Американский таблоид - Джеймс Эллрой

Литтел улыбнулся:

— Кемпер, ты меня подначиваешь. Ты как прокурор, который «разговаривает» свидетеля.

— Ну да, а ты — свидетель, который не прочь спровоцировать прокурора. Слушай, ответь мне на такой вопрос: как считаешь, что Пит Бондюран собирается с тобой сделать?

— Убить меня?

— Убить тебя после отставки, вероятнее всего. Он убил собственного брата, Уорд. А его родители покончили с собой, узнав об этом. Этой сплетне о Бондюране я предпочитаю верить.

Литтел сказал:

— Господи Иисусе.

Он был в шоке. Абсолютно нормальная реакция.

Кемпер подцепил оливку в своем бокале.

— Ты собираешься продолжать начатую тобой работу без санкции Бюро?

— Да. Сейчас я нашел хорошего кандидата в информаторы, и…

— Пока я не хочу знать деталей. Я просто хочу, чтобы ты убедил меня в том, что ты понимаешь суть риска, исходящего как со стороны Бюро, так и за его пределами, и не станешь совершать глупых поступков.

Литтел улыбнулся — почти дерзкой улыбкой.

— Гувер распнет меня. И если чикагская мафия узнает, что я копаю под них без всяких санкций, они меня запытают до смерти. Кемпер, кажется, у меня созрела мысль о том, к чему ты меня ведешь — смелая мысль.

— Так скажи.

— Ты подумываешь о том, чтобы работать на Роберта Кеннеди по-настоящему. Ты ему понравился, а ты зауважал его, увидев работу, которую он делает. Ты собираешься немного изменить картину и намерен либо скармливать мистеру Гуверу минимум действительной информации, либо вообще дезинформировать его.

Линдон Джонсон, танцуя, увлек к кабинету рыженькую даму. Он уже видел ее — Джек упоминал, что может их познакомить.

— Ты прав, только я бы хотел работать не на него, а на сенатора. Бобби — больше по твоей части. Такой же, как ты, ярый католик, и борьба с мафией — смысл его жизни, как и твоей.

— А Гуверу будешь сливать ровно столько информации, сколько сочтешь нужным.

— Да.

— И неизбежная в таком случае двуличность тебя не смущает?

— Не суди меня, Уорд.

Литтел рассмеялся:

— Ты же любишь, когда я это делаю. Тебе нравится, что твой номер есть еще у кое-кого помимо мистера Гувера. Так что позволь мне предостеречь тебя: будь осторожен с Кеннеди.

Кемпер поднял свой бокал:

— Обязательно буду. И ты должен знать, что существует чертовски большая возможность того, что два года спустя Джека выберут президентом. Если это случится, то Бобби получит карт-бланш на борьбу с организованной преступностью. Правительство Кеннеди означает большие возможности для нас обоих.

Литтел поднял свой бокал:

— Оппортунист вроде тебя мигом такое просекает.

— Salud. Могу ли я сказать Бобби, что ты будешь делиться с комитетом добытой тобой информацией? Анонимно, конечно.

— Да. И мне только что пришло в голову, что я выхожу в отставку за четыре дня до инаугурации следующего президента. И если этим президентом станет твой гулена-приятель Джек, то ты можешь намекнуть ему, что один стоящий коп с юридическим образованием ищет работу.

Кемпер достал какой-то конверт:

— Ты всегда схватывал на лету. И не забудь, что у Клер есть и твой номер тоже.

— Что-то не нравится мне твоя улыбка, Кемпер. Ну, читай, что там у тебя?

Кемпер развернул тетрадный листок:

— (Кавычки открываются)…и, пап, ты не поверишь — мне тут звонила Хелен, в час ночи! Ты сидишь? Так вот, у нее было любовное свидание с дядей Уордом (дата рождения 8 марта 1913 года, тогда как Хелен родилась 29 октября 1937), и они миловались в ее номере. Вот подожди, узнает Сьюзен! Хелен все время обращала внимание на мужиков постарше, но тут — тут Белоснежка решила соблазнить Уолта Диснея! А я-то всегда думала, что ей нравишься ты! (кавычки закрываются).

Литтел поднялся, красный как рак.

— Мы встречаемся вечером, у нее в отеле. Я сказал ей, что мужчины любят женщин, которые готовы ездить за ними. А она пока что так и делала.

— Хелен Эйджи, конечно, напориста, что твой мэковский грузовик, но она все-таки девочка из колледжа. Помни это, Уорд, если вдруг возникнут сложности.

Литтел рассмеялся и вышел — прямо-таки гоголем. Осанка у него, конечно, хорошая — но вот треснутые очки никуда не годятся.

Идеалистам все равно, как они выглядят. Уорд никогда не питал пристрастия к красивым вещам.

Кемпер заказал второй мартини и стал исподтишка наблюдать за отдаленными кабинетами. Эхо тамошних разговоров долетало и до него — конгрессмены обсуждали ситуацию на Кубе.

Джон Стэнтон назвал Кубу потенциальной «первоочередной целью» своего агентства. Он сказал: может быть, у меня найдется для вас работенка.

Вошел Джек Кеннеди. Рыжуха Линдона Джонсона передала ему записку, написанную на салфетке.

Джек заметил Кемпера и подмигнул ему.

Неустановленный мужчина № 1:

— Кастро, фигастро. Я знаю одно — Мо в натуре нервничает, вот что.

Неустановленный мужчина № 2:

— Мафия всегда имела виды на Кубу. Санто Т. — лучший друг гребаного Батисты. Я говорил с Мо где-то с час назад. Он всегда выходит купить газету и возвращается, чтоб посмотреть гребаную «Розовую чашу» по телику. А в газете написано: «С Новым, твою мать, годом, Кастро только что захватил власть на Кубе, и кто знает, за кого он — за США, за русских или за марсиан.

Литтел откинул спинку стула и поправил наушники. Было 16.00 — но представление в ателье «Селано» продолжалось.

Он был один на посту прослушивания программы по борьбе с оргпреступностью. Он нарушал устав Бюро и прямые указания мистера Гувера.

Мужчина № 1:

— У Санто и Сэма там казино. Валовая прибыль от которых чуть ли не полмиллиона в день.

Мужчина № 2:

— Мо говорил мне, что Санто звонил ему прямо перед началом этой всей бучи. Мол, эти гребаные кубинские психи устроили в Майами настоящую заваруху. Мо же совладелец этого такси, как его, знаешь?

Мужчина № 1:

— Ну да, «Такси «Тигр»». В прошлом году я ездил на собрание профсоюза, и взял одно из этих такси. Так потом полгода вытаскивал из задницы черные и оранжевые волоски.

Мужчина № 2:

— Половина этих кубинских придурков — сторонники Бороды, а другая половина — за Батисту. Санто рассказал Сэму, что в этой конторе творится черте что — такое не по плечу и ниггерам, когда им не вовремя платят пособие.