Испанский любовник - Джоанна Троллоп

„Я боюсь", – подумал Роберт.

Дождь усиливался. Он добрался до конца Гэй-стрит, поднял воротник, перебежал через небольшую лужайку, миновал рощицу огромных лип, которые, наверное, единственные радовались дождю, и направился к цирку. Мимо него прошли парень с девушкой, сжавшись и хихикая под старым полиэтиленовым пакетом, который они пытались использовать в качестве зонта, и Роберт вдруг с болью подумал, что они были такими же молодыми и скромно одетыми, как он и Лиззи семнадцать лет назад, с целым миром перед ними и без ответственности за что-либо.

Когда он добрался до „Галереи", до конца работы оставалось десять минут, и Дженни Хардэкр, которая вот уже семь лет была их бесценным главным помощником, начинала ритуал закрытия. У Дженни было приятное лицо и преждевременно поседевшие волосы, зачесанные назад. Она овдовела вскоре после рождения своего единственного сына. Обычно приход в „Галерею" смягчал все дурные чувства, которые испытывал Роберт. Тщательно натертый пол, круги направленного под нужным углом света, соблазнительные товары на стеллажах, полках и просто в кучах, запах водорослей, дерева и ароматических смесей были не только приятны сами по себе, но являлись и солидным доказательством достижений в бизнесе. Однако сегодня вечером эта солидность, казалось, испарилась, а вместо нее над всем воцарилась атмосфера какой-то уязвимости, будто за дверью уже стояли судебные исполнители, готовые схватить и беспощадно унести куда-то картины, ковры и лампы как беспомощных жертв насилия и мародерства. Тут Роберт встряхнулся – нельзя так поддаваться чувствам. Ему надо поговорить с Лиззи.

Дженни подняла взгляд от кассы и улыбнулась.

– Все о'кей?

– Не совсем, – ответил он.

Ее лицо сразу же приняло серьезное выражение.

– О Боже…

– Лиззи в офисе?

– Да, она там с мальчиками. Они заскочили сюда после школы.

Офис „Галереи" располагался на первом этаже в задней части и выходил окнами на беспорядочно разбросанные старинные маленькие фабрики, теперь недействующие. Зная, что ему придется проводить здесь много времени, Роберт спланировал офис как художественную студию, которую ему всегда хотелось иметь, – с высокими рабочими столами, чтобы на них можно было рисовать, с отличным освещением и большими пространствами на стенах для того, чтобы развешивать рисунки и картины. Когда он вошел, Лиззи, разговаривавшая по телефону, повернулась и помахала ему рукой, а Сэм и Дэйви, поглощенные рисованием космических кораблей на голых коленках Дэйви, бросились к нему и вцепились в ноги.

– Отстаньте, – сказал им Роберт. Лиззи тем временем говорила в трубку:

– Вот что я вам скажу. Сделайте-ка полдюжины, и посмотрим, как они пойдут. Или продадим, или вернем, с индивидуалами мы работаем так. Ведь у нас не просто магазин, но еще и салон. Устраивает? Да, пусть будут разные породы дерева, но это должны быть английские породы.

– Сэм, отпусти! – прикрикнул на сына Роберт.

– У тебя ботинки хлюпают…

– В Бате шел дождь. Отпусти, Дэйви.

– Не отпущу, пока Сэм этого не сделает…

– Нет, отпустишь, – разозлился Роберт. – У меня был ужасный день и нет настроения терпеть непослушных детей.

Лиззи положила трубку.

– Правда ужасно?

– Да, – ответил Роберт.

У него вдруг появилось зловещее предчувствие, что все идет наперекосяк. Пытаясь высвободить хоть одну ногу, он двинул ею слишком сильно и попал Дэйви по подбородку. Дэйви, не стеснявшийся плакать и в лучшие моменты жизни, мгновенно разревелся, схватившись за подбородок обеими руками.

Сэм удовлетворенно заметил:

– Ну вот, посмотри, ты, наверное, выбил ему все зубы, и теперь он лишь сможет есть йогурт и вот так реветь. Всю жизнь.

Роб наклонился и поднял ревущего Дэйви.

– Извини, дорогой, я не хотел сделать тебе больно.

– Я ненавижу йогурт, – завывал Дэйви сквозь прижатые к лицу руки.

– Дай-ка посмотрю. Убери руки и дай мне посмотреть на твой рот…

Лиззи сказала со своего места у телефона, где она все еще сидела:

– Что же было столь ужасного, Роб? Не волнуйся за Дэйви, с ним все будет в порядке, ты сам знаешь, как прекрасно он все переносит.

Дэйви широко раскрыл рот, и Роберт заглянул внутрь.

– Все на месте, слава Богу…

– Но я тем не менее думаю, что ты сломал ему челюсть, – заявил Сэм.

Дэйви громко задышал, широко раскрыв глаза.

– Не будь идиотом. Лиззи опять спросила:

– Что же было такого ужасного? Я хочу сказать, ты же знал все эти цифры и до того, знал, что у нас это были самые плохие полгода…

– Дела, видимо, не станут лучше, – ответил Роберт. Он опять нагнулся и поставил Дэйви на ноги. Тот стал пробовать сделать из своих рук подставку для сломанной челюсти.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я думаю, твоя челюсть скоро будет болтаться, как у старой обезьяны, – не унимался Сэм.

– Салливэн сказал, что никаких признаков общего улучшения в экономике нет, и мы, как и другие небольшие предприятия, вряд ли можем рассчитывать на улучшение бизнеса в обозримом будущем. Как он мило заметил, посещение магазинов вроде нашего является для людей роскошью, от которой они откажутся в первую очередь.

Сэм зашипел на Дэйви:

– Не отпускай, а то она отвалится. Лиззи встала и подошла к Роберту.

– Я жалею, что не поехала с тобой.

– Я тоже об этом жалею, но это никак не изменило бы ситуацию. Дело в том, что наш оборот для нынешних условий совсем не плох, но прибыли просто не хватает на наши расходы.

Дэйви прижался к коленке Лиззи и издал приглушенный стон. Лиззи нагнулась и решительно убрала его руки с подбородка. Глаза у него расширились от ужаса, он ждал, что вот-вот его нижняя челюсть упадет вниз, как сломанная ставня. Но этого не произошло.

– Вот видишь? Ты очень глупый, а Сэм – нехороший.

– Что значит нехороший? – с надеждой в голосе спросил Сэм.

Роберт ответил, посмотрев на него сверху вниз:

– Это человек, который получает удовольствие от того, что мучает слабых. На самом деле это и есть проявление слабости. Такие люди в душе всегда трусы.

Сэм встал, подошел к ближайшему столу и, повернувшись ко всем спиной, начал его легонько пинать. Лиззи подошла к Роберту и прижалась щекой к его груди.

– Я сегодня днем ничего не заказала. Это был приятный молодой человек, который делает наборные коробочки, деревянные, с решетчатыми крышками…

– Я думаю, у индийцев они дешевле. Она подняла голову.