Сдавайся, крошка! - Илона Шикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понятное дело, Гордей, только с каких это пор он стал «кем-то»? Это все сотрясение виновато — то влюбляюсь, то забываю напрочь.
То теперь какие-то странные голоса у меня в голове поселились.
— Мы приехали? — смотрю в окно, пытаясь сконцентрироваться хоть на каком-то знакомом предмете, а Гордей почему-то так и не убирает руку с плеча.
— Ты заснула, — парень усмехается, заставляя меня повернуться лицом к нему. — А во сне стонала. Надеюсь, сон приятный тебе снился?
— Не помню, — честно отвечаю, так как в голове все перемешалось.
Где сон? Где явь? Ну, точно, завтра меня отправят к психиатру, если кому-то проболтаюсь, а там прямиком в дурдом на принудительное лечение. Вдобавок к голосам, рассеянности и сумбуру в голове еще и провалы в памяти начинаются.
Чем не первые признаки шизофрении. Или еще какой заразы, чтоб им всем пусто было.
Уже и ругаться начала, а лексикон-то какой!
— Идем, тебе надо отдохнуть, — Гордей отрывается от нашей игры во взгляды первым, вылезает из автомобиля, а после помогает сползти с сиденья мне.
Что-то силы я свои не рассчитала. Думала, боль немного спала, так я уже могу и стометровку пробежать. Но ноги как-то неожиданно подкашиваются, и я бы точно упала.
Если бы не Гордей.
— Голова кружится, — закрываю глаза, лишь бы не видеть парня так близко. — Сейчас полегчает, и я…
Договорить не успеваю, так как мой спутник…подхватывает меня на руки. Да что там говорить — даже ойкнуть не успеваю, так все быстро происходит. Главное, так уверенно и довольно быстро двигается к входной двери. Как виртуоз, удерживая меня на руках, еще и дверь ключом открывает.
— Свет включи, — командует, когда мы заходим в дом.
— Поставь на пол, я сама дойду, — сопротивляюсь, правда, негромко, а у самой рука сильнее обвивается вокруг шеи парня.
— Свет, говорю, включи, — произносит мой спутник чуть ли не по слогам, а после усмехается. — Сама она дойдет. Давай ты хотя бы сейчас перестанешь выпускать свои колючки и просто расслабишься.
Его голос успокаивает, а командный тон уже не так дико раздражает, как раньше. Свет — пусть будет свет.
А потом еще дверь открыть в мою спальню, лежать и ждать, пока Гордей не придет, а после…
— До душа уж я как-нибудь сама дойду, — ворчу, так как вся моя сущность бунтует против присутствия Гордея в ванной. — Голова уже не так сильно кружится.
— Боженька, дай мне сил! — парень закатывает глаза, а после снова переводит на меня взгляд. — Или под моим присмотром, или…
— Ладно, — киваю, а после медленно сползаю с кровати, не желая слушать это самое второе «или».
Да и сопротивляться, если честно, сил не остается. Ну чего я, в самом-то деле, все время пытаюсь колючки выставить, как правильно заметил Гордей. Хочется человеку погеройствовать — да ради Бога, мне-то что. Доведет меня до ванной, подождет за дверью…
Или нет?
— Что? — парень приподнимает обе брови вверх в немом изумлении, когда я перевожу на него удивленный взгляд.
— Ты…здесь собираешься остаться? — мы стоим посреди ванной и, кажется, покидать ее Гордей ну никак не планирует.
— Собираюсь, — уверено кивает в подтверждение своих слов, а у меня вырывается громкий и протяжный стон.
— Гордей…
— Обещаю, приставать не буду, — смеется, а после разворачивает меня к себе спиной и легонько подталкивает. — Вперед.
Шутник, блин, нашелся. Приставать он не будет.
В моем плачевном состоянии даже двигаться не хочется.
Какие тут могут быть приставания?
Кстати, а с чего ему вообще такие глупые мысли в голову-то пришли?
«И совсем не глупые!» — очередной голос звонко вещает в моей голове.
«Нормальные мысли!»
«Ой, только не говори, что ты против!»
Я против! Даже очень!
Но медленно раздеваюсь, переступаю через бортик, включаю воду, закрываю глаза, а после забываю обо всем на свете, когда струи теплой воды захватывают меня в свой плен. И мысли разбегаются, и голоса пропадают, и даже голова перестает так сильно болеть, как раньше.
Но все равно я схожу с ума, так как чувствую рядом присутствие Гордея. Он не дотрагивается до меня, но я все равно чувствую. Его дыхание, биение сердца, даже в дрожь в теле — и ту ощущаю.
Или я сошла с ума окончательно, или все же голос Гордея звучит слишком близко:
— Не бойся, крошка. Я просто побуду рядом…
Гордей
Полина постоянно выключается. Или смотрит на меня стеклянными глазами, видимо, не совсем понимая, что с ней происходит. И где она находится.
Меня-то хоть узнает?
В больнице веки у девчонки постоянно закрывались, затем в машине выключилась, пришлось будить. Едва на ногах держалась, возле машины чуть не упала, а сейчас, стоя под горячими струями воды, точно может свалиться без чувств.
Глаза закрыты, девушку шатает из стороны в сторону — да что за напасть-то такая. И снова я в роли спасителя…
«Не тормози!» — подсказывает мой внутренний голос, когда я уже стягиваю через голову футболку.
Не в одежде же мне лезть под душ, в самом-то деле. Да и люди мы взрослые.
Господи, и что она там не видела?
Но едва подхожу к Полине, чувствую, как девчонка замирает. Спина напрягается, пошевелиться не может, а у меня огромное желание сейчас ее обнять. Прижать к груди и замереть на месте, стоя под горячими струями воды.
— Не бойся, крошка. Я просто побуду рядом… — слова даются с трудом, еще и голос какой-то охрипший, и я впервые в жизни теряюсь.
Не знаю, как дальше поступить.
Руки сами тянутся к телу девушки, от чего та вздрагивает. Но все так же стоит ко мне спиной. Не поворачивается. И не пытается заглянуть мне в глаза.
Боится? Что назад уже дороги не будет.
Знала бы она, как боюсь этого я. Сейчас повернется, откроет свои бездонные глаза, в которых можно утонуть, и я пропал. Вряд ли смогу и дальше себя контролировать — тормоза медленно отказывают…
— Будет лучше, если ты уйдешь, — шепчет Полина, но я все равно слышу.
— Не уйду…
— Гордей…
— Не уйду, я сказал! Просто стой и не шевелись!
Как же с ней тяжело.
Иногда ее упрямство просто бесит. Она думает, что я не умею контролировать свой организм? Или боится, что с катушек могу слететь? Так прошли те времена, когда молодость, а главное глупость, бушевала вовсю. Сейчас-то уже думать научился. И отвечать за свои поступки.