Фракс и гонки колесниц - Мартин Скотт

Серебристые волосы самого претора коротко острижены, великолепно уложены и смазаны какой-то вонючей дрянью. Ногти на руках ухожены не хуже волос, а сами руки тоже чем-то благоухают. Он взирал на меня с явным отвращением.

- Вам следовало его хорошенько помыть, прежде чем тащить в мой кабинет, - сказал Самилий, обращаясь к секретарю.

Затем он взял какой-то листок бумаги и небрежно бросил мне через стол.

- Что это?

- Твое чистосердечное признание. Подписывай.

В первый раз за весь день я весело рассмеялся.

- И в чем мне положено признаться?

- А ты разве сам не знаешь? - чуть прищурившись, спросил претор.

Я промолчал. Самилий, устроив поудобнее в кресле свою тушу, надкусил персик, бросил остатки плода в корзину для бумаг и сказал:

- Послушай, Фракс, я не стану тратить силы на то, чтобы давить на тебя. В этом нет никакой нужды. На кинжале, которым был убит сенатор Марсий, обнаружена твоя аура.

- И кто же её обнаружил?

- Старый Хасий Великолепный.

Я был просто сражен этим известием, но виду не подал. Старый Хасий Великолепный - главный детектив-волшебник Службы общественной безопасности - никогда не ошибается, и его практически невозможно ввести в заблуждение. И, что самое для меня скверное, - он человек честный. Словом, я продолжал хранить молчание.

- Что, нечего сказать? Неужели ты не собираешься потребовать для себя адвоката? Может быть, ждешь, что заместитель консула снова примчится тебе на помощь? - Претор хихикнул и продолжил: - Нет, теперь он вмешиваться не станет, ибо это может очень скверно отразиться на его репутации. Можешь считать, что ты уже на пути к виселице. Даже Цицерий со всем его знаменитым ораторским искусством не сможет помочь тебе в суде. Не тот случай. Тебя застали на месте преступления, а на орудии убийства Хасий обнаружил следы твоей ауры, так почему бы тебе не облегчить нам жизнь и не подписать чистосердечное признание?

Я хранил ледяное молчание.

- Ну, как хочешь, - произнес претор и с головой погрузился в изучение каких-то документов.

Подписав изрядное количество бумаг, Самилий снова обратил на меня внимание и официально проинформировал меня о том, что я подвергнут задержанию по подозрению в убийстве сенатора Марсия и буду находиться в заключении до тех пор, пока не предстану перед судом, который и предъявит мне формальное обвинение. После этого солдаты доставили меня назад в камеру.

Подобный ход событий меня сильно огорчил. Моя свобода целиком зависела от Цицерия, но Самилий был прав. Как бы ни жаждал помощник консула моей помощи, он не кинется меня спасать, если убежден в том, что Марсия прикончил я. Это могло нанести серьезный удар по его политическим амбициям.

По правде говоря, я ничего не мог понять. Хасий утверждает, что на кинжале обнаружена моя аура. Но как такое могло случиться? По-настоящему классный маг способен создать фальшивую ауру, но Хасия провести практически невозможно. Может, ему и сто лет, но в своем деле он по-прежнему остр, как ухо эльфа. Если кто-то украл у меня кинжал и убил им Марсия, моя аура на нем, конечно, останется. Но там обязательно должна присутствовать и аура похитителя… Однако, Хасий обнаружил только мою. С каждой секундой я все яснее начинал понимать, что мои дела обстоят крайне скверно и продолжают ухудшаться. Присяжные на основании этих улик наверняка сочтут меня виновным. Да и я сам, если бы был одним из них, разделил бы эту точку зрения.

До моего узилища долетел призыв к молитве, и я преклонил колени, чтобы обратиться к небесам. Видимо, я поступил очень правильно, потому, что едва я успел закончить молитву, как дверь камеры распахнулась.

- Заместитель консула Цицерий и правительственный маг Кемлат Истребитель Орков прибыли для посещения заключенного Фракса! - пролаял охранник и, выпятив грудь, замер по стойке “смирно”.

- Кемлат! - возопил я, вскакивая со скамьи. - Ужасно рад тебя видеть. И вас тоже, заместитель консула.

- Неужели вы не способны провести хотя бы один день вне стен тюрьмы? - сурово глядя на меня, поинтересовался Цицерий. - Я бы ни за что не пришел сюда, если бы меня не уговорил Кемлат. Насколько убедительны свидетельствующие против вас улики?

- Весьма убедительны, - не мог не признать я. - Я оказался в том месте, где был убит Марсий, а старый Хасий Великолепный обнаружил на орудии убийства следы моей ауры.

- И какие доводы вы привели в свое оправдание?

- Никаких.

- И это все?

- А что я мог сказать?

- Это зависит от того, насколько серьезно вы желаете избежать виселицы. Все это крайне несвоевременно, Фракс. Вы мне нужны для того, чтобы найти молитвенный коврик.

- Я просто мечтаю о том, чтобы как можно скорее вернуться к его поискам. Но что я могу сделать, если Риттий и его банда решили меня доконать?

- Вы хотите сказать, что все улики против вас сфабриковал Риттий?

- Кто-то это определенно сделал…

- Я убежден в том, что ты прав, - поддержал меня Кемлат. - Поэтому я и настоял на приходе Цицерия. Старый солдат не способен убить своего бывшего командира. И кто знает, какие манипуляции могли быть произведены с вещественными доказательствами.

Цицерия терзали сомнения. Будучи заместителем консула, он не мог постоянно использовать свое влияние для того, чтобы освобождать подозреваемого из тюрьмы. Если подозреваемый в итоге окажется виновным в убийстве национального героя, политическая карьера Цицерия потерпит фиаско. Но с другой стороны, он не мог без меня найти молитвенный коврик орков. Если коврик найден не будет, то карьере заместителя консула грозит столь же печальный конец.

- Учитывая слова Кемлата Истребителя Орков о том, что улики против вас могут быть сфальсифицированы, я решил ещё раз употребить все свое влияние и намерен дать указание претору Самилию незамедлительно освободить вас из-под стражи.

Я выразил ему свою глубочайшую признательность.

- Постарайтесь больше не попадать в беду, - произнес Цицерий, величественным движением руки отметая мой благодарственный лепет. - А вас я попрошу, - продолжил он, обращаясь к Кемлату, - как можно скорее поделиться со мной результатами вашего исследования. Ввиду серьезности улик, имеющихся против Фракса, я не смогу долго держать его на свободе.

Претор Самилий был свиреп, как страдающий от зубной боли тролль.

- Если попытаешься сбежать, повешу тебя на городских воротах.

Согласно нашим традициям, в сезон горячих дождей и во время празднеств судебные заседания по делам, связанным с убийством, не проводятся. Но, как только улицы просохнут, а фестивали Тураса и Сопряжения Трех Лун завершатся, мне предстояло явиться в суд. Так, во всяком случае, заявил Самилий.