Как я увела жениха с чужой свадьбы - Дарья Волкова

Я могла издавать только все те же нечленораздельные звуки. Рассказывай, тетушка, рассказывай!

— Много не надо, чтоб девчонку уговорить — если девчонка по тебе сохнет. А Алька же не виновата, что присохла к нему — красавец он был, такой, что по нему полдеревни девок сохло. Клялся потом, что не сильничал, что сама отдалась. А все одно, соображать он должен был! Старше же, отслужил, после армии, работал! Нельзя так. А он, видать, думал, что сумеет и там, и сям. Да только вон оно как повернулось — что застала я их, — тетка вздохнула. Потянулась к неубранной бутылке водки и отхлебнула из горла, занюхала рукавом и убрала бутылку в холодильник. Взгляд ее был тяжелый, но я знала, что не мне он адресован. Тётя смотрела туда, в прошлое. — А мне нет бы радоваться, что от кобеля жизнь уберегла — нет, я ж в обиду кинулась. И сестру родную прокляла… — Тетя прикрыла глаза ладонью. — Говорю же, дура была. А потом уже гордость не позволяла признать, что неправа. Ну и жалели меня все, я хорошая, Алька плохая. Я права, она виновата. А нет тут ни правых, ни виноватых. Вот ты есть, живая, здоровая. А мамки твоей больше нет. И только это и важно…

И снова все повторилось. Только теперь я уже прижимала тётушкину голову к груди, а она плакала — хрипло и неумело. А я гладила ее по изрядно поседевшим, но по-прежнему густым волосам.

Наконец, тетя похлопала меня по руке.

— Давай-ка, девочка, сделай нам еще чаю. И варенья из буфета достань.

И под чай с вареньем тетя подвела логический итог своему рассказу.

— Так я судьбе благодарна, что успела с ней помириться… И надо бы мне было сразу и к тебе ехать, а я все никак не могла решиться. Знаешь, Тонька, если ты столько лет живешь да холишь в себе обиды — так тяжко с ними потом расставаться… — тетя шумно отхлебнула чаю. — Ну а теперь — все. Хочешь ты иль нет — а тетка у тебя есть. Не больно богатая, да и характер у меня скверный — так люди говорят. Но в обиду тебя с мальцом не дам.

И тут я впервые за последнюю пару дней рассмеялась. Ура! У меня есть тетя! Живем!

Я хотела еще поговорить, точнее, послушать тётушкины рассказы — про их с мамой родителей, про их жизнь, про все! — но организм снова подевал. Глаза стали слипаться.

— Давай спать, — рассмеялась и тетя, отмахнувшись от моих расспросов. — У тебя ж глаза закрываются. Отдыхай. Успеем еще языком почесать. Завтра начнем картоху копать.

И с мыслями об этой великолепной перспективе я уснула, утонув в настоящей пуховой перине.

***

Запил Ярослав на два дня. Всего на два, но качественно. А вечером в воскресенье выкинул недопитую бутылку вискаря в мусорный пакет — чтобы соблазна не было. Сварил себе макарон и доел котлеты — кто так, бля*дь, делает, Тоня — ушла, а котлет целый таз нажарила?!

И лег спать. Бухать — оно, конечно, хорошо. И здорово бы — на неделю. Но у тебя стройки, от тебя зависят люди, поэтому будь любезен, Ярослав Михайлович Огарёв, приведи себя в порядок за два дня.

Ну так-то ни хрена не привел. Как теперь спать одному? А какого хера, Тонь?! Не было ответов. Только тоска и обида — уже не такая острая, глухая, ноющая. Сколько ему теперь жить с ней? Ну и зараза ты, малиновая. Вот приеду завтра к тебе. И в глаза мне это все скажи.

Скажи.

В глаза.

С этой успокоительной мыслью Ярославу удалось заснуть.

***

Утро развернуло все его планы на сто восемьдесят градусов. Потому что мусорный пакет порвался прямо в двух шагах от мусорного бака, когда Ярослав утром его выносил. И среди мусора, который он спешно — на работу опаздывал! — закидывал в контейнер Ярослав обнаружил …

Что за дурацкое слово — «Frautest»? Но рука уже тянулась сама, вытаскивая коробочку из вороха мусора. Стоявший рядом бомж выдохнул: «Придурок!» — и спешно заковылял прочь. А Ярослав стоял и тупо смотрел на коробочку. Там ниже было написано по-русски. Тест для определения беременности. Он перерыл весь мусор. Он нашел. Этот тонкий кусочек картона. С двумя полосками на нем. Вспомнилась вдруг фраза из фильма. «Две полоски означают, что мне конец». Да нет. Какой это конец…

Это начало.

Ярослав медленно собрал мусор. Донес-таки до контейнера. И пошел обратно домой. Пить чай и думать. Работа обождет.

Травяной чай чем-то пах из кружки — но Ярослав не чувствовал запаха. Он напряженно хмурил лоб. Значит, залетели. Перед глазами тут же возникло запотевшее стекло душевой кабины, распластанные по нему женские ладони.

Он вроде бы вышел. Кажется. Но в такие моменты счет идет на миллисекунды. Может, и вышел. А, может, и уже не успел. Так ведь и нет же их — стопроцентно работающих методов контрацепции. Особенно, если тебе, в общем-то, и не страшно уже — если эта контрацепция тебя подведет.

Подвела. Контрацепция.

А женщина — ушла. Зараза малиновая. Ярослав резко встал из-за стола, горячий чай плеснул на руку, но он даже не заметил. Внутри поднималась волна горячей злости.

Так, Антона Петровна Карманова, не пора ли ответить на пару вопросов?

***

Отвечать на вопросы Антонина Петровна отказалась. Даже дверь не открыла. Впрочем, Ярослав, пока ехал к ее дому, почти уверился в этом. Что ее дома нет. Вспомнилось ее короткое «Еду». И не на работу она ехала, Яр был в этом уверен. Реально сбежала. Сбежала, беременная его ребенком. Ну, Тонька, ну, держись…

На его пинки и стук в дверь неожиданно отозвались. Снизу.

- Кто там шумит?! Сейчас полицию вызову!

Ярослав узнал знакомые визгливые интонации несостоявшейся тещи и хищно улыбнулся. И повернулся к лестничному проему.

— Ты?! — тетя Галя смотрела на него хмуро, исподлобья.

— Я, мадам, я, — лучезарно улыбнулся Яр. — Виолетта дома?

— Как у тебя только язык твой поганый повернулся ее имя произнести! — тут же взревела тетьГала.

Но на Ярослава этот рев не произвел ровным счетом никакого впечатления. Он пожал плечами, отвернулся и достал телефон.

— Але? Виолет? Ты дома? Выйди, разговор есть.

— Ах ты… — тетьГала вся кипела праведным гневом, но тут из-за ее плеча вынырнула Виолетта.

— Ярослав?!

— Пошли, — кивнул Яр и нажал кнопку лифта. В реакции Виолетты он отчего-то не сомневался. И точно — следом за ним она шагнула в лифт.

А потом так же за ним села в машину.

— Если ты передумал, то имей в виду, что я… — тут же начала Виолетта.

— Заткнись и слушай, — оборвал ее Яр. — Тоня от меня сбежала.

Виолетта сначала аж задохнулась. Потом пошла вдруг алыми пятнами.

— Да какое мне дело! — принялась дёргать ручку двери, но Яр заблокировал центральный замок. — Выпусти!

— Мне нужна информация, — Яр заставил себя затолкать внутрь эмоции, которые в нем вызвали они обе — и Виолетта, и мамаша ее. — Ты можешь мне помочь.