Невеста шотландского воина - Адриенна Бассо

Разговор становился любопытным, Эван задумался, еще не понимая, но смутно догадываясь, какой ему предоставляется шанс.

– Неужели ты полагаешь, что под предлогом нехватки людей тебе удастся отсрочить ее отъезд? Я очень сомневаюсь, что это сработает. А если твоя жена заподозрит, что тут дело нечисто, то она скорее всего встанет на сторону Грейс.

– Эйлин прекрасно во всем разбирается. Замок надо укреплять, ей это известно не хуже, чем мне.

– Но если она все-таки почувствует, что тут что-то неладно? Ее так просто не проведешь, – гнул свое Эван.

– А я и не собираюсь идти наперекор жене. Кроме того, мне незачем хитрить перед ней. – Брайан весело подмигнул Эвану. – У меня не хватает людей, зато они есть у тебя. Надеюсь, ты не будешь возражать против того, чтобы отвезти мою сестру в монастырь? Тебе отчасти это даже по пути домой. Поездка продлится дня четыре.

Эван широко улыбнулся – они оба раскусили друг друга.

– Думаю, дней пять или шесть, в зависимости от того, какой дорогой ехать.

Брайан расхохотался:

– Ну ты ловкач! Ладно, тебе выбирать, каким путем ехать. Значит, по рукам?

– О чем речь? Конечно.

Утро в день отъезда выдалось хмурым и сырым. Темно-серое небо предвещало дождь. На дворе замка стояла суматоха, суетились слуги, навьюченные лошади и нагруженные продовольствием повозки занимали почти весь двор. Монастырь был не из богатых, его жительницам приходилось нелегко. А порой и вовсе туго, поэтому Грейс, не желая быть им в тягость, везла с собой провизию, необходимые вещи и подарки.

Внезапно налетевший ветер дохнул надвигающимся дождем, небо нахмурилось еще сильнее.

– Может, тебе лучше отложить отъезд? – неуверенно спросила Эйлин, зябко подергивая плечами. – Похоже, надвигается дождь. Переждешь день или два, а когда наступит хорошая погода, тронешься в путь.

Грейс отрицательно покачала головой. Откладывать отъезд было слишком тяжелым испытанием для ее измученных нервов.

– Дождь прибьет дорожную пыль, да и лошадям будет не так жарко.

– Как ты, наверное, догадываешься, я волнуюсь вовсе не из-за здоровья лошадей, – усмехнулась Эйлин. – Впрочем, в упрямстве тебе не откажешь, ведь ты тоже из рода Маккенны, так что в этом нет ничего удивительного.

– Милая Эйлин, мне также будет очень-очень тебя не хватать! – Грейс порывисто обняла Эйлин и прижала ее к груди. Обе женщины замерли в печальном безмолвии.

Вдруг кто-то дернул Грейс за рукав. Она обернулась и увидела Малколма, его лицо выражало явное недоумение.

– Тетя Грейс, а когда мы опять с вами увидимся?

У Грейс навернулись на глаза слезы, ей захотелось отшутиться, немножко солгать, но она не нашла сил для притворства – слишком велика была горечь расставания.

– Боюсь, довольно не скоро. Когда мы с тобой встретимся, ты, вероятно, уже станешь совсем взрослым.

Она надеялась, что Малколм, услышав, что вскоре к нему будут относиться как к взрослому, заважничает и забудет о происходящем, но не тут-то было. Мальчик нахмурился, словно понял, что расставание будет долгим.

– А зачем ты уезжаешь? – со слезами в голосе спросил Джеймс. – Неужели ты нас больше не любишь?

– Милые мои, дорогие! – Грейс была растрогана до глубины души. – Я люблю всех вас! Но мне надо ехать. Меня ждут в монастыре.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала! – заплакала маленькая Кэтрин и прижалась к Грейс, схватив ее за колени.

– Маленькая моя… – у Грейс оборвался голос, больше она не смогла вымолвить ни слова, и тогда она беспомощно посмотрела на брата.

Брайан шумно вздохнул. Подойдя к дочери, он ласково отнял ее ручки от Грейс и взял ее на руки. Кэтрин разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо отца.

– Ты не передумала? Раз решила ехать, так поезжай, – грубовато сказал он. – Однако помни, сестра, что бы ни случилось с тобой, у тебя есть родной дом, где тебя всегда ждут.

Брайан нежно обнял ее за плечо.

– Благодарю тебя за все, что ты сделал для меня! – горячим шепотом произнесла Грейс на ухо брату.

Ей хотелось сказать так много, но она никак не могла найти нужных слов. Когда она, сев на свою лошадь, оглянулась на семью брата, стоявшую на крыльце, ее глаза наполнились слезами. Смахнув их перчаткой, она улыбнулась через силу, однако ее наигранная веселость никого не могла обмануть.

«Делай что должно, и будь что будет», – пришли ей на память хорошо известные утешительные слова. Впрочем, они почти не принесли ей утешения, слишком велика была горечь расставания, которую усиливали страх перед будущим и чувство одиночества. Тем не менее ощущение собственной правоты и чувство исполненного долга понемногу помогли ей привести свои эмоции в порядок. Машинально управляя лошадью, Грейс заняла предназначенное ей место среди охранявших ее всадников.

Во время расставания с братом и его семьей она не видела Эвана, более того, последние дни она вообще редко его видела, хотя он знал о ее отъезде. «Вот и хорошо, что все так сложилось», – с горечью думала Грейс. Равнодушие Эвана задело ее. Обидевшись на него, она притворялась, что ей это совершенно безразлично, а что еще ей оставалось делать? Ничего!

Однако, когда вся процессия тронулась, на душе у Грейс стало легче. Радостное предвкушение предстоящей дороги, ожидание лучшего, всегда сопутствующее тому, кто отправляется в путь, подняли ей настроение. Собаки заливисто лаяли им вслед, Малколм и Джеймс с криком побежали за всадниками; когда процессия выехала на подъемный мост, Грейс обернулась и помахала оставшимся Брайану с Кэтрин на руках и Эйлин. Ее глаза застилали слезы, но теперь никто из родных уже не мог их видеть.

Только через четверть мили Грейс смогла привести свои растроенные чувства в порядок. Успокоившись, она принялась оглядывать своих спутников, которые должны были охранять ее на протяжении всего пути до монастыря. Впереди ехал отряд воинов, по бокам тоже была охрана, а позади тащился обоз. Эдна, не пожелавшая оставить свою госпожу, ехала в этом самом обозе.

Кобыла под Грейс весело скакала, явно радуясь прогулке. Ловко управляя лошадью, Грейс мельком смотрела на лица ближайших воинов, не без удивления отметив про себя, что никого из них не знает.

Слегка озадаченная, она принялась осматривать других, ехавших впереди нее, и опять, как ни странно, ни одного знакомого лица. Присмотревшись внимательнее, она вдруг увидела впереди всех очень знакомую фигуру. Сначала Грейс просто не поверила своим глазам, потом несказанно удивилась, а затем – при этом сила ее эмоций шла по возрастающей – даже не возмутилась, а вознегодовала.

Нет, он не мог быть тут!

И тем не менее это был не кто иной, как сам Эван Гилрой. Дальше Грейс уже не соображала, что делает. Туго сжатая пружина возмущения распрямилась и помимо ее воли бросила вперед. Пришпорив лошадь, не обращая внимания на недовольные крики воинов, которым пришлось отскакивать в стороны, чтобы избежать столкновения, она помчалась в голову отряда.