Мобильник - Чжэньюнь Лю

– Янь Шоуи, а кишка-то у тебя тонка оказалась!

Янь Шоуи, который все это время стоял у косяка, держа в руках верхнюю одежду и сумочку У Юэ, ответил:

– Я ведь тебя, вроде, не задевал?

– Несколько месяцев избегал меня и даже сегодня наврал, что тебя нет. Ты за кого меня принимаешь?

Этот ее тон успокоил Янь Шоуи, и он нарочито прищелкнул языком:

– Да что ты, просто мне было неудобно.

Чуть погодя он добавил:

– У нас сейчас собрание. Фэй Мо там рвет и мечет.

– В позапрошлом году в Лушане тоже было собрание. Но ночью ты ко мне все-таки прибежал.

Янь Шоуи смутился и хмыкнул.

Между тем У Юэ закрыла кран, подошла к Янь Шоуи и быстрым движением вытерла об его свитер свои мокрые руки. Вдруг она вплотную приблизила свое лицо к Янь Шоуи. Тот решил, что она хочет поцеловать его, поэтому он слегка толкнул У Юэ в лоб, отстраняя, и сказал при этом:

– Холодный.

У Юэ в ответ подняла нос и, принюхавшись, отметила:

– Вот те на, Янь Шоуи, а ты меня разочаровал. До чего же ты докатился, что пользуешься женскими духами?

На самом деле это была утренняя фишка Шэнь Сюэ. Приводя себя в порядок, она заодно опрыскивала своими духами Янь Шоуи. Она объясняла, что делает это, чтобы никто не разрушил их счастье. Словно собачка, метившая свою территорию, она тоже метила Янь Шоуи, чтобы остальные сучки держались от него подальше. Янь Шоуи не знал, плакать ему или смеяться. Сейчас же он просто решил перевести разговор на другую тему. Но едва он открыл рот, как У Юэ, словно что-то вспомнив, напустила на себя серьезный вид и спросила:

– А с чего ты только что оттолкнул меня? Решил, что хочу тебя поцеловать? Ну так я сегодня обязательно это сделаю!

Янь Шоуи огляделся по сторонам и, подавшись вперед, предложил:

– Хорошо, хорошо. Целуй.

Но теперь уже У Юэ отпихнула его от себя:

– Не зазнавайся. Я что-то не пойму – с тех пор как ты начал встречаться с этой своей преподавательницей, ты что, и впрямь решил встать на праведный путь? И когда же свадьба? Может, возьмешь меня в свидетельницы?

В ответ Янь Шоуи нагло заявил:

– Хорошо. Как только соберемся, я тебя извещу.

С этими словами он проводил ее в кафе на третьем этаже. Пока они шли, У Юэ продолжала его дразнить:

– Да не трусь ты, никто не собирается разрушать твое счастье. Я к тебе сегодня по официальному делу. Фэй Mo написал книгу и собирается издать ее у нас. А наш директор Хэ хочет, чтобы ты написал к этой книге предисловие.

Янь Шоуи очень удивился, решив, что У Юэ шутит:

– Предисловие к книге Фэй Мо? Ну вы нашли кому предложить! Я же неуч. Вот если бы книжку написала ты, я, пожалуй, и написал бы к ней предисловие.

У Юэ остановилась и сказала:

– Хорошо. Я напишу, еще и заработаю на ней. Называться эта книжка будет «Хочешь? Говори!». И в ней я раскрою всю правду о тебе, бесстыднике. А на обложке еще сделаю пометку «18+».

Янь Шоуи убедился, что на лестнице никого нет, и схватил У Юэ за плечи:

– Я думаю, эту книжку лучше будет назвать «Я отдала тебе свою молодость» или «Полная чушь»!

Освобождаясь от его хватки, У Юэ снова напомнила о деле:

– Книга Фэй Мо уже передана в набор, когда ты напишешь предисловие?

Янь Шоуи встал как вкопанный:

– Так ты не шутишь? А Фэй Мо об этом знает?

– Еще нет. Как напишешь, я его извещу.

Янь Шоуи, поразмыслив, сказал:

– Ты все-таки должна быть более осмотрительной. А вдруг Фэй Мо не понравится мое предисловие?

– Пусть даже и не понравится. Его книга – это нечто. Называется «Разговоры», а между тем говорить-то он явно не мастак. Навернул кругов от Аристотеля до Конфуция, от ООН до университетских аудиторий, кстати, и ваше шоу упомянул. Но вся эта тягомотина изложена у него совершенно запредельным языком, да еще и приправлена цитатами из иностранных источников. В общем, если он и сказал что-то, то непонятно, так что считай, что вообще ничего не сказал!

Янь Шоуи тут же вспомнились недавние фантазии Фэй Мо на тему первобытного общества.

– А чего ради вы решили издать его книгу, если он вас не устраивает? У вашего Лао Хэ что, крыша поехала?

– С крышей Лао Хэ все в порядке. Просто его дочь сейчас аспирантка Фэй Мо.

Янь Шоуи сразу все понял, между тем У Юэ продолжала:

– Лао Хэ вовсе не обольщается на тот счет, что ты можешь написать лучше, чем Фэй Мо. Просто твое предисловие поспособствует успеху, но, разумеется, не тебя, а книги. Он хочет использовать твое имя в качестве рекламной приманки, иначе нам не удастся продать ни одного экземпляра.

Сказав это, она больно ухватила Янь Шоуи за руку:

– Вот такие дела, я все сказала, а ты уже думай!

Янь Шоуи освободил руку и почесал в затылке:

– Написать-то я могу, но как к этому отнесется Фэй Лао, с которым мы ничего не согласовали?

У Юэ пристально посмотрела на него:

– А со мною ты что-то согласовываешь?

Янь Шоуи неловко хмыкнул.

В кафе они выпили по чашке кофе и тут Янь Шоуи, словно опомнившись, взглянул на часы:

– Ой, уже половина двенадцатого. У меня в час съемка, еще нужно забежать в гримерку.

Однако У Юэ его тут же раскусила. Она поднялась со своего места и плюнула в сторону Янь Шоуи:

– Раньше за тобой такого не наблюдалось, а сейчас научился хитрить. Думаешь, буду напрашиваться на обед? У меня для этого есть парень.

Янь Шоуи понимал, что она тоже врет, однако задорно улыбнулся и сказал:

– Ну и прекрасно, при случае обязательно представь его мне!

У Юэ ушла. На ней красовалась совсем коротенькая курточка. Едва У Юэ чуть наклонилась, выходя за дверь, сзади обнажилась белоснежная полоска ее талии. Сердце Янь Шоуи тут же екнуло, на душе стало уныло. Благополучно закончив отношения с У Юэ, он вдруг подумал, что ничего особо страшного в его прошлых похождениях и не было. Самыми грязными словечками, которые существовали в этом мире, он обменивался лишь с У Юэ. В этом смысле Юй Вэньцзюань и Шэнь Сюэ он так довериться не мог. Он подошел к окну и увидел идущую через двор к главным воротам У Юэ. Неожиданно он почувствовал волну разочарования и одиночества. И эта волна бежала не в сторону У Юэ, а к нему. Поддавшись чувствам, он вытащил свой мобильник, собираясь позвонить У Юэ с просьбой вернуться к их старым отношениям, но, подумав, сдержался и засунул телефон обратно в карман.

19

С тех пор как Янь Шоуи стал жить вместе с Шэнь Сюэ, он, что ни вечер, начинал впадать в тоску. А в тоску он впадал из-за того, что Шэнь Сюэ, будучи преподавателем театрального института, по вечерам любила брать его с собой на разные постановки. Янь Шоуи не то чтобы не любил ходить в театр. Классические спектакли типа «Грозы», «Чайной»[34], «Гамлета», да пускай бы даже и пекинскую оперу Янь Шоуи еще мог вытерпеть. Но такие вещи не интересовали Шэнь Сюэ, она считала их старомодными и скучными, предпочитая экшен и экспериментальную драму. Как-то раз средь бела дня она повезла его в Тунчжоу[35], где какой-то человек прилюдно подвесил себя на японской софоре и сделал себе разрезы на руках так, чтобы кровь капала аккурат в разведенный под деревом костер. Капли крови одна за другой попадали в огонь, в ответ он шипел и дымился. В другой раз она потащила его в Хуайжоу[36], где другой товарищ с оголенным торсом вымазался медом и запустил на себя муравьев, которые, сбившись в клубок, буквально стали пожирать его. А однажды она повезла его в деревню художников в районе Тунчжоу посмотреть на шоу с чаном. На сцене стоял чан, до краев наполненный кока-колой. Вдруг из-за кулис высунулась совершенно голая парочка и плюхнулась в этот чан, уподобившись уткам. Надо сказать, что многие зрители наблюдали это действо с огромным удовольствием, однако Янь Шоуи пребывал в полном замешательстве. Во-первых, он не понимал, что именно актеры собирались делать, а во-вторых, что они хотели этим сказать. Он знал, что они представляют собой одно из течений авангарда и постмодерна, но разве все это нельзя было выразить словами, не прибегая к эпатажу?