Любовь за кадром - Пола Льюис

Лора помолчала и невпопад заметила:

— Это я во всем виновата. Из-за меня на ранчо все кувырком. И Джон чуть не утонул…

— Глупости! Да он плавает как рыба! И вообще, здорово, что вы приехали. А то мы тут совсем заплесневели.

— Это вы так думаете, а Джон отнюдь не в восторге. — Она вздохнула и, вспомнив про печенье, с удовольствием поменяла тему: — А печь я не умею.

— Не беда! Я вас мигом научу.

Интересно, что бы это значило? Ее проверяют на соответствие? Ну конечно, по их логике, Джону нужна женщина, которая умеет готовить, ну и вообще всячески обихаживать мужа.

Выходит, она на эту роль никак не годится. Она не готовит, не шьет, не вяжет… В таком случае ей повезло, что Джон пресек ее домогательства, усмехнулась про себя Лора. А может, он сразу понял, что она ни на что не годится?

— Хозяйка я никакая, — с вызовом заявила Лора. — Предпочитаю полуфабрикаты. А фрукты и овощи — в сыром виде.

Дик смотрел на нее квадратными глазами. И она решила уточнить:

— Я ни разу не пекла торт и не жарила индейку. Если честно, то в городе это ни к чему. Это здесь, на ранчо, чтобы накормить всех, женщина должна быть отменной кухаркой. Испечь хлеб и пироги, нажарить мяса и все такое…

— Вот еще! — презрительно фыркнул Дик. — А я здесь тогда на что?

— Ну, раз уж мы с вами затронули эту тему, я вам прямо скажу. Я много чего не умею. Например, стирать. Вечно у меня все или полиняет, или сядет. И отбеливать не умею. Ну, а с детьми и вовсе не умею обращаться.

— Зачем вы все это мне говорите? — спросил Дик и нахмурился.

— Так, на всякий случай. Вдруг вы напридумывали всякой всячины. Про меня и Джона. — Стоило ей это сказать, как она почувствовала себя круглой дурой. Только слепой не заметил бы, что она с Джоном в разных лигах.

— А мне без разницы, печете вы торты или нет. А что до детей, так я, если честно, и вовсе их до смерти боюсь!

— Я тоже! — с готовностью призналась Лора, радуясь, что нашла-таки на ранчо родственную душу.

— Только разве дело в тортах и чистых рубашках? Я вам так скажу, Лора. Джону нужна родная душа. — Дик поставил на стол огромную пустую миску и с убеждением произнес: — Не дело это всю жизнь мыкаться одному!

Значит, Дик с парнями решили, что она сумеет скрасить Джону одиночество? И занялись сводничеством? Это было бы смешно, если бы не было так страшно.

— Не очень-то похоже, что он страдает от одиночества, — твердым голосом возразила Лора. — Напротив, Джон производит впечатление человека донельзя довольного собой и своей жизнью. Ему никто не нужен.

— Ничего подобного! Это он только с виду такой. — Дик мрачно покачал головой. — Вот и вас он, как я погляжу, тоже одурачил.

— Ничего он меня не одурачил! Просто… даже если он и страдает от одиночества, я его никоим образом не интересую. — Поняв, что проговорилась, Лора поспешно добавила: — Впрочем, он меня тоже.

Дик хмыкнул нечто нечленораздельное.

Поняв, что убедить его ей не удалось, Лора опустила глаза на замызганный рецепт, который Дик разложил на столе, и, вытаращив глаза, спросила:

— Двенадцать стаканов муки?! Вы что, шутите?

— А какой смысл возиться из-за горстки печенья? На нашу-то ораву! — Дик помолчал и с убеждением заявил: — Я знаю, что говорю. У Джона к вам чувства. Да у него все на лице написано! Думаете, зачем он прыгнул в воду? Не меня же удивить!

— Он прыгнул, потому что по натуре бунтарь. И никаких чувств у него ко мне нет, — с металлом в голосе возразила Лора и высыпала в миску стакан муки. Нет, она не позволит Дику раздуть в ней искорку надежды, которую так старается погасить. — Ну, разве что антипатия.

— Антипатия? А это что еще за хрень?

— Ну… я ему не нравлюсь, — объяснила Лора, сознательно истязая себя словами. Она взглянула на рецепт. Что там еще? Строчки расплывались перед глазами.

— Вы все не так поняли! Если у него и есть эта самая антипатия, то вовсе не к вам. Просто он вас побаивается.

— Побаивается?!

— Ну, не то чтобы вас, а того, что вы ему всю жизнь перевернете. А ведь он уже который год живет как… ровно как автомат!

— Как это?

— А так. Запретил себе чувствовать. И все тут!

И вполне собой доволен! — подумала Лора. Хотя ей было неловко лезть в личную жизнь Джона, любопытство взяло верх. Ну, прямо как наркоман, которому предлагают дозу! Дик хотел говорить о Джоне, а она хотела слушать.

— И давно он так живет? — спросила она, не отрывая глаз от рецепта.

— Давно. Родители у него умерли, когда он был еще пацаном. Так что ему досталось! — Дик вздохнул. — Ну, вот в голове-то у него все и перемешалось. Где боль, где любовь… Вот он и боится обжечься.

Лора маханула в миску песок.

— Не беспокойтесь! Меня он не любит. Это исключено.

— Это еще почему?

— Почему? Дик, я на свой счет не обольщаюсь. Я слишком тощая и долговязая. Да и характер у меня не сахар! — Она усмехнулась. — В общем, я не та женщина, которая нужна Джону.

— А я думаю, вы очень даже привлекательная, — сказал Дик с грубоватой лаской. — Ну, а раз вы так о себе думаете, похоже, вам тоже досталось. Потому что никакая вы не тощая и не долговязая, а стройная и длинноногая.

— Дик, все равно я не достаточно хороша для него. Ведь, по результатам опроса, Джон понравился девяти женщинам из десяти. Ну, разве у меня есть шанс?

— Значит, он вам все-таки нравится?

Ну, кто ее тянет за язык? А этот хитрющий Дик так заморочил ей голову своими рассказами и этим печеньем, что она разоткровенничалась не в меру. И совсем не помнит, сколько соды насыпала. А может, еще не сыпала?

— Ну, нравится!.. — с неохотой призналась она. — А что тут удивительного? Только для меня этот красавчик слишком хорош!

— Разве дело в том, что он красавчик? — пробурчал Дик. — А я-то думал, вы увидели в нем кое-что поважней.

— Ничего я в нем не увидела! — наглым образом соврала Лора.

— Сколько соли положили?

— Строго по рецепту, — снова солгала она.

— Хорошо. А насчет Джона, это вы зря. Если хотите знать, он, хоть и красавчик, сам так о себе не думает. Скорее, наоборот.

— Почему?

— Вот вы его сами и спросите!

— Может, и спрошу, — задумчиво ответила Лора и сосредоточилась на печенье.

Ну и намучилась она с этим печеньем! Пока замесила такую огромную порцию, чуть руки не отвалились. Когда печенье было готово, они с Диком сняли пробу. Лора пришла в ужас.

— Соли многовато… — изрек Дик, тщательно работая челюстями. — А вот соды вы, поди, и вовсе не положили.