Проклятие Митридата - Сергей Богачев

— Добро, — согласился Ухов.

На утреннем совещании в евпаторийском городском отделении милиции все шло своим чередом. Начальник отдела майор Зайчук сидел за облезлым столом и зачитывал подчиненным оперативную сводку происшествий в районе.

Старший лейтенант Виктор Белоконь рассеянно слушал шефа.

Ничего особенного в сводке не было. На проспекте Мира неизвестным автомобилем сбита и легко травмирована женщина. Водитель скрылся. На «цыганском» поселке снова активизировались наркоторговцы. В трамвае четвертого маршрута у некой Виктории Петровны Малаховой, тридцати семи лет от роду, разрезали сумочку и вытащили деньги с документами. Ушел и не вернулся рабочий строительной бригады… На этой информации старший лейтенант Белоконь неосознанно застопорился.

Усмехнувшись, он почему-то вспомнил, как в детстве мама читала ему стихи Маршака из тонкой яркой книжки с картинками:

— Вы случайно не спите, старший лейтенант? — голос майора Зайчука вернул его к действительности.

— Товарищ майор, я вас внимательно слушаю. И уже мысленно составляю план действий по розыску всех преступников, о которых вы упомянули, честное слово! Если не верите, спросите у капитана Селезнева.

Белоконь повернулся в сторону капитана, но тот не оценил шутку и отмахнулся.

— Вы, старший лейтенант, лучше займитесь делом. Я в курсе ваших следственных действий по ограблению магазина. Боюсь, хозяину, учитывая его возраст, в этой жизни вряд ли доведется встретиться со своими вещами. И вообще, — майор выдержал паузу, — со старшими по званию будьте, пожалуйста, скромнее, товарищ Белоконь, договорились?

— Договорились, товарищ майор! — виновато отчеканил тот и опустил голову.

Зайчук продолжил:

— Повторяю еще раз: ночью при неизвестных обстоятельствах пропал один из рабочих строительной бригады, которая сооружает фермерские объекты в нашем районе. Его имя и отчество Олег Рудольфович, а фамилия… Сливко. Парень двадцати двух лет от роду, студент института культуры. Кажется, все.

Майор перевел дыхание и снова посмотрел на старшего лейтенанта Белоконя, после чего налил в стакан минералки и залпом выпил.

— Теперь займемся распределением дел и обязанностей по каждому перечисленному пункту. Начнем вот с чего…

Белоконь уже не слушал своего начальника: все его мысли были о пропавшем без вести Олеге Рудольфовиче Сливко.

Не тот ли это парень, насчет которого ему звонили неделю назад и за которым настоятельно просили присмотреть, а еще лучше найти предлог и посадить в КПЗ. К тому же намекали на приличное вознаграждение. И где его теперь искать? А главное, как свою промашку аргументировать, если Олег Сливко вдруг понадобится до того, как его найдут? Да и найдут ли? Поиском без вести пропавших никто и никогда усердно не занимался.

Старший лейтенант лихорадочно соображал, что делать дальше.

После окончания оперативки, подумал он, надо будет срочно отзвониться и сообщить об исчезновении «клиента», только предварительно хорошенько все продумать, чтобы не подставиться. Ничего, успокаивал себя Белоконь, выкручивался и не из таких передряг, не зря столько лет в органах. Найду, что придумать и как «отмазаться».

Но как бы он ни хорохорился, прекрасно понимал, что одними объяснениями ему не отделаться. Приказ «закрыть» этого работягу из строительной бригады поступил еще неделю назад. А ему все было некогда!

На душе стало тревожно и как-то страшновато, а в голове, мешая сосредоточиться, звучали строки прилипчивого детского стишка:

134—63 до н. э.

— Не может быть!

Еле заметный шрам на лице царя побагровел. Так было всегда, когда Митридат VI Евпатор впадал в ярость. Его лицо наливалось кровью, и шрам выделялся бордовой полоской.

— Кроме меня, повелитель, тебе мало кто скажет правду, — Диофант почтенно склонил голову. — В своих преступных мыслях, как ни странно, она нашла единомышленников.

— Кто эти предатели? — Митридат, чуть подавшись вперед, привстал с трона.

— Хеймон и Кризес. Они не скрывали, что их гарнизоны готовы к мятежу, но не знали даты твоего возвращения.

— Хеймон… Он один из лучших…

— Ты верно подметил, именно с ним в твое отсутствие царица часто коротала вечера. В том, что они вместе составляли план предательства, нет сомнения. Но я не уверен, что это было их единственной целью.

Гримаса ненависти исказила лицо царя.

— Да, мой повелитель! Можешь казнить меня, если тебе не по вкусу такая правда. Но звуки страсти из ее уст слышал не я один… Там не было других женщин…

— Я долго отсутствовал. Очень долго, чтобы рассчитывать на преданность своих слуг. Но жена…

— Я жду твоего решения, мой повелитель! В моем подчинении есть три гарнизона, готовые обезоружить мятежников и доставить их для исполнения справедливого приговора.

Диофант смотрел прямо в глаза царю, но царь его словно и не видел. В голове Митридата крутилась только одна мысль: «Те, кто не может противостоять силой, будут противостоять хитростью».

Пауза затянулась, и Диофант осмелился обратить на себя внимание.

— Повелитель… Если мы первыми не нанесем удар…

Митридат поднял голову:

— Да, ты прав. Действуй немедленно. Мне не нужны их головы, доставь их живыми. Царицу заключить под стражу. И еще… Прикажи изготовить для меня медную кольчугу. Такую, чтобы не была видна под одеждами. Клеарх говорил: береги спину, царь!

На следующий день на главной площади Синопа царский глашатай объявил приговор изменникам — понтийскому магнату Кризесу и полководцу Хеймону. Толпа восторженными криками встретила палача. На сей раз место казни выглядело необычно: посреди площади пылал костер, на котором был установлен сосуд с длинной ручкой.

Заговорщиков привязали к лавкам, а затем подняли в вертикальное положение и поставили напротив друг друга. Каждому из них в рот вставили железную воронку. Толпа затихла. Такого зрелища ей до сих пор не приходилось видеть.

Взяв ковш за ручку, палач через воронку стал лить расплавленный металл в глотку Кризеса. Имя осужденного означало «золотой». Это и навело Митридата на мысль совершить такую изощренную казнь: «Так пусть же от золота он и погибнет!». Благородный металл медленно лился в горло предателя, наполняя его тело судорогами боли.