Тринадцать маленьких голубых конвертов - Морин Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ох… ничего страшного.
– Мы закрыты до ужина. К тому же вам нужно забронировать столик. Сегодня уже все занято. Ближайшая свободная дата на следующей неделе.
– Не в этом дело, – сказала Джинни. – Я здесь, чтобы посмотреть оформление.
– Вы журналист?
– Это сделала моя тетя.
Мужчина приподнялся, и теперь Джинни могла видеть его плечи.
– Твоя тетя? – спросил он.
Джинни кивнула.
Мужчина поднялся еще выше. Он был одет в потертую пурпурную футболку и сине-белый фартук, свободно болтающийся на нем.
– Маргарет твоя тетя?
– Да.
И это все изменило. Он пригласил Джинни присесть.
– Я Пол! – С этими словами он достал небольшой стакан и бутылку желтоватого ликера. – Это потрясающе! Позволь, я налью тебе выпить.
После вечера в Риме Джинни не очень хотелось пить алкоголь.
– Я не особо… – начала она.
– Нет, нет. Это лиле[30]. Он очень тонкий. Легкий. Приятный на вкус. С маленьким кусочком апельсина.
Он произнес последнее слово как «опельсиииин».
Плюх – долька фрукта упала в стакан. Он протянул напиток Джинни и, не отрываясь, смотрел, как она сделала осторожный глоток. Было вкусно. Как будто пьешь цветочный нектар.
– Я буду честен с тобой, – сказал он, наливая и себе лиле и присаживаясь напротив нее. – Я не был особо уверен в твоей тете. Она показывала мне то, что писала в тот момент. Маленьких собачек. Ой, подожди! Надо же что-нибудь перекусить. Пойдем со мной.
Он позвал Джинни на кухню, которая была размером с гардеробную и располагалась за барной стойкой. Пока Пол наполнял тарелку различной едой, которую доставал из холодильника – холодный цыпленок, латук, сыры, – он рассказывал, как странное оформление тети Пег превратило разваливающееся кафе на четыре столика в весьма востребованный модный ресторан с длинным списком блюд.
– Это было так странно. Женщина, которую я не знал, просила разрешения остаться в моем кафе. Ночевать здесь. И все это для того, чтобы обновить его и украсить изображениями собак. Мне следовало вышвырнуть ее!
– Почему же не вышвырнули? – спросила Джинни.
– Почему? – повторил Пол. Он осмотрел ярко окрашенные стены. – Не знаю. Полагаю, из-за ее самоуверенности. Она умела ладить, обладала обаянием… Не прими это за оскорбление, ты же понимаешь. У нее было воображение, и, когда она описывала конечный результат, ты в это верил. И она оказалась права. Она была очень странной, но оказалась права.
Она была очень странной, но оказалась права. Это, возможно, самые лучшие слова, которые когда-либо были сказаны о ее тете.
После того как Джинни угостилась ланчем и яблочным пирогом со сливками, Пол попрощался с ней, чтобы успеть подготовиться к вечеру.
– Передавай от меня привет тете! – произнес он весело. – И возвращайся! Приходи почаще!
– Обязательно, – ответила Джинни, ее улыбка слегка померкла.
Не было необходимости рассказывать ему о случив шемся. Он считал, что тетя Пег была жива, пусть так и остается.
Возвращаясь в хостел, Джинни чувствовала себя подавленной, ее раздражали толпы людей и тяжелый рюкзак за спиной. По какой-то причине очарование Парижа на нее сейчас не действовало.
Город был большим, шумным и многолюдным. Улицы – слишком узкими. Жители – чересчур небрежно разговаривали по телефону.
Слова Пола переполнили чашу терпения. Джинни хотелось побыстрее вернуться в комнату, где ее никто не замечал, лечь на скрипучую кровать и поплакать.
Она будет просто лежать всю ночь и ничего не делать. В любом случае, у нее не было никаких планов. Она здесь не жила. И никого не знала.
Джинни толкнула дверь из кованого железа и едва заметила, как женщина за стойкой слегка ей улыбнулась. В первый момент Джинни даже не узнала голос, который окликнул ее:
– Эй! Сумасшедшая!
– Где ты была? – спросил Кит. – Я просидел на улице два часа. Ты знаешь, сколько собак пыталось… не важно.
Джинни была слишком удивлена, чтобы говорить. Это действительно был он. Высокий, худой, с рыжевато-коричневыми взлохмаченными волосами; руки его были затянуты в автомобильные перчатки. Только пахло от него немного хуже, чем обычно.
– Привет, Кит, – подсказал он. – Как дела? Ох, не могу пожаловаться.
– Почему ты здесь? Я имею в виду…
– Помог один из билетов, которые ты купила на спектакль, – объяснил он. – Я отнес их в отдел международных связей, помнишь? Один из билетов взял студент из Франции, обучающийся на театральном факультете. Их университет проводит фестиваль, и какой-то спектакль сорвался, поэтому они в последнюю минуту пригласили нас. Группа собралась и поехала. Судьба определенно хочет, чтобы мы были вместе.
– Ох…
Джинни переступила с ноги на ногу. Моргнула. Он все еще был здесь.
– Вижу, что ты под впечатлением, – произнес он. – Кстати, какое задание ты получила от тети на этот раз?
– Я должна была сходить в кафе, – ответила она.
– Кафе? Хорошо, что мы об этом заговорили. Я голоден. Сегодня у нас нет представления. Можем где-нибудь перекусить. Если ты, конечно, не занята скупкой билетов в Парижскую оперу.
Несмотря на то что большую часть сегодняшнего вечера Джинни провела в кафе, она не стала отказываться от предложения Кита. Следующие несколько часов они гуляли по городу. Кит останавливался почти у каждого киоска с блинчиками (а их было много) и заказывал большой, неаккуратный кармашек с различными начинками. Он ел на ходу, при этом рассказывая ей про спектакль. Но главной его новостью было то, что Дэвид и Фиона снова сошлись, и это очень его расстраивало.
Даже когда стемнело, молодые люди продолжили гулять. Они брели вдоль реки, мимо мостов. Перейдя на другой берег, они углубились в узкие улочки, посматривая на людей, которые сидели в кафе. Прохожие, в свою очередь, тоже провожали их взглядами.
Наконец Джинни и Кит вышли к высокому забору. Сначала им показалось, что внутри располагался парк.
– Кладбище! – воскликнул Кит. – Кладбище!
Он подпрыгнул, ухватился за верхушку забора и с легкостью перебрался через него, несмотря на то что за его спиной висел рюкзак Джинни. Затем он широко улыбнулся ей с другой стороны решетки.
– Давай смелее, – сказал он, показывая на темные очертания памятников и деревьев с его стороны.