Сумасшедшее сафари - Лора Брантуэйт

В общем, на одиннадцать часов у Эми была назначена встреча с частным детективом, которого посоветовала сестра ее матери Анна Вероника. Анна Вероника считалась в семье не то чтобы позорным пятном или паршивой овцой, а так, непредсказуемым существом неизвестного науке вида, вероятнее всего все-таки из парнокопытных. Джефферсон Бланкей шутил, что у Анны Вероники два хобби: татуировки и разводы.

Несмотря на то что годы ее юности давно миновали, эта особа с рвением, достойным лучшего применения, украшала себя перманентными и условно перманентными рисунками. Татуировки хорошо смотрятся на упругой коже, следовательно, требовалась постоянная поддержка со стороны пластических хирургов. Деньги, отсуженные при очередном разводе, пополняли счета известных клиник. Анна Вероника цвела и почти что хорошела. С завидной регулярностью на ее расцветающее – от слова «цветок» (нарисованный) – тело засматривался очередной кавалер, и это было началом следующего витка, по которому развивалось благосостояние некоторых косметических клиник. Цикл брака Анны Вероники составлял десять месяцев.

Эми не помнила ее последней фамилии.

Но это было не важно. Тетя Анна интересовала ее исключительно как авантюристка со стажем. Если так можно назвать женщину, у которой за плечами семь официальных разводов.

Детектив был хорош. По лицу Адама Колфилда сразу можно было сказать, что он с любым готов по сходной цене поделиться даже своим внутренним миром.

– Значит, мисс Элиот, вас интересует абсолютно все, что касается мистера Роя Макензи? – Детектив обращался к Эми с той интонацией, которая явственно говорила, что он нисколько не сомневается в фантастическом происхождении ее фамилии. Но при условии оплаты наличными это его ни в коей мере не интересует…

– Да, мистер Колфилд. Особенно пристрастно прошу вас отнестись к информации, которая связана с его личной жизнью.

– Женщины?

– Женщины. Особенно одна. Я хочу знать, что связывает его сейчас с Сандрой Коллинз. Два «л», – подсказала Эми, следившая за тем, как детектив помечает что-то в блокноте. – Или с какой-то другой женщиной.

Подстраховаться всегда полезно. Что в сущности бедная пациентка могла знать о сердечных делах своего психотерапевта?

Детектив Колфилд многое повидал на своем веку. Его работа была ему интересна и отвратительна одновременно. Что-то демоническое есть в проникновении в чужие тайны. К нему обращались осторожные бизнесмены, которые хотели знать все о делах своих партнеров, и ревнивые мужья, помешанные на своей мужской чести, обманутые жены и меркантильные любовницы… Адам Колфилд видел в своей жизни порядочных людей, но, к сожалению, ни с одним из них он не пил кофе в своем кабинете.

Эми Бланкей, представившаяся ему как Элиот, произвела на него особое впечатление. Казалось, она из тех девиц, которые выходят замуж либо рано, либо никогда – из-за своей буйной, но болезненной сексуальности. Плюс высокое положение, которое явно занимает в социальной иерархии это холеное молодое существо. Она могла бы быть очень красивой, но не производит такого впечатления, и вряд ли дело здесь в некоторых недостатках кожи, едва заметных под умело нанесенным макияжем. В ней есть надрыв, причем такой, который не оставляет ощущения чего-то благородного и величественного, как у некоторых литературных героев или порядочных художников.

Дело было малопонятным, но так как в обязанности детектива Колфилда входил только сбор информации, то он отогнал от себя подобные размышления.

Может быть, потом что-то прояснится.

И в завершение этой темы Адам подумал, что, пожалуй, больше всего мисс Элиот походит на личинку серийного убийцы. От таких мыслей у него стало мерзко во рту, и он попросил секретаршу принести стакан минеральной воды. Помогало.

Эми вытащила подругу Сару Сэмюель за покупками и даже сделала новую прическу. Романтичные локоны в стиле Мерилин Монро были отвергнуты, вместо них – короткая, даже немного агрессивная стрижка, которая как нельзя лучше соответствовала нынешнему состоянию Эми.

И Эми стала ждать. Она больше не пила, но заполняла свободное время, как легкие, сигаретным дымом, и в этом перекрывании себе кислорода находила особое мучительное наслаждение.

Через три дня Адам Колфилд предложил ей встретиться.

Сандре было тяжело. Обстановке, которая теперь ее окружала, в ее картине мира соответствовал статус «роскошь». А каково это – ходить по квартире и постоянно бояться что-нибудь разбить или сломать?!

Рой был внимателен и заботлив. Он уезжал на работу чаще всего после полудня и возвращался около шести или семи часов. Утро и вечер каждого дня были наполнены маленькими подарками, уютом, заботой и любовью. Так Сандра представляла себе обычно самый лучший из медовых месяцев. Завтрак в постель, совместный душ, прогулки…

– Я бы хотела так прожить всю жизнь, – говорила Сандра Рою.

– А я твердо намерен так прожить всю жизнь. – Рой целовал ее в ответ. – Если, конечно, у бога нет других планов на наш счет.

– Я надеюсь.

– Я тоже.

Сандра и вправду несколько раз в день вспоминала о том, что нужно Кое-кого поблагодарить за такое счастье, и застенчиво и светло улыбалась.

Бог, я рожу самых лучших детей. Чтобы в твоем мире было больше радости и добра. И еще больше любви. Если ты позволишь.

Эми скривилась.

– Какие идиллические картинки! – Она смотрела на фотографии с ласковым прищуром крокодила-альбиноса. – И она уже живет в его доме?

– Да. Не гостит, а именно живет. У нее есть комплект ключей, свой шкаф, и он покупает ей одежду.

– Пошлость.

– Возможно.

Эми оценивающе посмотрела на Адама. Можно ли ему доверять? Может быть, да, а может быть, и нет. И из-за этого «нет» Эми решила, что личное благополучие этому человеку она не доверит.

Для этого есть проверенные люди из старых папиных друзей. Не для всякой работы можно нанять человека с улицы.

Желания Эми были просты – ей жизненно необходимо разлучить Сандру и Роя.

На чем можно сыграть прощальную песню для голубков? Они так заняты друг другом… Но так мало еще друг о друге знают…

Впервые за неделю, проведенную в Большом Яблоке, как в шутку называют Нью-Йорк, Сандра проснулась одна. Рой ушел, пока она еще спала, восстанавливая силы после очередной сумасшедшей ночи. На столике рядом с кроватью лежала записка с нарисованным смешным котенком и, конечно, «неожиданной» подписью: «Я тебя люблю!». Сандра прижала к губам рисованную мордашку и потянулась за телефоном – позвонить Рою. Потом подумала, что не стоит отвлекать человека от работы, и пошла принимать душ в одиночестве.

Сквозь клубы пара до нее донесся звонок в дверь. Сандра удивилась: звонок консьержа звучал по-другому, у Нэнси есть ключи… По правде говоря, Сандре не хотелось видеть посторонних людей, она была так счастлива обретением своей норки… И ощущала полную готовность забаррикадироваться в ней от всего внешнего мира.