Академия Хозяйственных ведьм, или Осенний отбор для генерала - Риска Волкова

— Я познакомлю тебя со своим сыном! — хищно загорелся ее взгляд. — Увидишь! Он у меня отличный! Из вас получится отличная пара!

Я ланью выскочила из примерочной.

— Спасибо, но нет! Ни за что. В смысле, уверена, ваш сынок найдет более достойную жерт… женщину. Правда. А мне пора. Беру блузку и юбку. Сколько с меня?

Губы Евы Гарпули обиженно затряслись.

— Мой сыночек уже давно один! Лапочка. Жаль только, что так мало внимания мамочке уделяет… Я его кормила манной кашкой, поила отварчиками со зверобоем, одевала с иголочки… Все для него! А он… А он поперся на этот отбор! Вместо того чтобы обратиться за помощью к родной мамуле!

Женщина шмыгнула носом, а я навострила уши. Отбор? Стасик тоже на отборе? Или его двойник?

У меня уже рвался с языка невысказанный вопрос, как вдруг внутри все оборвалось:

— Мама… Опять ты за старое?! Сказал же, что в состоянии сам найти себе жену. Я мужчина и за твою юбку цепляться закончил в далеком детстве.

— Ох, Ксэндр…

Шагнула из-за ширмы, встречаясь с удивленным взглядом Ники. Ой, все… Ловите мою челюсть.

— Это… Это… — пыталась выдавить я из себя нечленораздельные фразы.

— Это мой сынок, Ксэндрюша, — шмыгнула носом Ева.

Ксэндрюша тяжело, почти надрывно вздохнул.

— Рад, что вы познакомились, мама. Это — Ива Фокс. Девушка, на которой я собираюсь жениться.

— Че?! — мой писк был заглушен ревом ликующего бегемота, ну то есть Евы Гарпули.

— СЫНУЛЯ! Твой идеальный вкус у тебя в меня! Дай обниму тебя, пупсик! Дай чмокну тебя в твои розовые, словно яблочки, щечки!

Ника поморщился, глянул на меня тяжело, но щечки подставил.

Я, воспользовавшись секундной заминкой, бочком-бочком начала отступление к выходу из гибрида детсада и дурдома, но туша Евы Гарпули кинулась мне наперерез, грудью защищая выход.

— Не пущу! — она еще и руки широко расставила.

Мне захотелось заплакать. Но вместо этого я продолжала играть хорошо заученную роль послушной девочки.

— Прости, пожалуйста, но мне правда уже пора… — улыбнулась я. — Было здорово познакомиться. И да. Я не невеста вашего сына. Я лишь одна из участниц отбора и…

— Глупости. Уже почти все решено… — перебил меня Ника. — Кстати, мам, я принес тебе мазь, что обещал в прошлый раз достать.

— Ты ж мой заботливый сюсечка!

— МАМА…

— Я заберу ее… А сейчас магазин закрывается, а мы все идем ко мне домой пить чай с ватрушками!

— Но я…

— Дорогуша, отказ не принимается. Считай это платой за юбку с блузкой, они тебе, кстати, очень идут.

— Но я в состоянии заплатить!

— А я не беру монетами! — женщина баском засмеялась. — Все. Пойдемте. Выходите на улицу. Мне тут все закрыть нужно.

Я кинулась переодеваться в примерочную, уже мысленно прикидывая, как сильно попала. Такого просто не могло быть! Ни при каких обстоятельствах… Ника — сын Глебовны?! Но почему тогда он, спрашивается, вырос мужиком, а не… А не Стасиком?! Или я, может, чего-то о нем не знаю? Или эта копированная версия моей бывшей свекрови все же отличается от оригинала?

Уж не знаю, кто из этих двоих был копией кого, но спустя два часа в обществе Евы Гарпули у нее дома я поняла, что она совершенно, то есть абсолютно не похожа на Виолетту Глебовну. И в то же время являлась ее близняшкой. Вот только если моя бывшая свекровь все свои дарования и таланты направляла мне и сыну во зло, то Ева Гарпуля имела хорошее чувство юмора и любила пошутить, переводя все в непринужденную беседу. Да, она была похожа… И характером, и внешне… Но все же, это была не она. Совсем. Более того, спустя некоторое время я смогла абсолютно точно сказать, что эта женщина мне очень понравилась.

— Ох, Ивочка! Расскажи еще что-нибудь о вашем отборе. Мой Ксэндрюша там себя хорошо ведет? — взволнованно поинтересовалась она. Ксэндрюша кашлянул, намекая мамуле, что она переходит всякие границы, однако Ева лишь засмеялась. — Прости, сын. Ты такой серьезный постоянно, что мне постоянно хочется над тобой пошутить!

Ника скупо улыбнулся, с опаской косясь на меня:

— Я вел себя… очень плохо…. — хмыкнул он.

— И он прав! — тут же добила я, тыкая совсем некультурно в Нику пальцем.

— Расскажи! — тут же загорелись глаза у Евы. — В чем он на этот раз провинился? Знаешь, я так намучилась с ним в детстве, что стала воспринимать его упрямство, твердолобость и своеволие уже просто как интересное приключение.

— Он постоянно нарушает правила! — сдала я мужчину.

— Как?! — выдохнула в ужасе Ева Гарпуля.

— А вот так. Делает все по-своему. И плевать ему на других, — хмыкнула я, ловя на себе хмурый взгляд мужчины.

— Вовсе нет.

— Вовсе да!

— Ах, дети, не ссорьтесь! — Ева тяжело вздохнула. — И все же смотрю на вас, и сердечко замирает. Так хочется, чтобы вы были счастливы…

— Простите, мне, наверное, уже пора… — сказала я, ощущая, что начинаю чувствовать себя не в своей тарелке…

— Ксэндрюша! Ты же проводишь девочку?

— Да нет, не нужно… — попыталась я отговориться, но Ника поддержал свою мать.

— Я безусловно провожу тебя, Ива. На улице уже скоро начнет темнеть.

Вздохнула, но все же это был единственный, похоже, выход покинуть дом Евы Гарпули. И хотя она мне понравилась, да и я ей тоже, все же она «переняла» от Виолетты Глебовны ужасное свойство — быть везде и своим удушающим авторитетом задавливать собеседников.

Я собралась, Ника помог мне накинуть пальто и оделся сам. Тепло обнял мать, но на ее сюсюканья лишь скупо улыбнулся.

— Пока. Обещаю, что еще зайду…

Ева Гарпуля шмыгнула растроганно носом.

— Ты всегда так говоришь, но тебя приходится ждать годами!

— Не начинай. Я был в прошлом месяце…

— Бесчувственный сухарь. Ох! Надеюсь, что когда вы с Ивочкой поженитесь, ты станешь не таким холодным…

— Мы не поженимся… — сказала я, но мои слова так и остались без внимания, а вместо этого Алексэндр Ника потащил меня к выходу, попрощавшись с маман.

Прошло всего несколько минут, и вот мы на свободе. Идем, отчего-то держась за руки и вдыхая чуть прохладный, пропитанный ароматами осенней листвы воздух, и молчим, не зная, как нарушить воцарившееся между нами молчание.

— Спасибо, — все же вырвалось у меня, хотя я не хотела этого говорить.

— За что?

— Это ты ведь сломал кристалл у целителя Вуффи?

Ника слишком пронзительно глянул на меня.