Тряпичная кукла - Дэниел Коул

Симмонс предложил задействовать свои связи в Королевской службе по защите свидетелей – там работали первоклассные телохранители, куда более подготовленные в таком деле, как тайная переправка людей – чтобы она тоже взяла на себя ответственность за Рэну, пока не минует нависшая над ним угроза. Он уже снял телефонную трубку, но в этот момент в дверь совещательной комнаты тихо постучали.

– Потом! – заорал он на молодого полицейского, который переступил порог и тихо закрыл за собой дверь. – Потом, я сказал!

– Прошу прощения, сэр, но вынужден вас перебить. Вас требуют к телефону, полагаю, вы должны ответить.

– Почему это? – надменно спросил Симмонс.

– Потому что Виджей Рэна только что пришел в полицейский участок в Саутхолле и сдался.

– О господи!

Вторник, 1 июля 2014 года

4 часа 20 минут дня

Финли задремал за рулем на крайней правой, самой скоростной полосе автострады. Но это было отнюдь не смертельно, потому как они вот уже больше сорока минут стояли в пробке. По крыше машины, заглушая его храп, барабанил дождь, и казалось, что по тонкому металлу стучат не капли воды, а камешки. Дворники давно перестали справляться с потопом, что, вероятно, и было причиной затора на дороге. Чтобы не привлекать к себе внимания, детективы взяли неприметный автомобиль, на котором проехали перед самым носом у журналистов, когда те попрятались от неожиданно разразившейся грозы. Из крайней правой, четвертой полосы движения, им не удалось бы выбраться, даже включив сирену, машины окружали их со всех сторон сплошным потоком и обочина, располагавшаяся в каких-то десяти метрах в стороне, к их досаде, была недосягаема.

Перед этим Волк позвонил старшему инспектору Уокеру из полицейского участка Саутхолла, который поразил его своим умом и компетентностью. Как только Рэна явился к ним, тот запер его в камере и выставил у двери часового. По его заверениям, о том, что фигурант списка в участке, знали только четыре человека, включая его самого. Приставленный к беглецу офицер по его приказу поклялся сохранить все в тайне даже от коллег, несущих патрульную службу на улице. По просьбе Волка Уокер запретил пускать в здание посторонних, сославшись на мнимую утечку газа, а своим сотрудникам велел в обеденный перерыв отправляться в соседние участки. Несмотря на опоздание, Волк был рад, что Рэна в надежных руках.

Наконец вереница автомобилей, будто приросших друг к другу, медленно тронулась с места, от чего водителям на соседней полосе, все еще стоявшей, стало чуточку веселее. В Саутхолл Волк и Финли приехали на час позже запланированного, а когда вышли из машины, в хмуром небе прогрохотали первые раскаты грома. Уличные фонари уже включили и теперь их свет отражался в суетливо мелькавших зонтах и потоках воды, которые бурлили в ливневых стоках и обгоняли машины, ползущие по автостраде с черепашьей скоростью.

Чтобы добежать от стоянки до черного хода в участок, Волку и Финли потребовалось лишь десять секунд, но за это время они промокли до нитки. Старший инспектор впустил их внутрь и тут же снова запер дверь. Он был примерно того же возраста, что и Финли, и гордо щеголял в знакомой до боли форме. Линия значительно поредевших волос на голове его не то что не портила, но даже красила – до такой степени, что казалось, будто он облысел преднамеренно. Гостей он встретил тепло, проводил их в комнату для отдыха и предложил чаю или кофе.

– Итак, господа, план касательно господина Рэны у вас есть? – спросил Уокер.

Этот вопрос он адресовал Финли, вероятно, из вежливости, как старшему по возрасту, потому как хорошо знал, что отвечает за операцию Волк.

– Мы обратились в Службу защиты свидетелей, – ответил Финли, вытирая мокрым рукавом лицо, – они что-нибудь придумают и вступят в игру, когда смогут гарантировать его полную безопасность.

– Тогда я оставляю его в надежных руках, – прокомментировал его слова Уокер. – Прошу вас, располагайтесь, будьте как дома.

– Я хотел бы с ним поговорить, – сказал Волк, когда коллега направился к двери.

Тот ответил не сразу, по-видимому, подыскивая слова, которые бы не прозвучали оскорбительно.

– Детектив-сержант Коукс, вы у нас что-то вроде знаменитости, – начал он. Волк вопросительно посмотрел на коллегу, не понимая, к чему он клонит. – Никоим образом не желая выказать к вам неуважение, должен заметить, что к этой истории вы были причастны с самого начала, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

– То, что господин Рэна, сегодня утром топчась у дежурного, пребывал в подавленном состоянии духа. Хотел, чтобы в это дело не впутывали его жену и детей, что, с учетом обстоятельств, вполне объяснимо. Затем и вовсе раскис и стал стенать по поводу покойного брата.

– Все ясно, – сказал Волк, до которого, наконец, дошло, почему Уокер ведет себя так сдержанно. Детектива это раздосадовало, хотя он и понимал, что старший инспектор лишь делает свою работу. – Раньше я не только никогда не встречался с Виджеем Рэной, но даже не слышал о нем. Моя единственная цель состоит в том, чтобы сохранить ему жизнь. На мой взгляд, если кто-то из нас двоих во время этого разговора и будет нуждаться в защите, то это, скорее, я.

– В таком случае вы не станете возражать, если я тоже поприсутствую на вашей встрече, – ответил на это Уокер.

– Так я буду чувствовать себя в полной безопасности, – беспечно бросил Волк.

Уокер проводил его в заднюю часть здания, где располагались камеры предварительного заключения. Там в напряженном ожидании томились еще трое полицейских, осведомленных о положении дел. Старший инспектор представил каждому из них Волка и Финли, после чего попросил офицера, стоявшего на часах у двери, ее отпереть.

– Мы посадили его в самую дальнюю камеру, подальше от других постояльцев, – сообщил им Уокер.

Дверь тяжело распахнулась, явив взорам замызганный туалет, голубой матрас и подушку, лежавшие на деревянных нарах и составлявшие собой все убранство узилища. Рэна сидел, обхватив руками голову, промокшую куртку с капюшоном он с себя так и не снял. Когда за ними громко щелкнул замок, Уокер медленно подошел к задержанному.

– Господин Рэна, эти двое полицейских позаботятся о…

Рэна поднял взгляд, его глаза остановились на Волке и тут же налились кровью. Он спрыгнул с нар и бросился вперед. В этот момент Уокер и Финли схватили его за руки и оттащили назад.

– Скотина! Скотина!

Двум опытным полицейским не составило труда утихомирить Рэну, человека невысокого и довольно тучного. На его багровом лице неровными ошметками торчала трехдневная щетина. Крик, казалось, лишил его сил, он упал на кровать и зарыдал. А когда немного успокоился, Уокер и Финли его отпустили. Напряжение постепенно спало.

– По поводу брата прими мои соболезнования, – ухмыльнулся Волк, и Рэна вновь устремил на него взгляд бешеных глаз. – Что ни говори, а он был натуральный кусок дерьма.