Наследие Сири - Марьяна Брай

— Ладно, проехали, — промямлила я, и уже начала было любоваться природой, но меня догнал Драс

— Что проехали, — он реально оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что он пропустил. Я смеялась до слез, и никак не могла объяснить, что «проехали», значит закрыли эту тему, но потом мне пришлось объяснять, что такое «тема».

— Язык мой — враг мой, — уже шепотом проговорила я, как же скучно будет вот так разговаривать, как с буратинами, надо обязательно учить их отвечать на сарказм, иначе, придется воровать у тааров обезьян, и хоть с ними развлекаться, показывая друг другу мордочки.

Привал мы сделали только раз — решили до темна найти хорошее место для ночлега, и меня уже подгоняли быстрее выдвигаться обратно. Быстро перекусили холодным жареным мясом, покормили лошадей. Остановились возле реки. Это место может быть отличной стоянкой с хорошим подходом к воде, достаточно высоким местом для гостиницы. Почти три дня дороги от наших земель.

Дорога становилась все больше в гору, хоть и наша гора справа была теперь пологой, идти проще было вдоль воды. Она была судоходной, но я плохо понимала, как по таким рекам подниматься вверх по течению. Ответ у меня был только один — никак!

Вечером мы взяли правее, с северной части гора оказалась уже вполне пологой, значит здесь мы значительно выше уровня моря, нежели наши земли. И плато большое. Дальше еще были горы, но нам пришлось бы переходить реку. Река поворачивала с нами направо. Гора, что была по другую сторону берега, продолжала быть высокой и склон был отвесным. Мне нравилось это место, и ущелье, по которому мы шли почти день. Мы взяли еще правее, держась нашей Зары, и получалось, что мы возвращаемся на возвышенность, которую обходили.

На закате мы поняли, что пришли в нужное место. Лес был высоким и стройным, верхушки его царапают небо, и растворяются в темноте. Река, и горы за ней была границей большой равнины, с севера. Мы решили заночевать здесь, и утром попробовать двинуться на Юг по этому плато. Леса здесь было предостаточно, и судя по кустарникам, земля была плодородной. С Востока и Запада плато не закрывали горы, к Югу был небольшой подъем, а это значило, что территорию не выдувают ветра. Утром станет понятнее. Лагерь пришлось разбить южнее реки, и мужчины явно горели охотой. Поэтому они начали грандиозную подготовку. Шалаш быстро собрали из тонких молодых деревьев, срубленных вокруг, накинули тканей и верхушек от молодняка, а внутрь лапник и вещи. Вокруг шалаша наметили костровища, и пошли собирать дрова.

Когда мы разожгли костры, было уже темно. Перед шалашом оставили метра три до костров, и в этот круг завели лошадей. Их привязали к деревьям, а мне после ужина строго-настрого запретили выходить из шалаша. Я не могла вот так взять и заснуть, когда вокруг скоро должен вспыхнуть Лас-Вегас из двенадцати костров. Сейчас горели четыре по углам. В нужный момент охотники должны были маслом запалить остальные.

Я лежала и думала о том, что, "ребята, костров нужно запалить восемь, а вас шестеро, и семь лошадей, которые поднимут здесь всех святых, как только поймут, что волки придут их убивать." Лошади, стоявшие достаточно тихо до этой минуты, начали фыркать, и беспокойно переступать.

В остальном, была полная тишина — охотники залегли на своих местах вокруг шалаша. Плевать на ваши предосторожности, я должна помочь, ведь я полноценный участник команды, — думала я, высовывая голову из шалаша. За лошадьми, в свете костра я увидела три белых морды, прижатые к земле. Носы морщились, открывая верхнюю челюсть с огромными, как мои проблемы клыками. Их взгляд сместился, и они теперь смотрели не на лошадей, а в мои глаза, и я не могла отвести взгляда.

В этот момент запылали костры. Огонь был таким сильным, что осветил поляну метров на триста. Вокруг нас была белая стая, и я не смогла сосчитать сколько их, потому что сбилась на тридцати. Они то прижимали морды к земле, то принюхивались к воздуху, задирая носы.

— Спасибо Сири, за то, что мы получим такие дорогие шкуры. Каждая стоит не меньше двухсот суалов. — Бор был настолько раззадорен, что его, хоть и тихий сейчас голос потерял привычное равновесие, и дрожал, как у мальчишки, получившего долгожданный первый мотоцикл.

Я посмотрела на остальных мужчин, они довольно разминали руки, перекидывая из одной в другую рогатины с привязанными к ним длинными ножами. Я встала у входа в шалаш, и понимала, что сейчас мне больше нельзя обратно — каждое мое движение будет лишним. Огляделась, и увидела прямо возле входа большой топор Бора, а рядом еще один, поменьше. Чтобы не делать лишних движений, присела в коленях, не сгибая спины, и взяла в разные руки оба топора. Распрямила колени, и в момент, когда было собралась поднять оружие, чтобы понять его тяжесть, вспомнила, что заносить руку вверх перед незнакомой собакой — плохая примета. А это, по сути, большая, дикая, белая собака.

— Братья, мы вернемся с победой, и купим по три черных скакуна Марала, потому что с нами в бой идет великая воительница, а с двумя топорами ее боятся даже боги ночи, — шепотом, но достаточно разборчиво просипел Драс. — а если учесть, что сегодня она в обуви….

Я не оборачиваясь услышала кряканье дружины, но поблагодарила здешнего бога за то, что Драс имеет чувство юмора, и пусть его сарказм направлен на меня, я была рада, что он им мастерски владеет.

Ну, раз они так весело настроены, значит мы в безопасности, значит все под контролем, и эта стая не будет нас жрать, точнее, меня жрать, начиная с ног. И мы, точнее, я, не будем чувствовать их зубы до тех пор, пока не потеряем сознание от боли. Сначала упал тяжелый топор Бора, потому что у меня отказали все органы, которые я представила в зубах этих тварей. Потом я увидела как прыгнул вперед первый волк. И опустилась полная темнота.

Очнулась от того, что вокруг меня говорили люди, а в нос текла струйка воды, которая тут же оказалась в горле, и я резко села, чтобы выплюнуть ее. Надо мной стоял Драс.

— Этот пятый волк, которого ты убила, был воооот такой, — он развел руки в стороны, — а потом ты вдруг потеряла голову, и упала, наверное от радости.

— Иди ты, — я сплюнула на снег рядом. Оказалось, я лежала на большой шубе, а другой меня накрыли. От костра было жарко. Все вокруг было в крови. Лошади суетно переступали, один из охотников подвязывал им корм.

— Женщина, ты понимаешь что говорят тебе мужчины? Тебе сказали и носа не высовывать, а ты вышла в самый неподходящий момент — Бор подошел, и наклонился ко мне с кружкой кипятка. — Если ты хоть раз еще ослушаешься нас, мы повезем тебя домой связанной, так будет безопаснее всем. Пей, и быстро спать!

Вокруг шалаша творилось невообразимое — между деревьями, которые окружали шалаш лежали огромные туши животных, от которых шел пар. Казалось, что некоторые еще дышат. Шубы охотников валялись возле моего временного лежбища перед входом в шалаш, а они, в легких куртках свежевали огромных волков. Это были белоснежные, словно из сказки, звери. Голова размером с духовку, а тело с хвостом больше двух метров. Пахло кровью и псиной. Голова закружилась, и я решила ретироваться. Прихватив пару шуб, я залезла в шалаш, и легла так, чтобы видеть выход. Драс резал волка. Я прикрыла глаза, оставив щелку, и видела, как он тайком смотрит на меня. Стало спокойнее.