Верность как спасение - Евгения Михайлова

Те, кто бывал у Лизы и Юры Симоновых дома, рассказывали не только о богатой, изысканной обстановке. Людей потрясала беспечность и доверчивость хозяев. У них на столе могли лежать крупные суммы. Они уходили гулять с собакой, не закрывая входную дверь квартиры. Юра охотно демонстрировал дорогие гаджеты, которые у него валялись по всей квартире.

Именно Юра обычно гулял с собакой по несколько раз в день. Лиза иногда уезжала на целый день. Возвращалась с красивыми пакетами. Соседки из коротких разговоров сделали вывод: она целыми днями ездит по тренажерным залам, фитнес-клубам, косметическим салонам и разным магазинам. Юра выполнял какие-то заказы по Интернету, занимался уборкой и готовкой.

И не было ни одного облачка на семейном небе этой пары. Невозможно было придумать, что может покачнуть или разрушить их незыблемый покой, взаимную привязанность, честный и прозрачный уклад, общее добродушие и железобетонную основу финансовой стабильности, которую корольки так умеют создавать своим инфантам на много поколений вперед.

А гром грянул. Нет, не гром, а очередь грозовых залпов, которые потрясли даже тех, кто следил за этой чужой жизнью из партера и галерки. Что уж говорить о них самих — нежных, избалованных судьбою.

Сначала открылась тайна Лизы. Тот единственный момент, о котором она никогда и никому не говорила. Один из соседей попал на крутой ночной корпоратив. Он сидел очень близко к сцене, и среди танцовщиц знаменитого стриптиза сумел рассмотреть и узнать Лизу Симонову. Это было не просто. Все девушки были очень похожи: одного роста, одной комплекции, в одинаковых костюмах, если так можно назвать их блистательное отсутствие. Сосед рассказывал, что узнал ее сначала по взгляду. По нечаянному взгляду, который задержался на его лице и стал вдруг растерянным, испуганным. Они ведь почти каждый день гуляли с собаками, чинно и обстоятельно обсуждая собачьи проблемы. Других проблем у Лизы и не было, так всем казалось.

Пока все обсуждали эту волнующую новость, сидели по ночам в Интернете и на сайтах 18+, потом обменивались ссылками, снимками, новостями, случилось кое-что еще. И это было уже не громом. Землетрясением. А заметила публика его не сразу.

Юра обычно ходил с Пряником по одним и тем же дорожкам дворов и скверов, радушно приветствовал знакомых и с каждым проходил ровно столько, сколько им было по пути. Он никогда не менял своего маршрута, не проявлял инициативы, не задерживался с кем-то даже ради очень интересного разговора. Впрочем, у Юры и не было приоритетных тем. Он просто поддерживал собеседника. И вдруг система стала меняться на глазах. А с нею менялось и поведение Юры.

Перемены были связаны с появлением Инны, хозяйки крошечного йорка Бони. Это была маленькая рыжеволосая женщина в открытых светлых сарафанах для беременных. Инна была похожа на рыжую орхидею. Ореол волос темного золота вокруг нежного личика с детским капризным выражением и беспомощным взглядом зеленоватых близоруких глаз за большими очками. Веснушки не только на носу, но и по всей белоснежной коже — на руках, плечах, груди. И животик, который увеличивался, казалось, с каждым днем. И распухшие губы, какие бывают у тех, кто живет уже за двоих. За двоих дышит, смотрит, плачет и радуется.

Вот ради этого рыжего цветка и мелкого йорка, который суетился вокруг белоснежных ног хозяйки, как пчела, и стал менять Юра свой маршрут, время прогулок, а затем и весь свой привычный набор проявлений. Он ждал их на одном месте, не обращая внимания на Пряника, который тянул поводок по привычному маршруту. Он не всегда замечал знакомых, рассеянно отвечал на приветствия. Он провожал Инну с песиком в дом, который стоял через проезжую часть. А раньше обходил такие места, потому что Пряник не боялся машин и мог попасть под колеса.

Но самое главное было не в этом. Самое главное — выражение лица Юры. Это был другой человек. Он не улыбался во все стороны, точнее, он вообще больше никому не улыбался. Он просто напряженно смотрел в одном направлении, и по тому, как освещалось вдруг его лицо, можно было безошибочно сказать: навстречу идет Инна, медленно, своей тяжелой походкой беременной на последнем сроке.

Сказано в притче: «Чтобы увидеть красоту Лейли, нужно обладать глазами Меджнуна». Люди, которые не видели в Инне ничего особенного, и даже те, которым рыжие казались только смешными, смотрели на нее вместе с Юрой и внутренне таяли от этого сочетания оранжево-белой сладости. Животик придавал Инне лишь запредельную женственность, а всей ситуации — невыразимую пикантность.

Вдруг это ребенок Юры? Это так вероятно. Брак с Лизой является династическим. Лиза или бесплодна, или не хочет портить фигуру из-за профессии. Юра — парень безвольный и подчиненный отцу, по всему. Он женился на Лизе, хорошо к ней относится, а сам давно и тайно влюблен в женщину-цветок, на которой ему никто не позволил бы жениться: она бедная, категорически не тот круг. А он хочет ребенка от любимой женщины. И пошел на такое преступление: поселил беременную любовницу под носом у жены. В доме через дорогу. Первое время все скрывал, а теперь, перед родами Инны, расслабился, перестал прятаться.

Частные детективы от сковородок и швабр принялись за дело: пошли по следу. Они поработали на славу, как профи. Результаты расследований стали сенсацией сами по себе.

Инна и Юра познакомились совсем недавно. Приехала она в этот дом то ли с мужем, то ли с любовником, который вдруг пропал. Ждала она его или нет, пока неизвестно, но ребенка решила оставить. И вот несмелый и безвольный Юра, которому было так уютно под крыльями доброго папы и жесткого тестя — денежных мешков, — и каблуком жены, этот Юра, не способный, казалось, ни на одно сильное чувство, безумно влюбился в женщину, которой со дня на день рожать от другого. Он даже не видел ее без живота. Она потрясла его именно сейчас.

Но такой хороший парень был Юра, что даже сплетни не стали злыми. Никто не ждал развития скандала. Он и так придет, это ясно. Никто не желал несчастий участникам драмы: они тоже не за горами. И сухие, отстраненные мужчины, и болтливые, скучающие женщины — все сблизились в одном. Это было сочувствие, как ни странно для ситуации, столь возбуждающей обычно низменные инстинкты. Люди, не сговариваясь, вели себя одинаково, как члены большой семьи, которые пытаются оттянуть неизбежную развязку, облегчить боль неотвратимых ударов, как-то спасти попавших в переплет родственников.

К Юре особенно не лезли, просто оказывали ему знаки симпатии и дружбы. А перед Лизой практически заискивали: рассказывали ей наперегонки, как мило вел себя Пряник, как хорошо заботится о нем Юра. Никого вокруг не видит: только Пряник его волнует.

Лиза улыбалась своей широкой и, как всем теперь было известно, профессиональной улыбкой, кивала, благодарила за внимание, за интересные рассказы. Но она менялась, в этом не было сомнений. В ней появилась раздражительность, взгляд часто был жестким и непримиримым, а в поведении могла поразить внезапно возникающая беспомощность. Когда она теряла мужа из виду, она стояла, как будто заблудилась среди двух домов, как будто Юра на ее глазах провалился сквозь землю. Но все становилось на места, когда он оказывался рядом.