Русские конвои - Брайан Скофилд

Немецкие корабли покинули Альтен-фиорд 30 декабря в 18.00. Сделав крюк на северо-запад, они обошли ожидающие их подводные лодки, и потому их выход остался незамеченным. Не успела земля скрыться за кормой, как Кумметц получил радиограмму от Клюбера. Это был один из самых странных и ужасных приказов, полученных адмиралом, вышедшим для проведения операции. Он гласил: «Несмотря на оперативный приказ относительно действий против врага, проявляйте осторожность, даже если противник имеет равные силы, так как нежелательно подвергать крейсера риску». Он показывал, до какой степени наложенные Гитлером ограничения повлияли на командование немецкого флота. Но Кумметц разработал план, который мог принести ему громкий успех, если бы при его реализации немцы проявили смелость и решительность.

Обычно утром сумерки длились около 2,5 часов. В это время можно было заметить корабль с расстояния до 10 миль, и Кумметц предложил атаковать конвой именно в это время. Он совершенно не собирался вести ночной бой, в котором вражеские эсминцы могли легко торпедировать его корабли. К тому же в сумерках было легче уничтожать суда конвоя одно за другим. Так как скорость конвоя не была установлена точно, Кумметц решил подойти с кормы, чтобы на рассвете оказаться в том же районе, что и конвой. Если тот не будет обнаружен, он намеревался отправить на поиск эсминцы, развернутые строем фронта с интервалами 15 миль. Кумметц также решил разделить свои силы и атаковать конвой с двух направлений. Он предполагал, что первое немецкое соединение, которое обнаружит конвой, отвлечет на себя корабли эскорта, и тогда у второго будут развязаны руки. Поэтому ночью он приказал «Хипперу» и «Лютцову» разойтись на расстояние 75 миль, крейсер должен был держаться севернее, а карманный линкор южнее. Свои 6 эсминцев немецкий адмирал держал при себе, собираясь отправить их на поиски на следующий день в 8.00, а потом передать по 3 эсминца каждому соединению.

Соединение адмирала Барнетта провело довольно скучное Рождество в Кольском заливе, однообразие нарушали только налеты германской авиации с аэродрома возле Петсамо. 27 декабря крейсера вышли в море и направились на запад, навстречу конвою. 29 декабря к 10.00 Барнетт, по своим расчетам, находился в 20 милях к западу от конвоя, хотя его не видел. Отправив 2 эсминца в Исландию, он повернул сначала на юго-восток, а потом на юг, держась южнее курса, которым должен был следовать конвой. 30 декабря в 18.00 он снова оказался к северу от входа в Кольский залив, из которого только что вышел обратный конвой RA-51, состоящий из 13 судов. Барнетт повернул на северо-запад, собираясь пройти за кормой конвоя JW-51B, так как совершенно правильно предположил, что вражеские корабли, если они вознамерятся атаковать конвой, появятся сзади. Он также решил, что, держась севернее противника, сможет использовать преимущества освещения. Это тоже было правильное заключение. Тот факт, что теперь крейсера уже не находились между противником и конвоем, компенсировался возможностью отрезать немцам путь к отступлению. К несчастью, после шторма конвой оказался на 30 миль южнее и 60 миль западнее той точки, где ему полагалось быть по расчетам Барнетта и Тови. Поэтому, вместо того чтобы занять позицию позади конвоя, Барнетт оказался в 30 милях впереди него. Эта ошибка серьезно повлияла на действия адмирала во время боя.

В 7.15 «Хиппер», который все еще полным ходом шел на северо-восток, проскочил примерно в 20 милях позади конвоя. Через несколько минут Кумметц приказал капитану эсминца «Экольдт», который одновременно был командиром флотилии, проверить, что за силуэты были замечены с мостика флагмана. Сам «Хиппер» повернул на них, чтобы сократить свой видимый силуэт. Потянулись минуты напряженного ожидания, которое предшествует любому ночному столкновению во время войны. Не получив от «Экольдта» никаких сообщений до 7.42, немецкий адмирал приказал командиру крейсера повернуть на восток и снизить скорость до 10 узлов, так как пока еще не было достаточно светло, чтобы привести его план в действие. Вскоре после этого были замечены еще несколько более крупных силуэтов. Теперь Кумметц был твердо уверен, что это конвой, поэтому он приказал повернуть на обратный курс, но, сделав это, он оторвался от собственных эсминцев. Кроме того, он потерял слишком много времени, ожидая, пока рассветет. Приказ проверить контакт увел «Экольдта» на юго-восток. За ним последовали остальные эсминцы. Они были сведены в 2 дивизиона. «Экольдт», «Бейтцен» и Z-29 сопровождали «Хиппер», а «Ридель», Z-30 и Z-31 действовали вместе с «Лютцовом». Они пока не получили приказ начать бой, но ждали этого. Группа «Риделя» подтянулась поближе к карманному линкору, а группа «Экольдта» продолжала следить за конвоем, как ей было приказано.

Ситуация к 8.30 этим морозным утром первого дня нового года была следующей. Конвой JW-51B, временно сократившийся до 12 транспортов, которых сопровождали 5 эсминцев, 2 корвета и траулер, находился в 220 милях на северо-запад от Кольского залива и двигался на восток со скоростью 8 узлов. В 30 милях севернее него находился адмирал Барнетт с 2 крейсерами. В 15 милях на север от него траулер «Визалма» сопровождал «Честер Вэлли». В 15 милях на северо-восток от конвоя находился тральщик «Брэмбл», все еще разыскивавший отставшие суда. Ни одна из этих 4 групп не имела ни малейшего представления о положении остальных. Кроме того, где-то болталось еще одно пропавшее торговое судно. На левой раковине конвоя держался «Хиппер» с 6 эсминцами, а справа по носу к нему приближался «Лютцов».

Примерно в это время эсминец «Обдьюрейт», шедший на правом фланге конвоя, заметил на западе 2 эсминца, медленно идущие на север, и сразу сообщил об этом. Буквально через минуту был замечен третий эсминец. Немецкие эсминцы повернули на северо-запад, и так как видимость была скверной, вскоре они пропали. Получив сообщение «Обдьюрейта», капитан 1 ранга Шербрук приказал ему проверить, что это за корабли. Но «Обдьюрейт» снова заметил противника только в 9.30, теперь уже на расстоянии 4 мили. Немцы тут же открыли огонь, а потом отвернули и снова скрылись. Увидев вспышки выстрелов, Шербрук немедленно повернул туда, приказав «Оруэллу», «Обидиенту» и «Обдьюрейту» присоединиться к нему.

Кумметц решил, что настало время начать атаку, и в 9.33 приказал своим эсминцам присоединиться к тяжелым кораблям. Теперь он горько жалел, что позволил эсминцам оторваться, так как понемногу становилось все светлее, и появлялись силуэты все новых кораблей, многие из которых были эсминцами. Однако он не мог отличить своих от чужих. Командир «Хиппера» Хартманн предложил запросить опознавательные у ближайшего эсминца, что и было сделано. Ответа не последовало, но все равно сохранялась вероятность, что это один из своих кораблей, поэтому Хартманн не решился обстрелять его. Наконец пришло сообщение от «Экольдта», в котором говорилось, что его дивизион обошел вокруг конвоя. «Лютцов» сообщил, что идет на северо-восток со скоростью 26 узлов. Внезапно мелькнули желтые вспышки выстрелов. Это немецкие эсминцы обстреляли «Обдьюрейт». Одновременно на светлеющем горизонте стали появляться черные силуэты транспортов. Но в тот же момент из труб британского эсминца повалил густой черный дым, который укрыл конвой. Эту завесу поставил «Акейтес», единственный эсминец, оставшийся с конвоем. Не было никаких сомнений, что это вражеский корабль, и капитан 1 ранга Хартманн запросил разрешение открыть огонь. Оно было дано сразу же. Крейсер повернул влево, чтобы ввести в действие все 4 свои башни. В 9.42 он открыл огонь, но хотя было дано несколько залпов, поразить маленькую, быстро двигающуюся цель не удалось.