждут, когда она бросится обнимать брата, но…

– Это было мое желание, – спокойно произносит Алика и тонкой, как хворостина, ручкой толкает его в грудь.

Он ожидал этого, но так давно не стоял на собственных ногах, что не удержал равновесия. Стеклянный шар выскользнул из пальцев и, едва коснувшись пола, звонко рассыпался множеством осколков.

Слепящий серебристый туман окутал его, заставив зажмуриться, а когда он снова открыл глаза, понял вдруг, что лежит на песке – влажном и холодном. Вода ласково касается босых ног, а в небе над головой слышен шорох огромных крыльев.

Об исчезновении Виктора Алсакова спустя два дня говорил весь район. Старичок-стеклодув, успевший вместе со своим прилавком переместиться с аллеи поближе к проспекту, узнал об этом довольно скоро. И удивился – ведь шар желаний у него купила девушка – болезненная, тщедушная. Неужели она благородно пожертвовала своим желанием и отдала шар брату, последние полгода проведшему в инвалидном кресле? Если так, то девочке наверняка понадобится еще один шар.

Прошло уже столько времени с тех пор, как стеклодув, который спокойно жил и работал в небольшом уютном городке предгорья, попал сюда. В неизвестный, незнакомый мир. Как и почему – он не знал. Просто однажды очутился посреди странной улицы с невероятно огромными громоздкими домами, быстрыми блестящими экипажами и непривычно одетыми людьми. Ему повезло наткнуться на приют для таких, как он – потерявшихся в этом мире, не имевших ни дома, ни работы. Правда, все они родились здесь, но частенько не умели делать ничего полезного. Или просто не хотели. А он очень хотел. Сперва ему позволили помогать одному местному стеклодуву, а тот, видя, что перед ним не ученик – мастер, – помог разжиться необходимыми инструментами. И вот тогда-то заброшенный в неизвестность человек понял, что умеет делать настоящие чудеса.