Признание в любви - Мэри Энн Гиббс

Молодые люди рассмеялись, и после того, как выпили вино, мистер Бьюмонт сказал, что ему пора идти.

— У меня есть дело в городе, — сказал он, — которое требует моего присутствия.

Граф и Филипп остались вдвоем, и граф взглянул на лейтенанта с прежней теплотой.

— Мой дорогой друг, — произнес он, — Мне было очень грустно без наших шахматных баталий.

— Так давайте сыграем партию, — весело предложил Филипп. Он достал шахматную доску, коробку с вырезанными из слоновой кости шахматными фигурами и расставил их на столе.

Через полчаса игры рука хозяина, собравшегося сделать ход, вдруг замерла в воздухе.

— Я забыл! — с ужасом вскричал он. — Ведь вы снова в тюрьме, а Темперли находится за границей тюремной территории. Или комендантский час не действует для тех, кто снимает комнаты?

— Нет, монсеньор. Режим у меня такой же, как и был в замке.

— Значит, вы нарушили распорядок, когда пришли повидать меня! — Граф неодобрительно покачал головой. — Ах, Филипп, мой дорогой мальчик, когда же вы поймете, что ни при каких условиях нельзя нарушать слово джентльмена?

— Но, монсеньор, мне надо было убедиться, что вы живы.

— Это неправильно. Честь — превыше всего, и тот, кто дает слово, должен его сдержать, несмотря ни на что. Именно поэтому я до сих пор храню верность королю Франции. — Граф разгневанно отодвинул шахматную доску, и фигурки посыпались на пол.

Филипп бросился их поднимать.

— Прошу прощения, монсеньор граф… Вы не хотите доиграть партию?

— Нет, не хочу. Вы очень обяжете меня, если покинете мой дом немедленно, лейтенант Кадо. Вы меня очень рассердили.

— Пожалуйста, примите мои извинения! — Но на лице лейтенанта мелькнула легкая улыбка, когда он укладывал в коробку последнюю фигуру. — Когда я могу вас снова посетить? — спросил он.

— Вам не надо ко мне приходить, монсеньор, — холодно ответил граф и добавил: — На днях я зайду к вам на квартиру и выпью с вами стакан вина. Но не обещаю, что это будет завтра или послезавтра, монсеньор.

— Понимаю, монсеньор граф. Но я буду ждать вас завтра утром — на случай, если вы все-таки придете. — Он повернулся к двери, однако его позвали обратно.

— Филипп, мой дорогой мальчик, — нежно проговорил граф. — Мне очень не хватает твоего общества, и я буду счастлив видеть тебя и разговаривать с тобой, но не ценой твоей чести. Обещай мне, что ты не нарушишь своего слова и не придешь сюда больше.

— Хорошо, обещаю. — А когда, улыбаясь, он уже и готов был уйти, в комнате появилась Жанна со старыми сапогами в руках: их голенища сзади были порваны снизу доверху.

— Это ваши сапоги, месье? — спросила она Филиппа. — Я нашла их возле ограды со стороны задней двери.

— Если они мои, то на них должно быть написано мое имя. — Филипп взял у нее сапоги и обнаружил свою четко написанную фамилию. — Теперь я понимаю, почему Гастон так стремился сдать их в ремонт! — воскликнул он. — Для того, чтобы отдать их Фуке! — Он с отвращением взглянул на сапоги. — Сейчас они уж точно нуждаются в починке. Возьми их, Жанна, и отдай первому встречному бродяге, который пройдет по этой дороге, с моими лучшими пожеланиями! — Он поклонился графу и ушел.

Старый эмигрант провожал Филиппа глазами до тех пор, пока тот не исчез из вида, а затем съежился возле камина, протянув изящные, в синих прожилках руки к еле теплящемуся огню.

— Вы любите этого молодого человека, — с осуждением промолвила Жанна. — И я тоже сильно привязалась к нему.

Граф печально улыбнулся, глядя на разорванные сапоги в ее руках.

— Не выбрасывай их пока, Жанна. Я пойду завтра в Доувертон, чтобы навестить лейтенанта, возьму их с собой, покажу сапожному мастеру, который делает обувь для сэра Темперли, и закажу Филиппу новые сапоги. Это возмутительно, — добавил он, с достоинством взмахнув надушенным носовым платком, — что офицер французской армии имеет лишь одну пару сапог.

Лейтенант медленно шел к городу, его мысли были заняты монсеньором Эстобаном. Он думал о прерванной шахматной игре и о том, что если когда-нибудь эмигрант вернется во Францию, то он может обнаружить, что многие старые ценности исчезли вместе с его титулами и землями, и задумался над тем, как граф отреагирует на эту ситуацию. В том, что он мужественно встретит ее, не было сомнений: гордость не позволит такому человеку признать свое поражение, хотя каждым своим нервом он будет против этого протестовать.

Межевой камень, обозначающий границы, был всего в нескольких ярдах от него, когда лейтенант услышал за собой торопливые шаги, и на дорогу перед ним легла тень. В этот момент в нем живо вспыхнуло воспоминание о нападении на Пустоши, он почувствовал опасность. Остановившись и приготовившись к защите, Филипп узнал в человеке со злодейской внешностью, окликнувшем его, приказчика мистера Тейлора, Джона Хикса.

— Я так и думал, что это ты! — Мужчина ухмыльнулся и фамильярно сунул ему руку для пожатия. — Французский офицер — и за пределами разрешенной территории. Тебе нельзя и шагу ступить за этот камень, и ты знаешь это. Наверное, ходил к своей подружке? Ну что ж, можешь вернуться в замок вместе со мной, и мы посмотрим, что тебе скажет агент.

— Вы имеете в виду — вам, монсеньор? — невесело улыбнулся Филипп. — Вы получите вознаграждение, несомненно. Послушайте, я дам вам десять шиллингов, и вы пойдете своей дорогой, а я — своей.

— Вот уж нет! — Приказчик мертвой хваткой схватил его за руку. — Ты ни шагу больше не сделаешь без меня, иначе я позову на помощь, Я кликну вон тех работников, которые трудятся на полях, и они помогут мне тебя поймать.

— Но если вы сделаете это, они, без сомнения, захотят получить часть вознаграждения. Поэтому отпустите мою руку и позвольте пройти с вами в замок. Капитан Буллер — мой хороший друг, и будет лучше, если он услышит о моем преступлении из моих собственных уст.

Джон со злостью оттолкнул руку лейтенанта, и они вместе пошли в город. Филипп был молчалив. Возможно ли, размышлял он, что именно этот мужчина напал на него из-за тридцати фунтов? Когда вели следствие по этому делу, никто и не думал упоминать о том, что видел приказчика мистера Тейлора в ту ночь на той пустынной дороге: было совершенно естественно, что он ходил по ней по делам своего хозяина.

Филипп попытался вспомнить детали нападения. Грабитель подошел к нему сзади, и с него слетела шляпа… Касторовая шляпа, такая же, как у Хикса, очень простая… А внутри она была такой же простой?.. Неожиданно он вспомнил, что видел пятно, в форме клубники, на тулье шляпы… Солнце, конечно, уже зашло, но шляпа упала на землю рядом с ним: пятно было темным, а поэтому заметным в сумерках. Он снова взглянул на шляпу Джона и слегка улыбнулся: а не попался ли ему в руки его грабитель? Подметившего улыбку и взгляд, брошенный на шляпу, приказчик слегка дернулся и неожиданно заявил, что уже поздно и у него нет времени идти в замок.