Часовщик - Геннадий Ангелов

Жующее жвачку, наглое лицо, с перебитым носом, и сросшимися бровями, едва не схватило меня за куртку и не ударило об дверь. Я отступил на шаг и замахал руками.

— Спокойно. Без рук. Я ищу Сергея Егорова, Лука.

— Ты кто?

Хотелось ответить в рифму, «конь в пальто», но я не стал накалять обстановку и делая невинное лицо, ответил: — Знакомый. Нужна его помощь.

Дверь захлопнулась, и я подумал, что навсегда. Переминаясь с ноги на ногу, продолжал ждать, непонятно чего.

— Лук, к тебе пришли. Дохляк какой-то, наверное, твой родственник. Такой же, пришибленный, — услышал я, и выдохнул. Значит дома.

Егоров с испуганным лицом, долго моргал глазами, стоя в дверях, пытаясь вспомнить, кто я такой, и что мне нужно. Он оказался ниже меня ростом, щупленький, с лицом прыщавого подростка.

— Не пойму, чего тебе и как ты меня нашёл? — спросил он, выглядывая в коридор, и пугливо озираясь назад, в поисках надёжного тыла, на всякий случай.

— Лук, мне прога нужна. Посоветовали к тебе обратиться. Я заплачу, деньги есть.

Покопавшись в сумке, я вытащил все свои сбережения, и протянул Лосю.

— Не густо, ладно, заходи.

Лук не считая, быстро выхватил деньги, боясь, что я передумаю, и он не успеет заработать.

— Кто адрес дал?

Вот тут я по-настоящему испугался. И начал мямлить о каком-то Игоре.

— С политеха Игорь? Рыжий?

— Он самый, Рыжий, с политеха.

Сам того не понимая, Лук мне помог, вспомнив своего старого приятеля Игоря, которого я естественно не знал. Выдавливая улыбку, и поддёргивая плечами, я увидел на руке Лука часы. Обычные, кварцевые.

— Давай туда. Что ты как невеста на выданье. Сразу не мог объяснить? Я Рыжика сто лет знаю. Вместе начинали, ещё с игровых автоматов, на Борщаговке.

Лук ткнул пальцем на закрытую дверь.

— Димон, я быстро, и уходим. Клиенту нужна помощь.

Непонятная и необъяснимая сила должна была помочь, потому, что в комнате мы остались вдвоём, и Лук, моргая глазами, пялился на меня, упираясь руками в подоконник. Я закрыл двери и шагнул прямо на Лука, на ходу придумывая, как смогу его вырубить. Только это не понадобилось. Лук увидел мои бешеные глаза, и чуть было не вывалился из окна на улицу. Его спину вдавило в стекло, и я услышал, как трещит оконная рама. От меня исходила невероятная сила, и время застыло в одной точке, подчиняясь моим желаниям. Лицо Лука исказила гримаса ужаса, он побледнел, и застыл как статуя. Быстро снимая часы, с руки Лука, я почувствовал ледяной холод, исходивший от перепуганного хакера.

— Ты пойдёшь со мной, и не вздумай улизнуть. По пути. Будет только хуже. Найду, и тогда не пожалею. Если понял, моргни два раза.

— Это чё такое? — услышал я за спиной.

В двери неожиданно возник Димон, и я едва спас Лука, успевая его схватить и швырнуть на пол. В мою сторону летел самый обычный кухонный нож, с широким лезвием, и массивной ручкой. Уклоняясь и падая на кровать, я увидел, как нож ударил в стекло, и вместе с осколками, вылетел во двор.

— Да я тебя, голыми руками задушу, гадёныш.

Димон завис надо мной, целясь пальцами в глаза. Я успел зажмуриться и скатиться с кровати на пол. Противник, к моему удивлению, так и висел в воздухе, как акробат в цирке, над ареной, будто его держали невидимые для глаз верёвки. Странным было то, что чувства страха, я не испытывал, зная, что нужно делать и в какой последовательности. Поднявшись с пола, я заломил две руки Димону за спину, и позволил упасть. Чтобы он больше не умничал, и не мешал, нанёс в затылок удар кулаком. И пока тот, что-то мычал, приходя в себя, нашёл в ванной полотенце, и связал на спине руки. Двигался по квартире легко, непринуждённо, без единого лишнего движения.

Лук трясся, лёжа на полу, находясь в состоянии истерики, наблюдая за мной, и боясь ляпнуть лишнее. Приходя в себя, я выглянул из окна на улицу. Там уже собирались люди, что-то шумели, и показывали на разбитое окно. Надо бежать.

— Ты убьёшь меня?

Слабый, тоненький голосок Лука, вызвал на лице улыбку.

— Вот ещё, зачем?

— Кто ты такой?

— Вопросы студент потом. С тобой хочет поговорить один человек.

— Зачем?

Я понял, что словесный понос не прекратится и показал кулак.

— Чем пахнет, знаешь?

Лук покачал головой, и ещё больше побледнел.

— Могилой для тебя. Заткнись, и делай, что велю. Сейчас мы выйдем на улицу, и спустимся в метро. Там всё узнаешь. Одевайся, и не дури.

Мы вышли из подъезда, и пошли по улице. Я держал левой рукой Лука за куртку, на всякий случай, и отставал на один шаг. Лук спотыкался об камни, понуро свесив голову, и не смотрел вперёд. Мне пришлось встряхнуть его на светофоре, и едва не отвесить подзатыльник. Хорошо, что метро находилось в двух кварталах от дома Лука.

— Димон не умер? — спросил Лук, поднимая глаза.

— Лук, ты решил окончательно меня добить, своими дурацкими вопросами? Не убил, если тебе от этого станет легче. Полежит, очухается, твой Димон. Тебе не о нём нужно думать. О себе.

— Ой-ли, что думать? Моя жизнь закончена.

Я не стал выводить из состояния депрессии моего пленника, и, спустившись в метро, ждал поезда. Лук сидел на скамейке, таращась в пустоту, как будто там прятались ответы, на все его вопросы. В вагоне я прошёл в самый конец, и когда освободились два места, усадил Лука, и закрыл глаза. Станция приближалась, и я как можно крепче, сжал локоть хакера. Поезд сбавил ход, скрипнули тормоза, и он остановился.

— Где люди? — закричал Лук, и вскочил со своего места. — Куда, куда они пропали? Я только голову опустил и никого.

Лук в панике метался по пустому вагону, выглядывая через стёкла наружу, и ничего не понимая. Часовщик не появился, и мне пришлось открывать двери, и выталкивать испуганного Лука на землю.

— Не пойду, не пойду, — закричал во весь голос он, и, падая на колени, бился головой об землю.

— Лук, ты, что больной? Думаешь, я веду тебя на расстрел? Идиот. Правду говорят, что все хакеры повёрнутые, в одну сторону. Мне если нужно было тебя убить, я бы сделал это в квартире. Встань. Недолго осталось.

Толкая в спину хакера, я шёл к двери, и недоумевал. Почему Часовщик не встретил? Мы так не договаривались. Лук ещё больше испугался, когда я увидел другую дверь вместо прежней, толстую, ржавую, как на корабле, клинкет, и, напрягаясь, потянул на себя. Петли скрипнули, издавая неприятный скрежет, и всё же открылись. В лицо ударил яркий, солнечный свет, и летняя прохлада.

— Это другая планета?

— Другая. Ты её знаешь. Марс называется.

— На Марсе есть лето? Осень и зима? Ни фига себе, дела.