Механический хэппи-лэнд - Рэй Брэдбери

Мне уже не так страшно. Мы спускаемся по эскалатору, и вот – кабинет психиатра.

Он заливает мои глаза светом. Огоньки вращаются, как звезды на диске. Вокруг уйма странных приборов, к голове и ушам прилеплены датчики. Я засыпаю. Какой же я сонный. Как под теплой водой. Меня расталкивают. Омывают, купают. Тихо. О боже, как спать охота.

– …слушай меня, Халлоуэй…

Я в полудреме. Слова доктора. Очень ласковые, как перышки. Мягкие, нежные.

– …тебе предстоит высадка на Землю. Кто бы что ни говорил, ты высаживаешься на Землю… что бы с тобой ни приключилось, ты будешь на Земле… все, что ты увидишь, все, что ты будешь делать, – происходит на Земле… запомни, что…, запомни, что… ты не должен бояться, потому что ты будешь на Земле… помни… заруби это на носу… посадка на Землю через час… ты дома… снова дома… кто бы там что ни говорил…

О да! Снова дома. Забытье. Снова дома. Плыву во сне. О, спасибо, сэр. Спасибо от всей души. Да, сэр. Да. Сон, все расплывается.

* * *

Я бодрствую!

Эй, где вы там, смотрите! Земля летит! Прямо на нас, как зеленый мшистый мяч, запущенный битой! Крученый мяч!

– Контрольные посты! Посадка на Марс!

– Надеть скафандры! Проверка атмосферы!

Что он велел надеть?

– Твою бейсбольную форму, Халлоуэй, бейсбольную форму!

– Есть, сэр! – Она лежит в металлическом шкафчике. Сейчас я ее достану. Голова, руки, ноги – готово! Бейсбольная форма. Ха! Здорово! Бросок, старина! Шлеп! Уауу!

– Пристегнуть шлемы к скафандрам. Проверить кислород.

Что такое?

– Напяливай бейсбольную маску, Халлоуэй!

О, маска прямо так и сползает по лицу. Капитан примчался. Глаза горят зеленым пламенем от злости.

– Доктор, что это еще за несусветная чушь?

– Вы же хотели, чтобы Халлоуэй выполнял свою работу, капитан?

– Да, но что, черт побери, вы с ним сделали?

Странный разговор. Я слышу, как их речь перетекает поверх моей головы, словно волна через морской утес, но слова откатываются, не оставляя следа. Стоит только каким-нибудь словам застрять в моей голове, как нечто поглощает и переваривает их, и мне кажется, что слова превращаются во что-то совершенно иное.

Психиатр кивает в мою сторону:

– Я не мог изменить его основополагающее желание. Будь у меня время, то за несколько месяцев я бы смог. Но он вам нужен прямо сейчас. Так что вопреки всем этическим нормам моей профессии, которые гласят о том, что пациентам никогда нельзя лгать, я последовал ходу его мысли. Я не посмел вызвать у него фрустрацию. Он хотел вернуться домой, вот я и позволил ему вернуться домой. Я дал ему фантазию. Я построил в его сознании защитный механизм, который отказывается верить в определенные реалии жизни и оценивает все явления с точки зрения желания находиться дома, в безопасности. Его разум автоматически заблокирует любую мысль или образ, угрожающие этой безопасности.

Капитан дико вытаращил глаза:

– Значит, так, значит, Халлоуэй обезумел?

– А что вы предпочитаете: чтобы он обезумел от страха или чтобы он смог работать на Марсе, хоть и в состоянии легкого «помешательства»? Подыграйте ему, и все обойдется. Но помните, мы садимся на Землю, а не на Марс!

– Земля! Марс! Так вы и меня с ума сведете!

Доктор и капитан ведут странные речи. Ну и пусть! Вот она, Земля! Зеленая, растущая на глазах, словно влажный кочан капусты под ногами!

– Посадка на Марс! Воздушные шлюзы открыты! Дышать кислородом из скафандра.

Свершилось! Кто последний выбежит из корабля, тот розовый шимпанзе!

– Халлоуэй, вернись, чертов придурок! Убьешься!

Ощутите милую, родную Землю под ногами! Мы вернулись домой! Славьте Господа! Давайте плясать, горланить песни невпопад и гоготать! Уууу! Аааа!

В дверях дома, размахивая кулаками, стоит краснолицый и морщинистый капитан.

– Халлоуэй, назад! Оглянись, идиот!

Я оборачиваюсь и исторгаю счастливый вопль.

Шеп! Шеп, старый пес! Он бежит мне навстречу, длинная шерсть развевается, сверкая под янтарным солнцем. Лает. Шеп, я целую вечность тебя не видал. Хорошая собачка. Иди, иди ко мне, Шеп, дай-ка я тебя поглажу.

Капитан истошно кричит:

– Не смей с ним играть! Это же плотоядный марсианский змей. Ну и челюсти у этой твари! Халлоуэй, ножом его, ножом!

Шеп оскалился и показал зубы.

– Шеп, в чем дело? Разве так полагается меня встречать? Ну же, Шеп. Эй! – Я отдергиваю руку в тот самый момент, когда он молниеносно клацает челюстями. Шеп стремительно обвивает меня кольцами. – Надеюсь, ты не заразился бешенством, Шеп? – Он набрасывается и хватает меня за лодыжку своими крепкими цепкими белыми зубами! – Боже мой, Шеп, да ты спятил! Я не могу больше это терпеть. А ведь ты был таким добрым, симпатичным псом. Помнишь, как мы ходили в походы по ленивым кукурузным угодьям, мимо красных амбаров и глубоких колодцев? – Шеп крепко стискивает мою лодыжку. Я даю ему еще один шанс. – Шеп, отцепись же ты от меня! – Откуда в моей руке взялся этот длинный нож, прямо как по волшебству? – Не обессудь, Шеп, но… вот тебе!

Шеп взревел, забил хвостом, зарычал. Моя рука поднимается и опускается, рукавицы запятнаны кровью.

– Не рычи, Шеп. Я же сказал, что мне очень жаль.

– Экипаж, быстро туда. Закопайте эту тварь немедленно!

Я таращусь на капитана. Нельзя так говорить про Шепа.

Капитан уставился на мои лодыжки.

– Извини, Халлоуэй. Я хотел сказать: похороните этого пса, парни. Со всеми почестями. Тебе повезло, сынок. Еще секунда – и эти кинжальные зубы прогрызли бы металлические пластины на твоих лодыжках.

Не понимаю, куда он клонит.

– Я же обут в кроссовки, сэр.

– Ах да, действительно, извини, Халлоуэй. Я понимаю, каково тебе сейчас. Шеп. Отличный был пес.

Я задумываюсь над сказанным, и мои глаза наполняются влагой.

* * *

Капитан говорит, что будет пикник и поход. Вот уже три часа ребята вытаскивают из металлического дома багаж. Послушать их, так это будет всем пикникам пикник. Некоторые, кажется, побаиваются. Но кого испугают медноголовые змеи, водяные щитомордники и раки, нет уж, точно не меня.

Гес Барц, обливаясь потом, возится с каким-то аппаратом и косится на меня.

– Халлоуэй, что с тобой происходит?

Я улыбаюсь:

– Со мной? Ничего? А что такого?

– Что ты вытворял с этим марсианским змеем?

– Что ты несешь? С каким еще змеем?

Нервно вмешивается капитан: