Любовница бродяги - Джо Гудмэн

Джаррет ответил. Он легко коснулся ее губ, пробуя их так, как пробуют мед. Ее рот был мягким и податливым. Ренни высвободила свои руки и обняла его за шею. Она раскрыла рот, и Джаррет застонал. Когда его язык проник внутрь, ответной реакцией было сначала удивление, затем любопытство и наконец — желание, Приподнимая чувствительную верхнюю губу, язык Джаррета обследовал цепочку ее зубов. Подражая ему, Ренни поступила точно так же. Однако, когда мягкое ощупывание уступило место более откровенным намерениям, Джаррет вышел из игры.

Он откатился в сторону и сел, затем пригладил волосы и вздохнул.

— Я думаю, мне лучше уйти.

Ренни выпрямилась и прислонилась к спинке кровати, прижав подушку к груди. На лице ее было написано ожидание, глаза смотрели настороженно.

— Я заставила вас нарушить обещание, да? — тихо сказала она.

Джаррет пожал плечами:

— Вы первая меня поцеловали. Так как же — вы меня освободили от обещания или я его нарушил?

— Это для вас так важно?

— Я отрываюсь от работы только ради дела. Натаниэль Хьюстон — это моя работа. Ди Келли — это моя работа. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — Вы — это тоже моя работа.

— А если я не хочу? — смело спросила Ренни. — Что, если я хочу быть…

— Моим развлечением?

Лицо Ренни вспыхнуло, но взгляд она не отвела.

— Да, — сказала она. — Вашим развлечением. Джаррет покачал головой.

— У вас мало опыта, — холодно сказал он. Ренни съежилась, как от удара.

— Вы не будете знать, как уйти, когда все кончится, — пояснил Джаррет, — а я вряд ли смогу вам заплатить. Ваше сердце запутается в ожиданиях. На самом деле вы ведь вовсе не хотите быть моим развлечением. Вы хотите, чтобы я вас всему научил. Раньше я считал, что мне это может понравиться, но сейчас я так не думаю. Если я объезжаю кобылу, то затем, чтобы на ней потом ездить самому. Я не собираюсь объезжать вас для Холлиса Бэнкса.

Такая грубость шокировала ее. Оскорбленная, Ренни подняла руку, но не для того, чтобы его ударить, а чтобы удержаться от рыданий.

— Идите вон, — прошептала она.

Джаррет встал. Он подошел к двери, достал из кармана ключ и показал его Ренни.

— Так вот, чтобы вы знали, Ренни, — несмотря на то, что я сейчас сказал, я запираю эту дверь не только для того, чтобы удержать вас внутри, но в равной степени и для того, чтобы удержать себя снаружи.

Ренни смотрела, как он выходит. Затем она услышала, как поворачивается ключ в новом замке, и увидела, что этот ключ просовывается под дверь. Теперь Джаррет не мог войти, а она не могла выйти. Ренни соскочила с кровати, подбежала к двери и начала колотить в нее.

— Что вы о себе думаете? — выкрикивала Ренни. — Вы не нужны мне в подарок! У вас не хватит денег, чтобы мне заплатить, вы, подонок! Вы слышите меня? Вы ничего не знаете о том, что я хочу! Ничего! — Она не знала, стоит ли он по другую сторону двери или нет. Это не имело значения. Ренни бушевала до полной потери сил, и когда они оставили ее, просто свалилась около двери, вся в слезах. Внизу, дождавшись, когда гром и молнии улеглись, Джаррет обратился к миссис Каванаг.

— Она, вероятно, немного поспит, — сказал он. — Она еще даже не завтракала. Вы тогда, пожалуйста, попозже принесите ей чего-нибудь.

Кухарка кивнула:

— Это не проблема.

— У нее единственный ключ от комнаты. Чтобы войти, вам нужно его взять у нее, а когда будете уходить — заберите снова. Я не могу сторожить ее внизу, миссис Каванаг. Ее нужно держать взаперти. Вы сможете это сделать?

— До сих пор я ничего подобного не видела, — сказала миссис Каванаг, закатив глаза к небу.

— Так вы можете это сделать? — снова спросил Джаррет.

— Если вы считаете, что так надо.

— Считаю, что надо.

— Что ж, тогда я это сделаю.

Ренни провела в своей спальне четыре дня. Хотя ее апартаменты были просторнее тех, которые занимала ее сестра в отеле святого Марка, Ренни чувствовала себя как в клетке. Миссис Каванаг приходила и уходила, принося еду и свежее белье, а обратно забирая подносы. Она всегда запирала дверь, отдавая перед уходом ключ, и Ренни никак не могла придумать, как можно сбежать, не причиняя вреда кухарке.

Ренни сделала несколько вялых попыток продолжить работу над проектом в Куинс-Поннт, но сконцентрироваться ей было все труднее.

По правде говоря, она вообще почти ничего не делала, разве что расчесывала волосы и умывалась. Ренни перестала убирать постель и поддерживать вещи в порядке. Комната была завалена книгами из библиотеки и служебными бумагами, на которые Ренни не обращала ни малейшего внимания. Туалетные принадлежности были разбросаны в беспорядке. Духи и масла оставались нетронутыми. На пудренице виднелся слой пыли.

К одежде она тоже потеряла всякий интерес. Ренни перестала надевать корсет и носила только сорочку и нижнюю юбку, иногда даже не надевая шелковый халат. Она или часами сидела у окна и, стараясь не привлекать к себе внимания, наблюдала за движением по Бродвею, или дремала, время от времени просыпаясь. Подобно призраку Ренни бродила по комнатам, в голове ее было пусто, лицо лишено всякого выражения.

— Я за нее беспокоюсь, — сказала Джаррету миссис Каванаг. — Говорю вам — это неестественно. Она там как привидение. Даже не скажет мне и нескольких слов. Мистер Каванаг, когда забирает подносы, видит то же самое. И она даже не стыдится того, как одета!

Джаррет тоже был обеспокоен, но не знал, что делать. Точно такие же жалобы миссис Каванаг высказывала днем раньше. Он не мог позволить Ренни продолжать в том же духе.

— Она не хотела увидеть Холлиса?

— Ни слова о нем не говорила.

— Я разрешу ей выйти, как только станет безопасно. Я уже несколько дней не получал никаких известий и знаю о том, что происходит в отеле святого Марка, не больше, чем вы. — Он тяжело опустился на один из кухонных стульев. Миссис Каванаг пододвинула ему кружку горячего кофе.

— Может, я пойду туда? — спросила она.

— Разве шериф Стоун посылал за вами?

Тем не менее Джаррет задавал самому себе тот же вопрос. А что, если Этан слишком болен, чтобы попросить о помощи? Стала бы тогда Майкл звать его на помощь или предпочла бы, чтобы он защищал ее сестру? Джаррет привык проявлять инициативу, а не дожидаться указаний. Из-за того, что ему приходится отсиживаться здесь, как в норе, Джаррет чувствовал себя так же неуютно, как и Ренни. Единственной разницей в их положении был размер норы.

— Наверно, мы должны послать вашего мужа за доктором Тернером. Он осмотрит Ренни, а я узнаю из первых рук, что случилось с Этаном. — Джаррет поднял свою кружку и улыбнулся кухарке. Вроде бы этот план был удачным.

Поздним вечером того же дня Джаррет постучался в комнату Ренни. Через несколько секунд ключ проскользнул под дверь. Когда Джаррет вошел, девушка уже снова сидела перед камином я сушила волосы. По виду Ренни нельзя было сказать, что она удивлена появлением Джаррета в своей комнате. Ее пальцы продолжали теребить волосы, и медного цвета пряди пылали в оранжевом свете горящего камина.