Искра, погружайся! В плену Янтаря - Яна Фортуна

Играл он очень хорошо, но я все-таки выигрывала довольно часто, так что, у меня закралась мысль – не поддавался ли он мне тоже.

– Шах, – со звоном положила я ферзя на белую клетку.

В этот момент дверь в магазин открылась, и внутрь зашёл янтарный. Он не сразу увидел нас за высоким прилавком. Когда он заметил меня сидящую около Лукаса, вопросительно поднял брови. Увидев, что мы играем в шахматы, лицо его помрачнело, но он ничего не сказал, и пошёл наверх, в комнату.

Лукас каким-то странным взглядом посмотрел ему в след, и подождав пока тот не скрылся за дверью, заговорил:

– Он знал мою дочку. Винсент и Ариана сразу нашли общий язык, даже были чем-то похожи характерами. Тоже частенько играли тут вдвоём. Они помогали друг другу с детьми… Их скрепляла настоящая дружба. Он тяжело воспринял её уход. Моя драгоценная добрая дочурка, я рад и горд, что она ушла не бесследно, она смогла спасти почти пол сотни детских жизней, дать им надежду, на будущее, даже когда болела сама.

– Каких детей?

– Ну, тех, за которыми вы приехали.

Я округлила глаза.

– Ой, дочка, ты не знала?

– Она не знала, – послышался голос сверху. Я моментально обернулась.

Янтарный спускался по лестнице, одетый в чёрную кофту и джинсы. Лицо его было мрачным, он был определённо без настроения.

Лукас виновато отвернулся. А я впарила в него взгляд, безмолвно умоляя получить ответ.

Янтарный смотрел на меня мучительно долго, явно ведя в себе какую-то борьбу.

– Я забираю с собой детей… в Кадмус.

Я округлила глаза.

– Каких детей? И зачем?

– Затем, что здесь у них нет будущего, кроме как ранней смерти от какой-нибудь болезни. Я забираю по несколько детей, каждый мой приезд. Они получают шанс жить свободно, сыто и долго, – янтарный посмотрел на Лукаса, затем на шахматы. – Его дочь, помогала мне. Она была хорошим человеком, филантропом, альтруистом. Таких людей, как она, трудно встретить, но мне повезло знать её.

Лицо янтарного было жёстким, непроницаемым. Но в глубине его ярких глаз я видела сожаление. Отвлекаясь от своих мыслей, янтарный посмотрел на меня:

– Завтра к обеду я заканчиваю дела, и мы сразу уезжаем, – затем обращаясь уже к Лукасу. – Дети готовы. Сегодня ночью они уже выедут из города.

– Шестеро?

Янтарный выжидающе посмотрел на Лукаса, и после длительной паузы ответил:

– Семеро, – с тяжёлым выдохом Янтарный кротко кивнул.

– Спасибо Винсент, спасибо огромное! Я не смог разлучить их, там были тройняшки! – глаза мужчины засияли от радости, становясь влажными.

Янтарный кивнул и сказал:

– Я пойду отдыхать. Всем спокойной ночи, – он посмотрел на меня, тоже кивнул и вновь поднялся на мансарду.

Лукас радостно вздохнул.

Я задумалась. Может не такой уж мой похититель и плохой человек? Может вовсе не они на плохой стороне…

– Ладно дорогая, мне надо закрывать магазин. Уже поздно, и честно говоря, устал я уже. Завтра, если захочешь, сыграем ещё, перед твоим отъездом, очень жаль, что ты уезжаешь так скоро, ты принесла мне воистину огромное удовольствие, я как будто вновь играл со своей доченькой – мужчина благодарно кивнул мне, откашлялся, собрал шахматы, и дёрнул за дверную ручку, открывая шкаф под витриной, и пряча туда шахматы. Шкаф закрывался ключом, на устаревший дверной замок.

Мои глаза расширись, от увиденного.

Коммуникатор!! Если доберусь до него, то смогу позвонить папе!

Лукас закрыл шкафчик, и положил ключ в карман. Встал, и медленно пошёл закрывать магазин.

Я взволнованно подскочила, пожелала ему доброй ночи и поспешно поднялась наверх. Сердце бешено колотилось. Когда я зашла, янтарный уже спал. Я поспешно переоделась, и тоже легла, плюхнувшись на кровать, обдумывая свои возможности.

ЯНТАРНЫЙ

День первый

Я люблю дальнюю дорогу. Время, проведённое в пути – какое-то абсолютно абстрагированное, внеземное, вырванное из рутины жизни. Оно как будто останавливается в эти моменты, даёт мне сделать глубокий вдох, наполняя мои лёгкие безмятежностью, даря расслабление, перед очередным рывком.

Я медленно курил сигарету, растягивая удовольствие, и наслаждался красотой заката, такого живого, естественного, не изуродованного человеческой рукой. На линии горизонта бесконечной каменной пустоши – показались высотки Нур-Калета.

Я поморщился, смог стал ещё гуще. Никак не мог понять… если у дерева гнилой корень, оно не даст пышной кроны, оно не даст плодов, а в скором времени зачахнет полностью. Медный Нур-Калет гнил. В нём гнили люди, разлагались изнутри. Живые трупы, просто это вопрос времени. Платина живёт за счёт Меди, что будет с высшими кастами, когда низшие не смогут приносить пользу?

Когда мы проехали пост охраны и заехали внутрь города, я посмотрел на свод, усыпанный трубами, в просветах виднелось небо, пропуская на нижнее плато свет. Жаль, что смог преломлял его.

Я услышал всхлипы, и боковым зрением посмотрел на притихшую младшую Рош. Она, наверное, интуитивно почувствовала мой взгляд и быстро отвернулась, не хотела, чтоб я видел её поражения. Где-то в глубине души, так и было. Я был рад, что она поняла, что я был прав. Но не это снедало меня. Я был поражён тем, что её реакция была абсолютно натуральной, я видел боль и сочувствие в её глазах. Она действительно не знала, что творится внизу. Как мог её отец не посвятить в секреты их тайного общества? Она же его наследница. Или все же он… я поспешно выкинул эту мысль из головы.

Я сделал столь необходимую мне, как воздух, затяжку, и ещё раз, задумчиво глянул на девчонку. Что за отношения у неё были с отцом? Когда я украл её, слепо верил в успех своего плана. Я верил в любовь отца… к … дочери. Почему я не учёл такой исход? Почему даже не предположил? Или события прошлого сделали из меня слепца, не давая мне даже шанса думать иначе? Может, эта девочка, действительно не заслужила того, что с ней произошло?

Я смотрел на её тонкие руки, выступающие из-под объёмного простого свитера, она сидела, сложив их на коленях, волосы собраны в незамудрённый хвост, такая, абсолютно не вяжущаяся с образом высшего общества, в котором была выращена. Я знал много женщин из платины… вульгарные, свободные, в тот вечер, когда я впервые её увидел, она очень даже походила на светскую львицу. Но, исходя из того, насколько я смог понять девчонку за такой короткий промежуток времени, настоящая Мелани Рош сейчас сидела рядом, в своём нелепом свитере, а не была в клубе в ту ночь.

Иронично до невероятности.

Я знал о девчонке на много больше, чем она сама. Знал больше о её отце, чем она сама, и даже её судьба, определённо знала о ней больше её самой. Мне стало смешно.